— Разве Кеорсен не объяснил тебе?
Тина качнула головой.
— Он лишь сказал, что я нужна вам и что следует держать язык за зубами.
— И ты согласилась? Даже не зная, на что?
— Он сказал, я нужна вам, — повторила она с робкой улыбкой.
Я кивнула и проглотила подступивший к горлу ком. Доверие, слепая преданность Тины казались чем-то невероятным — ценным даром, которого я хотела быть достойной.
— Для всех остальных ты умерла, — произнесла, совладав с голосом. — Искать тебя не станут. Этот дом невидим для окружающих, тут ты в безопасности. Твой сын тоже.
Тина замерла, не сводя с меня полного неверия взгляда.
— Вы серьезно, махра? — наконец произнесла она тихо.
— Более чем, — настал мой черед улыбаться. — И обращайся ко мне по имени, хорошо? Раз уж мы теперь…
Девушка качнула головой, не дослушав.
— Мое обращение к вам не дань традициям, махра. Это знак уважения. Вы спасли Двадцать-шестую, теперь меня и моего сына…
— Кстати, что стало с Двадцать-шестой? Я не видела ее с того случая.
— Ее отослали в Северный замок. Говорят, там холодно, а в некоторых залах едва ли не ветер гуляет, но зато и работы меньше. Махры Артенсейры редко наведываются в свои северные владения.
Я вздохнула. Что ж, было глупо надеяться, что Кеорсен спустит рабыне проступок. Но, по крайней мере, он сдержал слово.
Тряхнув головой, словно пытаясь выкинуть беспокойные мысли, я снова посмотрела на Пятиану.
— Пойдем, покажу тебе комнату. В соседней, если захочешь, можно будет обустроить детскую.
Тина позволила увести себя на второй этаж, где долго и растерянно смотрела по сторонам. Ходила из одной спальни через смежную ванную в другую. Часто бросала на меня вопросительные взгляды, будто ждала, что сейчас я хлопну в ладоши и скажу: «Шутка». И снова курсировала из комнаты в комнату.
— Так много места… — наконец выдохнула она.
Я улыбнулась, вспоминая собственную реакцию на выделенные Амарелией покои.
— Ты привыкнешь, — заверила я. — И вам здесь будет удобно.
Тина кивнула и, глотая слезы, поклонилась.
Я просматривала стоящие на полке в гостиной книги, когда ощутила напряжение защитного купола. Прислушалась к себе, стараясь понять причину магического беспокойства, а поняв, поспешила к главному ходу. Сердце против воли затрепетало.
Я успела как раз вовремя, Кеорсен только опустился на поляну.
— Приятно, когда тебя встречают, — с усмешкой заметил он, ныряя под защитный купол.
Я вспыхнула. Вот только не яростью, а скорее смущением. Щеки опалило румянцем, заметив который, демон хмыкнул, но, к счастью, комментировать не стал.
— Сядь в гостиной, — распорядился он, едва мы вошли в дом. — И рабыню возьми с собой. Обеим не шевелиться.
— Она больше не рабыня! — попробовала возразить я, но меня перебили:
— Сати, мне неинтересно, как ты относишься к этой человеческой женщине. Просто сделай, как я сказал. Для того, что мы задумали, этот дом мал. Мне придется его расширить. И бегать по нему я вам крайне не советую. Еще вопросы?
Я молча качнула головой и позвала Тину. Увидев Кеорсена, она испуганно охнула, но тут же взяла себя в руки и низко поклонилась. Гораздо ниже, чем я видела раньше. Высший прищурился, но, как мне показалось, с одобрением.
— Когда я закончу, приготовишь мне ванну. Потом подашь ужин, — распорядился он, и Тина вновь поспешно поклонилась.
Потом поравнялась со мной и поглядела вопросительно, не зная, что ей делать дальше. Я увлекла девушку на диван в гостиной. Кеорсен остался стоять в коридоре.
В груди закопошилось странное чувство. Неясное беспокойство…
Внезапно дом затрещал, точно ломаемая с хрустом ветка. Стекла задрожали, на кухне зазвенела посуда, подпрыгивая на полках. По полу и стенам прокатилась тягучая волна. Треск стал громче, тряска усилилась. Пятиана испуганно схватила меня за руку и крепко сжала ее, с ужасом следя за происходящим.
Я же наконец поняла, что именно меня взволновало. Маорелий говорил, что пространственная магия слишком трудна. Ему самому пришлось прибегнуть к помощи еще пятерых. А Кеорсен пытается изменить дом… в одиночку?!
В этот момент треск прекратился. Пол и стены замерли. Окна больше не дрожали.
Сорвавшись с места, я выскочила в коридор и на мгновение замерла, точно налетев на невидимую преграду. Кеорсен стоял, опираясь на лестничные перила, и тяжело дышал. При виде меня его лицо перекосило от бешенства.
— Ушла! — низко прорычал он.
ГЛАВА 34
Мимо нас прошмыгнула Тина, едва ли не вжимаясь в стены. Мы же так и стояли в трех метрах друг от друга.
— Позволь помочь тебе, — попросила я, делая несмелый шаг навстречу.
Мой взгляд скользил по лицу высшего, отмечая испарину на лбу и висках, растрепавшиеся волосы, трепещущие от частого дыхания крылья носа, стиснутые до желваков зубы…
— Мне не нужна помощь! — прорычал Кеорсен.
Потом медленно, с видимым усилием выпрямился. Одним движением завел назад выбившиеся пряди и, не отпуская перил, начал подниматься.
Я смотрела в удаляющуюся спину, прямую и напряженную, и проклинала демоново упрямство. А еще злилась на собственное бессилие. Тихо выругавшись, направилась на кухню и, поставив чайник на огонь, принялась вытаскивать из шкафов банки с травами. Выбирая нужные листья, я пыталась, но никак не могла успокоиться. Мысли, будто птицы перед грозой, беспокойно метались из крайности в крайность. Хотелось то влететь на второй этаж и, наплевав на возможное недовольство, остаться рядом с демоном, то позволить ему гордо пережить момент слабости в одиночестве.
Когда Тина мягко коснулась моей руки, я вздрогнула и вынырнула из оцепенения. Уставилась на зажатые в пальцах листья, словно забыв, зачем вообще за ними полезла, высыпала часть в заварочный чайник.
— Отдохните, махра, — произнесла Тина мягко. — Дальше я все сделаю сама. Спасибо, что поставили воду.
Я кивнула и, отряхнув ладони, вышла во внутренний двор. Холодный ветер тут же забрался под тонкое шерстяное платье и вызвал волну мурашек по коже. Но я не спешила возвращаться в дом, надеясь, что вечерняя прохлада остудит голову.
Спустилась с небольшого крыльца и медленно пошла по дорожке, выложенной в траве неровными каменными островками. Задний двор стал огромным. Кеорсен не просто увеличил территорию, но и каким-то образом растянул защитный купол. То, на что Маорелию потребовалось несколько дней и помощь пятерых демонов, Артенсейр сделал за вечер. В одиночку.
Беспокойство разрасталось в душе, точно терновый куст. Царапало душу, стягивало сердце. Стайка мыслей-птиц больше не металась, теперь она летела лишь в одну сторону — к Кеорсену. Хотелось бросить все и подняться к нему, узнать, в порядке ли он. Но только я не желала злить демона. Чувствовала, он может не простить мне подобного своеволия.
