Другой — на… кириллице, то есть на привычном для русских православных церковнославянском. У одной из могил и зазвучали оба языка.
Вокруг — море людей. Вроде бы коренные эфиопы: длинноногие, сухопарые, яйцеголовые, темнокожие. Но у многих в чертах — что-то эдакое… славянское.
Проведена эта внеплановая служба была по просьбе нашей съёмочной группы. Но эфиопов дважды просить не пришлось. По их словам, многие десятилетия они ждали, чтобы и россияне вспомнили об эфиопском национальном герое по имени «Мишка Бабичефф».
На его могиле написано: «Здесь покоится наш первый лётчик». Вопрос очевиден. «Наш» — это чей?
Могила Мишки Бабичеффа в Аддис-Абебе
Корни
Он — один из пятерых сыновей и дочерей удивительной пары. Его мама была очень красивой эфиопкой-свояченицей абиссинского императора Менелика. А его отец — русский офицер Иван Филаретович Бабичев, приехавший в тогдашнюю Абиссинию-Эфиопию в составе первой дипломатической миссии Российской империи в 1898 году, да так там и оставшийся.
Мишка Бабичефф. Русско-эфиопская семья Бабичеффых. Мишка — второй справа
Но к этому стоит сразу же добавить и то, что, в известной степени, Иван Бабичев был продолжателем дела, которое за девять лет до его приезда в Абиссинию начали русские казаки, основавшие на берегу Африки станицу «Новая Москва» — ещё в 1889 году!
Обо всём этом впереди будет подробный рассказ, но я хотел упомянуть эти факты уже сейчас, чтобы у читателя сама собой родилась мысль: с таким-то происхождением и такой-то подноготной своих родителей Мишка попросту обязан был, минимум, войти в историю. Он и вошёл. И не по минимуму, а — по максимуму.
Максимум
В Эфиопии его чтут не просто как первого лётчика, а как создателя национальных военно-воздушных сил. Он для эфиопов — спаситель императора и нации. А ещё — тот, кто, по заданию императора, налаживал работу первого эфиопского посольства в… СССР — тоже в годы Второй мировой.
Но и это не всё.
Во главе колонистов стоял некто атаман Ашинов
Благодаря таким людям, как Мишка Бабичефф, спокойно вздохнуть могла не только Абиссиния. Сами того не осознавая, эфиопы оказали в 1941 году серьёзную услугу удивительной флотилии… советских судов. В частности ледоколу «Анастас Микоян». И это в Африке! Именно благодаря победе эфиопов над силами «Итальянской Восточной Африки» единственным отрезком пути, где наши моряки шли спокойно, было Красное море.
Но пройдя его, они стали участниками уникальной и забытой теперь и на Западе стратегической операции по освобождению ещё и африканского острова Мадагаскар!
Иными словами, именно на экзотическом «африканском треке» Вторая мировая война настолько подтвердила свой глобальный характер (и мы настолько об этом мало знаем), что у меня и сомнений не было: в этой книге о наших забытых союзниках обязательно должна быть отдельная глава и о «чёрном континенте».
Но, конечно, иной раз от тогдашней глобальной интриги вокруг Африки — голова идёт кругом. География в этой главе будет поистине пёстрой. Честно говоря, эта глава будет требовать почти постоянных «флэшбэков»: в истории Второй мировой войны в Африке всё переплетено настолько, что последовательный рассказ практически невозможен.
Случай в Джибути. Год 1889-й
Сегодня буквально единицы помнят о том, что тогда в глубины «чёрного континента» проник отряд русских казаков.
Вот как где-то даже и поэтически описывает этот момент в своём эссе автор цикла передач на братской для меня ГТРК «Волгоград» Николай Бичехвост:
«Знойная, палящая Африка. С грохотом бьются о каменистый берег кипящие, пенистые волны Таджурского залива.
Архимандрит Паисий в развевающейся рясе тревожно глядит на громадные валы, идущие с Красного моря. Там, в голубой дали, где-то за тридевять земель, осталась родная Россия, великая православная империя. Рядом с ним — настороженные туземные воины, едва прикрытые одеяниями, но с боевыми европейскими винтовками. А за спиной его простирались зубчатые горы и жуткие дебри таинственной и враждебной Чёрной Африки…
Но где же она, эта желанная страна „чёрных христиан", Абиссиния, куда их экспедиция держит путь, начертанный им провидением…?
Зов казака, что священника ожидает начальник отряда атаман Ашинов, вывел Паисия из оцепенения. Да, в этот январский день года 1889-го свершается великое событие! Святое дело. Пора идти.
У старинной полуразрушенной крепости Сагалло, грозно глядевшей амбразурами для орудий, его ожидало более сотни русских добровольцев, одетых от кавказских черкесок, военных и гимназических мундиров до монашеских ряс. Принарядились особенно женщины, сдерживая галдящую детвору.
У алтаря архимандрит Паисий в сослужении монахов и хора певчих совершил литургию и благодарственное молебствие, нарушаемое только криком чаек и каких-то ярких птиц… Ашинов с флагом взошёл на плоскую крышу казармы к флагштоку. Команда вскричала „Ура!" — ив африканское небо дерзко взвился бело-сине-красный российский флаг с нашитым миссионерским крестом! Коренастый, бородатый Ашинов провозгласил: „Отныне братцы мои, земля эта русская, православная! Пятьдесят верст на берегу моря и сто верст в глубь этого дикого края!"»
Описывая эту высадку русских на берегу залива Таджур (в сегодняшней Республике Джибути), Николай Бичехвост совершенно правильно уточняет, что конечной целью этих русских был не мусульманский берег Джибути, а расположенное внутри континента «царство чёрных христиан в Абиссинии».
Итак, одно из древнейших из существующих государств, Абиссиния-Эфиопия. И её братская для русских православных древняя Эфиопская церковь. Впрочем, вот в этом вопросе — есть что уточнить.
Православные?
Неподготовленного русского путешественника обряды этой церкви шокируют. С непривычки многое кажется диковинным. Например, раздельные ряды скамеек для мужчин и женщин (наподобие того, как разделена мечеть у мусульман) и моления у наружных стен храма (больше напоминающие иудейские бдения у «Стены плача»). У русских православных если такое когда-то и было — то для оглашенных.
