Стало ли сделанное именно ими тем «трамплином», который привёл к власти конкретно Фиделя Кастро, — для меня большой вопрос. Но Куба явно уже тогда, в годы войны, рассматривалась в Москве как «слабое звено». И через какие-то 14 лет после Победы стала на многие годы своенравным, но союзником Советского Союза в «холодной войне».
В-третьих, общая угроза действительно способна объединить даже такие режимы, которые в обычной жизни являются друг для друга антиподами.
В-четвёртых, установление в годы Второй мировой войны дипотношений коммуниста-генералиссимуса Сталина и дивизионного генерала-антикоммуниста Батисты подтверждает, какая же у таких противоестественных альянсов короткая жизнь. Потому что стоило войне закончиться, и Советский Союз с Кубой разошлись — до тех пор, пока в Гавану не вошли бородачи Фиделя
[69].
По всем перечисленным выше причинам вдруг возникшее у Батисты желание первым в Латинской Америке установить дипломатические отношения с СССР «Правда» и «Известия» описывали без лишних восторгов. Установил и установил.
Но вот ещё один парадокс. Если все сообщения сталинской прессы о новой союзнице-Кубе были выдержаны в тональности сдержанной, то американский журнал «Эн Гуардия», когда писал о Батисте, — прямо-таки заходился. Но они и решали свои задачи.
Правда о Батисте
Конечно, вряд ли кто-то из авторов публикаций в журнале «Эн Гуардия» сейчас жив, но всё-таки задам им, минимум, два встречных вопроса.
Если Батиста, как я цитировал, «построил сотни школ», то почему же свергнувшему его Фиделю Кастро пришлось проводить целую программу по искоренению неграмотности? А если Батиста, как утверждал журнал «Эн Гуардия», так заботился о крестьянах, то зачем потом Фидель проводил аграрную реформу?
[70]
Но ведь это поразительно! Это ведь ставит, на мой взгляд, вот уж действительно принципиальный вопрос. Вопрос о том, чего же великие державы хотят (и могут требовать) от своих подопечных. Чего, например, «бастион демократии» Америка хотела от Батисты? Марганца и сахара?
А как же тогда демократия? Или если ты свой, то и делай, что хочешь? Похоже, именно так оно и было.
Впрочем, если абстрагироваться от демократии и прав человека, то по ходу Второй мировой американцы решали другую большую задачу. Прощая грехи Батисте и иже с ним, США переориентировали на себя часть света, где до этого, несмотря на ее географическую близость к Америке, очень сильно было влияние и такой другой участницы «Большой тройки», как… Британия. До начала мировых войн бизнесмены именно из UK, а не из USA были главными импортёрами товаров из Латинской Америки
[71].
А что же произошло в годы войны?
На этот счёт «Эн Гуардия», который в обычной жизни предпочитал составлять статьи на манер глянцевых журналов (поменьше текста и побольше иллюстраций), однажды опубликовал целый разворот, где больше было как раз буквочек и цифири. Одна цитата говорит сама за себя
[72]:
«По соображениям безопасности Соединённые Штаты на время войны более не обнародуют статистику внешней торговли. На полуофициальной основе считается, что в США теперь идёт более половины экспорта других американских стран — в то время как до войны было вдвое меньше…
В такой же пропорции увеличился и экспорт в эти страны США.
Увеличение межамериканской торговли весьма чётко доказывается примером кварца из Бразилии. До войны США импортировали из этой страны сравнительно небольшие партии кварца. Но с началом войны закупки выросли в пятьдесят раз
[73].
Пример с бразильским кварцем в меньших или больших пропорциях повторяется в случае и с другими закупками. Это — бразильская же медь и каучук. Это — пенька из Мексики, Центральной Америки и с Антильских островов. Это — хинин из Колумбии, Эквадора, Перу и Центральной Америки, пемза из Бразилии и Перу, сахар с Антильских островов, вольфрам и олово из Боливии, марганец из Бразилии и с Кубы…особо твёрдая древесина из Эквадора и Коста-Рики и многие другие товары на нужды войны и населения».
Повторю: многие из перечисленных выше стран до Второй мировой не меньше товаров, чем в США, продавали Британии. Но всё, что осталось от былого влияния Британской империи в Гаване после Второй мировой войны, — это портрет открывшего для себя именно там гаванские сигары Черчилля в галерее знаменитых постояльцев в отеле «Насьональ».
Классический кубинский пейзаж. Долина Виньялес в провинции Пинар-дель-Рио, где выращивают табак
Вторая мировая война действительно многое перевернула. Это тем более доказывает опыт такого «антипода» Кубы в Латинской Америке, как уже упомянутый мной Уругвай. Про эту страну и её окружение — следующая глава.
Глава 2
Заговоры и уговоры. Вокруг Уругвая
«Все пересаженное изъ Европы на необъятный просторъ Америки разростается до невѣроятiя — и наши качества, и наши недостатки, и наши растенiя, и наши утопiи, и религiя, и отрицанiе»
Это — одно из самых удивительных сооружений на всём атлантическом побережье Южной Америки. Вот уже почти семьдесят лет, как над пляжем уругвайского курортного городка Атлантида (ударение на второй слог) нависает клюв огромного орла.
