Я плюхнулась на заднее сидение моби. В горах аэрокары не используют из-за частых гроз.
– Куда мы едем?
– В Нейдорф.
– Там же есть свой врач, и гораздо более опытный.
– Он в отпуске.
– Здесь поверните налево – сразу выедем на автостраду.
– Спасибо.
Моби быстро проскочил темные кварталы окраин и скользнул на ровное прямое полотно автострады, соединяющей два города. Обычно путь между ними занимает около полутора часов, но констебль гнал с превышением скорости, так что обернемся за час. Час сюда, час обратно, еще примерно полчаса на то, чтобы понять, как действовать. – Итого: выскочку выявили около двух с половиной часов назад.
– Вы уже знаете, как это случилось? И, кстати, кто у нас: парень или девушка?
– Парень. Шестнадцать лет.
– Ого. Поздний.
– Родители оказались из какой-то секты, которая против прививок. Переехали в наш город недавно, представили фальшивые документы о блокаде.
– А токсикология?
– Часть обследований они пропускали, потом уезжали в город и привозили справки оттуда. Школьная медсестра им верила. Парень начал проклевываться после школьной вечеринки. Избил девушку и убежал в горы.
– В каком состоянии девушка?
– Вроде ничего, но вам все-таки будет нужно ее осмотреть, фрау Фишер.
– Конечно. Кстати, меня зовут Хелен.
– Меня – Лев. Лев Круглов.
К счастью, я понимаю русский язык настолько, чтобы оценить иронию, скрывавшуюся в имени и фамилии моего нового знакомого.
– Ладно, Лева. Если не возражаете, я пока посплю. Когда еще доведется!
* * *
Меня разбудило солнце. Поднимаясь из-за гор, оно разогнало туман и освежило осенние краски. Мы как раз проезжали через перевал, и по обеим сторонам от дороги тянулись в небо крутые склоны с темно-золотым поясом дубов и светло-золотой шапкой буков, разбавленных кое-где красными островами кленов. В ослепительной бездонной синеве не было ни облачка. Если погода резко не изменится, день будет по-летнему жарким. Что, с одной стороны, рискованно: неизвестно, как жара подействует на выскочку; с другой стороны, она не позволит ему затаиться где-нибудь, заставит двигаться, а значит, увеличит для нас шансы его поймать.
Я хорошенько потянулась и спросила у Левы, что нового.
– Спасатели обыскивают плато, – ответил он, – и вроде бы уже обнаружили след.
– А где девочка?
– В нашей амбулатории.
– Тогда поехали туда.
Нейдорф был похож на наш Фриденталь как две капли воды. Те же белые коттеджи с красными крышами, два многоэтажных здания в центре (в одном – супермаркет, в другом – офисы городского управления, в том числе и полицейский участок). Амбулатория доктора Нистрома находилась на улице, без затей названной Центральной, в двух минутах ходьбы от площади.
Девочка по имени Карен, белобрысая и заплаканная, ждала в компании со своими родителями. Они держались за руки, и она сразу заговорила со мной, что было хорошим знаком.
– Вы доктор Фишер, ведь так? Вы им скажете, что Курт не виноват? Его нельзя убивать. Он просто сорвался, вот и все, но он не сделает ничего плохого.
– А ты давно его знаешь?
– Они вместе ходят в школу, – сказала мама Карен. – С пятого класса. И всегда дружили. Мы и подумать не могли, что он не блокирован. Такой хороший мальчик, бедный мальчик…
– Во всем виноваты эти идиоты, его родители. Инопланетники, а туда же… Думают, что самые умные…
Я оглянулась – Левы в помещении уже не было.
– Карен, что случилось? – спросила я. – Как это вышло?
– Мы гуляли. Вечером, после танцев. Курт был какой-то сам не свой, даже не знаю почему.
– Он вообще в последние дни вел себя как-то странно, – добавила ее мать. – Вчера я встретила его на рынке, и он со мной не поздоровался. А когда я окликнула его, вздрогнул, как будто я его напугала.
– Он и ночью весь дрожал, – продолжала Карен. – И вспотел, хотя было нежарко. Я хотела его успокоить, взяла под руку. А он вдруг подскочил на месте и схватил меня. Я закричала. А он толкнул меня так, чтобы я упала на землю, потом два раза пнул и убежал.
– О, милая! – вздохнула мама.
– Я ужасно испугалась… – призналась Карен. – Мне казалось: это какой-то сон.
– Родители – идиоты, – гнет свое папа. – Сами себя перехитрили. Нечего их вообще сюда пускать, инопланетников этих.
– Вы поможете Курту? – снова спрашивает Карен.
– Я постараюсь, но ты должна понимать, что не все зависит от нас, – отвечаю я. – А сейчас пойдем, я тебя осмотрю.
Карен не пострадала серьезно, я нашла у нее всего лишь несколько синяков и поверхностных ссадин. Ввела транквилизатор, дала родителям несколько таблеток про запас и посоветовала обратиться к врачу, если их будет что-то тревожить. Но сама была уверена, что с Карен все будет в порядке. Чего не скажешь о Курте.
* * *
В прихожей амбулатории меня ждала женщина-патрульный, чтобы отвезти в участок. Другой патрульный встретил семью Карен.
– Сержант Роджерс велела в эту ночь вас посторожить. Она не думает, что Курт вернется, обычно выскочки так не поступают, но все же вам придется еще немного потерпеть наше присутствие.
Родители не возражали и, похоже, вздохнули с облегчением.
Сержант Роджерс на первый взгляд показалась мне типичной «еврейской мамой»: невысокая, полноватая, с маленькими черными усиками. Она усадила меня в кресло и принесла чашку кофе, сваренного собственноручно.
– Я уж Льевушку отругала, что термос забыл, – посетовала она.
Я улыбнулась, представив, как она ругает «Льевушку». Кофе, кстати, был превосходный – отличной обжарки, с ароматом гвоздики и имбиря. Я окончательно проснулась и воспрянула духом.
Ничего нового сержант мне не сообщила. Когда Карен вся в слезах прибежала в школу, охранники вызвали полицию, и сержант Роджерс сразу догадалась, что речь не идет об обычной размолвке влюбленных. («Не похоже это на Курта, обычно он кого хочешь уболтает, а тут молчком – ударил и бежать».) Она отправилась к родителям мальчика, а не обнаружив его там, поговорила с ними по душам и на втором часу разговора получила наконец от них признание в том, что мальчик не был своевременно заблокирован. После этого она доставила родителей в участок и начала бить во все колокола: вызвала спасателей, отправила Леву за мной, подняла на ноги весь свой небольшой штат, отправила патрули к школе, к дому Курта и к дому Карен.
– Я знаю, что вы в первый раз на таком деле, но, честно говоря, мы тут все выскочек еще не ловили, и если что запорем, так все вместе, – утешила она меня. – Хотите поговорить с Беккерами?
