– Аннэ долгие годы училась языку танца Друзей, – объяснила девушка. – Затем она в течение года выращивала своего Друга и обучала танцу его. Теперь она должна представить своего воспитанника стае. Если стая примет его, Аннэ станет Танцовщицей своей семьи.
– То есть она станет жрицей? – уточнил Аверил и, увидев удивленный взгляд девушки, пояснил: – Той, кто просит богов о благосклонности?
Тиэ помотала головой.
– Она не будет просить Друзей о благосклонности. Она просто будет говорить им, куда лететь и кому передать весть. Так семьи обмениваются весточками. Это гораздо быстрее и надежнее, чем посылать гонца.
Теперь настал черед Аверила удивляться:
– То есть ты хочешь сказать, что Друзья работают у вас… почтальонами?
Ему пришлось произнести последнее слово на языке Аврелии, и он вдруг понял, что не знает, как оно звучит на языке Западных Островов.
– Они члены наших семей и помогают нам вести дела. А кто такие почтальоны?
– Это… это гонцы, которые разносят письма у нас. Так, значит, в каждой семье есть Танцовщица или Танцор, которые могут разговаривать с… Друзьями?
– Только Танцовщицы. Друзья никогда не принимают мужчин.
– Почему?
– Не знаю. Просто так всегда было. Все мужчины, которые пытались постичь искусство танца, были отвергнуты Друзьями.
– А… понятно. Спасибо.
Аверил замолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Так вот в чем секрет власти женщин с Западных Островов! Только они могут входить в контакт с летунами и благодаря этому располагают единственной надежной системой обмена сведениями на островах. Немудрено, что они преуспели в торговле.
Нет, право слово, можно вознести хвалу Великому Мастеру за то, что у них, в Аврелии, «живые Друзья не водятся».
* * *
Путешественники провели ночь в шатрах, а наутро женщины, оставив слуг готовить праздничный обед, отправились пешком в глубь леса. Аверилу Эстэ велела следовать за ними и сохранять молчание. Добравшись до новой поляны, в центре которой росло старое раскидистое дерево, женщины уселись полукругом прямо на траве. Две старухи в темных одеждах, расположившиеся на концах полукруга, достали какие-то предметы, которые Аверил поначалу принял за длинные палки и в которых, присмотревшись, узнал очищенные от плоти длинные челюсти летунов. Сухой щелкающий звук разнесся над поляной. Старухи выбивали сложный ритм, и скоро из ветвей дерева донеслась ответная дробь. Только теперь Аверил разглядел прячущихся в алой листве черных Друзей. Их было не меньше нескольких дюжин.
На поляну вышла девушка в темном платье – та самая Аннэ, которую все поздравляли вчера. Она странно горбилась при ходьбе, и Аверил увидел, что у нее на спине в складках одежды прячется маленький летун. Вот девушка остановилась, спустила летуна на землю – тот раскинул крылья и внезапно присел перед собратьями, совсем как дама в старинном менуэте. Затем он поклонился, вернее, наклонился над землей и, подводя крыльями, начал свой танец. Над поляной висела тишина, нарушаемая только щелканьем челюстей. Девушка застыла неподвижно, следя за своим питомцем, а летун кружился, смешно подскакивая и взмахивая крыльями, словно пытался развлечь собравшихся зрителей.
И тут летун допустил ошибку.
Аверил так и не понял, когда это произошло, только вдруг Тиэ коротко, почти беззвучно, ахнула и непроизвольно схватила его за руку. С ветки сорвался один из взрослых летунов и, проносясь на бреющем полете над новичком, ударил его когтями в спину. И тут же все бестии поднялись в воздух и набросились на сбитого на землю танцора, словно куры на рассыпанное зерно. Девушка кинулась на защиту своего воспитанника, и ее мгновенно облепили черные тела. Она упала на колени, потом на спину.
