Но в случае с С-56 мне улыбнулась удача: одна из папок относилась как раз к осени 1942 года. Почитаем.
У тех самых берегов
Итак, плавание вдоль идиллических берегов не оказалось безоблачным. В обоих смыслах этого слова: в вахтенном журнале встречаются записи и о бесконечных тропических ливнях, и о боевых тревогах. Например, в 14 часов 04 минуты 10 ноября 1942 года: «Артиллерийский расчёт наверх». В тот раз тревога оказалась ложной, но быть начеку было нелишне: по району действительно продолжали шастать вражеские субмарины.
В тот же день, 10 ноября, в вахтенном журнале встречается занятное указание времени через дробь: сверху — 1515, снизу — 1615. Это советские подводники вошли в центральноамериканский часовой пояс и перевели стрелки.
Вскоре — первое приключение уже и в этом часовом поясе: «11 часов 02 минуты. Аварийная тревога. Пробоина во 2-ом отсеке». И дальше — таким же ровным почерком: «11 часов 09 минут. Отбой тревоги».
— Значит, что-то у них потекло, но быстро справились, — заметил на это начальник архива капитан 1 ранга Владимир Владимирович Павловский, в чьём кабинете мы и листали все эти документы.
Почему я начал читать журнал с середины ноября? Дело в том, что согласно официальному сайту ВВС Гондураса, до 18 ноября гондурасские лётчики патрулировали не Тихий океан (по которому, напомню, и шли наши лодки), а Карибское море. А 25 ноября С-56 уже вошла в Панамский канал. То есть я уже знал, что поиски надо сузить вокруг весьма конкретных дат осенью 1942 года: с 19 ноября где-то по 23-24-е числа.
Сужение
Как-то так получилось, что после этого я перелистнул сразу несколько страниц и «оказался» уже в Панаме. Выяснилось, что и первый в годы войны контакт советских и латиноамериканских военных так же запротоколирован до минуты: панамский лоцман завёл С-56 в межокеанский канал в 08 часов 35 минут 25 ноября.
Но было ли что-то до этого? Было ли что-нибудь «выше», севернее Панамы? Или советские моряки прошли мимо Гондураса во всех смыслах этого слова?
Перелистнув несколько страниц в обратную сторону от Панамы, я дошёл до 22 ноября 1942 года:
«0900. На к. у. (курсовом угле. — С. Б.) п. б. (правый борт. — С. Б.) обнаружен… самолёт».
К сожалению, тип самолёта указан не был. Но это была уже — о-го-го какая зацепка! К тому же, на том же развороте были и другие «косвенные» данные.
Косвенные данные
За час до рандеву с самолётом координаты подлодки были такими: 9.49N 91.15W. Уже взглянув на карту в кабинете начальника гатчинского архива, я увидел, что по меридиану это — напротив Гватемалы, а по перпендикуляру от берега — напротив того самого никарагуано-сальвадоро-гондурасского Залива Фонсека. Но это — на глазок. Что дадут точные расчёты?
И — снова удача. Современные компьютерные программы работают настолько бесподобно, что специалисты из группы «Меркатор» (партнёры программы «Вести») за считанные минуты помогли мне подсчитать: от Тонконтина до этой точки — всего 641 км. Именно «всего», потому что туда-обратно получается 1282. А это — меньше, чем 1441 км, составлявшие дальность полёта тогдашних гондурасских самолётов.
Что это означало на языке не цифр, а географии и, скажем так, логистики?
Первый вывод
Таким образом, лётчики «моего» Гондураса могли:
а) долететь из Тонконтина до указанного квадрата;
б) покружить над этим квадратом (не будем забывать, что на С-56 самолёт обнаружили по правому борту, то есть со стороны не континента, а открытого океана) и даже после этого;
в) благополучно вернуться на базу.
Я понимаю, что привёл, может, даже слишком много цифр и причинно-следственных связей. Но они вполне себе показывают: увиденный с борта С-56 самолёт вполне мог быть именно гондурасским. Иными словами, получался замечательный финальный штрих к и без того красивой истории: о том, что именно те воды оказались единственным отрезком за все 17 тысяч миль, когда С-56 не подвергалась атакам неприятеля.
И всё-таки и это — тоже версия, а не факт. Почему?
Первая оговорка
Начнём с того, что если цитировать запись в вахтенном журнале С-56 от 22 ноября 1942 года целиком, то она гласит: «Самолёт с американскими опознавательными знаками».
Впрочем, как ни странно, это обстоятельство меня если и смутило, то только самую малость. Дело в том, что раскраска самолётов ВВС Гондураса такова, что гондурасскую тёмно-голубую звезду на белом фоне вполне можно перепутать с белой звездой на синем фоне, как у военных авиаторов США. По этой причине Григорий Щедрин мог перепутать, а мог этого просто не знать. Поэтому даже в статье, вроде бы специально посвящённой Латинской Америке, ни о каком Гондурасе он и не вспомнил.
Но задам себе и другой вопрос: значит, в моём стремлении непременно найти русско-гондурасское «пересечение» я договорился до того, что прав оказался я, а не заслуженный боевой моряк-подводник?
Для сравнения: однотипные американские самолёты «Корсар» с маркировкой ВВС Гондураса и США. Сразу и не отличишь!
После такого вопроса я, по понятным причинам, испытал дополнительное чувство неудобства. Да и мимо американцев действительно было не пройти. Ведь помимо гондурасского Тонконтина, все остальные авиабазы в регионе (в Панаме и Коста-Рике, в Гватемале и в Эквадоре) были именно американскими
[129].
