— Огонь? — Я посмотрела на довольного высшего.
— Огненный вал, если быть точным, — поправил он.
— Я… я его видела. Невероятно, — выдохнула, не до конца веря в происходящее. — Он опасен? Что бывает с теми, в кого он попадает?
— Как правило, то, что от них остается, тут же разносит ветер.
Я сглотнула и перевела хмурый взгляд на собственную руку.
— А если, допустим, кто-то увернулся от этого… вала, но зацепил его, скажем, рукой. Что тогда будет?
— Будет одной рукой меньше, — усмехнулся Кеорсен. — А в течение недели жертва сгорит в агонии мучительной смерти. Даже небольшое воздействие этого заклятия смертельно. Оно проникает под кожу и клетка за клеткой выжигает тело изнутри. Те, кому посчастливилось получить касание огненного вала, заканчивали жизнь самоубийством, не в силах вынести боль.
— И ты бросаешь в меня это?!
— Какая разница, что я в тебя бросаю, если ни одна магия не может тебе навредить? К тому же простые заклятия ты не видишь. Я проверил: начал совсем с безобидных. Лишь последние два были смертоносными, и именно их ты увидела. Что ж, для первого раза результат неплохой. Думаю, со временем ты научишься видеть и более простую магию. А сейчас пошли, — скомандовал он, — пора возвращаться.
Я пристроилась сбоку от высшего, боясь заплутать в бесконечных коридорах и переходах замка. Надеюсь, демон выведет меня к главному залу. От него я уже смогу найти дорогу до выделенных мне покоев. Звать их своими не получалось даже мысленно.
— Завтра тебя вполне могут убить, имей в виду, — буднично произнес демон, едва мы ступили под каменные своды.
Я споткнулась.
— Почему?
— Почему завтра? Или почему убить? — хмыкнул высший, явно забавляясь моей реакцией.
— Все вместе. — А вот мне было не до веселья.
— Завтра приезжает наша с Ли кузина — Лунара. Ей пятьдесят четыре, что около двенадцати лет по человеческим меркам. В этом возрасте высшие бывают крайне несдержанны. И если тебе дорога собственная жизнь, постарайся дерзить поменьше. А еще лучше — молчи.
Я хмуро уставилась на демона. Зачем бы ему давать мне советы?
И, точно прочитав мои мысли, он ответил:
— Не люблю, когда ломают то, что принадлежит мне.
ГЛАВА 9
Услышанное разозлило меня. Как злило всякий раз, стоило почувствовать себя вещью. Нет, я помню про рабское положение людей, помню про силу и власть демонов, особенно высших. Но я просто не могу воспринимать себя частью этого! Все мое естество противится такому порядку. И даже здравый смысл, настойчиво подсказывающий не поднимать лишний раз головы, не в силах усмирить кипящий внутри меня гнев.
— Я не принадлежу тебе! — выпалила на одном дыхании, будто прыгая в пропасть.
Губы высшего растянулись в улыбке. Слишком хищной, чтобы я могла сдержаться и не отступить на шаг.
— Мы-ы-ышка, — протянул он, — я ведь уже говорил тебе: все в этом замке принадлежит мне. И ты тоже. Так что знай свое место.
— А где оно? Раньше мое место было в библиотеке. Рядом с Ба. Теперь же я с трудом могу ответить себе на вопрос: «Кто я?», не говоря уже о том, чтобы понять, что от меня требуется.
— Ты настолько глупа? — Темная бровь изогнулась, придавая красивому лицу надменное выражение.
— Настолько растеряна, — ответила я честно.
Мой ответ, казалось, позабавил хозяина замка. Его губы растянулись еще шире, а сам он наклонился и, опаляя дыханием, произнес:
— Я не стану облегчать тебе жизнь, мышка. Тебе придется самой найти свое место. В моем замке и в твоей новой жизни.
Кеорсен стоял так близко, что я отчетливо ощущала его запах. Терпкий, сильный, я бы даже сказала, с характером. Как и сам демон. А еще я чувствовала исходящие от него волны силы и власти, которые рождали во мне лишь одно желание — сбежать. Спрятаться от прожигающего взгляда серебристых глаз, от этой пугающей близости.
Мне хотелось бы поддаться собственной слабости. Правда. Но вместо этого я упрямо вздернула подбородок и твердо ответила:
— Я найду его. Будь уверен.
Я не посрамлю честь Ба! Не опозорю раболепным страхом перед высшим! Не для того она столько лет прятала меня от демонов.
Кеорсен насмешливо хмыкнул:
— Глупая ты мышка. Точно умрешь завтра.
Беспокойство не отпускало до самого вечера. Правильно ли я сделала, что не смолчала?
Одна часть меня упивалась горечью утраты, сознательно воскрешала в памяти светлые моменты, связанные с Ба, и прокручивала их перед мысленным взором. Эта же часть настаивала на покорности, советовала принять первенство высших и склонить перед ними голову.
Но другая приходила в бешенство, стоило лишь подумать о подобном. Она жаждала стать едва ли не равной демонам, вернуть утраченную свободу и сорвать с шеи рабское ярмо.
Внутренние противоречия разрывали на части. И я понятия не имела, как с ними совладать.
Под конец дня тревога сдавила грудь настолько, что я, наплевав на возможное недовольство Амарелии, отпросилась с ужина. К моему удивлению, высшая не противилась.
Не скрывая облегчения, я почти бегом добралась до покоев, скинула туфли и только хотела заняться волосами, как в дверь постучали. Пришла рабыня с подносом, полным еды. Игнорируя мое удивление, она опустила свою ношу на диванный столик, поклонилась и молча покинула покои.
Я же, непонимающе хмурясь, подошла к оставленным тарелкам. Запеченное мясо, тушеные и свежие овощи, паштет, еще горячие булочки, большой кусок шоколадного торта, бокал красного вина… Я могла назвать почти каждое блюдо, но вкус большинства из них был мне незнаком.
Осторожно, будто опасаясь, что сейчас из-под подноса выскочит низший, я опустилась на диван и отломила крохотный кусочек мяса. Попробовала его… и тут же отломила кусок побольше. До чего же вкусно!
Нервное напряжение, державшее меня будто когтистыми лапами в последние несколько дней, требовало выхода, и, кажется, я нашла его в еде. Я пробовала и пробовала, открывая для себя новые грани вкусов. Наконец решилась пригубить вина.
Терпкий напиток пронесся по языку, едва ощутимо стягивая его, нежно коснулся неба и устремился в горло, чтобы потом скатиться теплой каплей в желудок.
Заметно повеселев, я принялась за телятину, бесстыже таская сочные куски руками. Какое счастье, что Амарелия, решившая лично заняться моим обучением, не видит этого! Боюсь, для демоницы подобное отсутствие манер стало бы ударом… если высших вообще может хватить удар.
Я допила оставшееся вино и поставила бокал. Потом нахмурилась, глядя на него, — казалось, количество алкоголя не изменилось ни на каплю. Словно я и не пила вовсе.