Аверил вскочил на ноги, но Тиэ, схватив за одежду, удержала его на месте. Впрочем, он и сам не знал, рискнул бы вступить в черный водоворот, если бы не было рук Тиэ, изо всех сил натягивающих ткань, и безмятежной молчаливой толпы, не сдвинувшейся ни на йоту.
В любом случае, когда он вырвался и подбежал к месту схватки, нелепо размахивая руками, словно в самом деле разгонял кур на родном дворе, все было уже кончено. От неудачливого новичка осталась лишь кучка переломанных костей. Девушка была мертва, в ее распоротом животе тускло поблескивал край печени, на руках не доставало пальцев, а в одной из глазниц – глаза.
Увидев бегущего Аверила, летуны снялись с места и с шумом разлетелись. Только один, особенно наглый, остался сидеть у головы девушки, примериваясь ко второму глазу. Аверил в бессильной злобе топнул на него ногой. Летун задрал голову вверх, ответил юноше раскатистой трелью, потом быстро облизнул окровавленную морду тонким языком и тяжело поднялся с земли.
Только тут Аверил почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Обернувшись, он увидел Янтэ. Молча она взяла его за руку и повела с поляны.
* * *
Аверил был готов к тому, что его накажут за святотатство. Однако ничего подобного не произошло. Казалось, о его поступке тут же все забыли. Но самым удивительным было не это. Безучастные свидетели кровавой расправы как ни в чем не бывало приветствовали родителей Аннэ и поздравляли их. На вертелах жарилось мясо, слуги разливали вино, а отец и мать несостоявшейся Танцовщицы счастливо улыбались и благодарили собравшихся за то, что те пришли разделить их праздник. Аверил подумал было, что сошел с ума, но тут широкий шелковый рукав на мгновенье соскользнул с предплечья отца Аннэ, и юноша увидел на его руке свежие кровоточащие царапины: изображая на лице радость, тот в кровь раздирал себе запястье пальцами. Тут Аверила затошнило, и он ушел в палатку. Через некоторое время к нему зашла Тиэ. Она принесла тушеные овощи и рыбу в глиняной миске, и Аверил с удивлением понял, что страшно проголодался и рад ее присутствию. Поделиться своими чувствами для него сейчас было не менее важно, чем утолить голод.
– Что вы за люди? – возмущенно спрашивал он Тиэ, поспешно прожевав кусок рыбы. – Девушку убивают на ваших глазах, а вы радуетесь. И ее родители радуются! Она что, так им надоела?
Тиэ покачала головой.
– Она была достойной дочерью. Она сама решила отдать свое тело Друзьям, когда провалила испытание. Все благодарят ее родителей за то, как они воспитали ее.
– Дикие люди! – фыркнул Аверил, перемешивая овощи с рыбной подливкой. – Прости, но вы хуже зверей. Зверю такое никогда в голову не придет!
– Следующей испытание пройдет моя сестра, – невпопад ответила Тиэ.
– Все смотрели, и никто не пришел на помощь! – продолжал негодовать Аверил. – Видать, вас плохо воспитали, раз вы не стремитесь накормить своими телами этих тварей… – он остановился. – Прости, что ты сказала?
– Через год придет черед Я, – так же спокойно повторила Тиэ. – Она станет Танцовщицей в нашей семье.
* * *
Всю долгую обратную дорогу Аверил обдумывал слова своей невесты. Он смотрел на нежное лицо Янтэ, безмятежно покачивающейся на спине быка, и чувствовал, как его душу заполняет черный гнев. Значит, через год она, возможно, будет лежать окровавленная на траве под деревьями, а проклятые летуны будут ковыряться в ее внутренностях, выискивая куски посочнее? И ее мать, и сестра знают об этом и готовы с этим смириться? Готовы рискнуть ею ради укрепления своей власти? Ради успеха в торговле? Ради репутации среди других семей? Если такова власть женщин, он, пожалуй, станет женоненавистником.
