Книга Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь, страница 76. Автор книги Джордж Альфред Генти

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лев Святого Марка. Варфоломеевская ночь»

Cтраница 76

Когда они вернулись в лагерь, к ним подъехал один из дворян.

– Ну, что хорошего, де Вильетт?

– Плохие вести, – ответил тот. – Де Бовуар просил меня передать вам, что фермы пусты, а скот и лошади куда-то исчезли вместе с жителями.

– Черт возьми! Собаки гугеноты, должно быть, спали с открытыми глазами и заранее приняли меры. Впрочем, – прибавил говоривший хвастливо, – раз они все в замке, значит избавили нас от труда загонять их туда.

Тем временем осажденные с раннего утра усиливали средства защиты. Нижние окна замка, не защищенные стеной, но укрепленные железными решетками, представляли довольно основательную твердыню, и при них поставили только нескольких солдат; потайная же дверь была завалена камнями и тяжелой мебелью, а в окнах следующего и верхних этажей поставили множество солдат. Филипп занял место на первом этаже, на который должен был прежде всего устремиться неприятель с помощью лестниц. В комнатах везде кипятили воду, и всюду стояли наготове мальчики с ведрами, чтобы подавать кипяток для обливания осаждающих. Такие же котлы кипели и на дворе для защиты стен.

Если бы у осаждающих были пушки, защита не могла бы длиться долго – стены не устояли бы против ядер; но пушки в те времена были редки и слишком неудобны для перевозки, чтобы сопровождать легкие отряды, и потому защитники спокойно ждали нападения.

Атака началась часов в десять. Неприятель приближался отрядами, которые одновременно устремлялись к разным частям замка. Перед каждой колонной несли лестницы и длинные доски. Подпустив их на известное расстояние, осажденные, только головы которых во время выстрелов были открыты неприятелю, осыпали их стрелами и пулями. Побуждаемые офицерами, осаждающие тщетно старались перебросить доски через рвы и подняться по лестницам на стены или в замок. Их всюду сталкивали, поражали, обливали кипятком. Фермеры, видя вдали свои пылающие жилища, с ожесточением соперничали с солдатами. Два часа продолжался жестокий штурм. Наконец де Бриссак, видя безуспешность усилий, несмотря на страшные потери, приказал дать сигнал к отступлению.

Вожди католиков собрались тотчас на совет.

– Нам невозможно вернуться в Пуатье, после того как мы потеряли двести человек, – говорил де Бриссак. – Мы взялись перебить здесь всех гугенотов и пригнать в лагерь массу скота для армии, а вместо этого сожгли только несколько деревушек. С другой стороны, у нас нет времени строить стенобитные машины. Осажденные, оказавшие нам такую неожиданную встречу, наверное успели послать за помощью в Ла-Рошель, и завтра, самое позднее к полудню, перед нами появится адмирал. Атаки на стены не удаются. Поэтому нам следует попробовать сжечь большие ворота и потайные двери. Нужно послать людей набрать побольше дров и хвороста и затем тотчас начать атаку. Мы должны к ночи покончить с осадой замка, иначе будет поздно.

С этим все согласились.

Между тем в замке с башни зорко наблюдали за действиями неприятеля и тотчас угадали его намерения.

– Что нам делать? – говорил Франсуа Филиппу. – Положим, мы их перестреляем множество, но при решимости они добьются цели и ворвутся в замок, как только сгорят ворота, а нам кроме ворот нужно защищать и стены.

– Да, это наше больное место, – заметил Филипп. – В узких потайных дверях сорок человек удержат целую армию, даже большие ворота защитить можно, но одновременно защищать стены и ворота будет нелегко, – он остановился и задумался. – Стой, Франсуа, я нашел средство, – сказал он с живостью. – Надо убить несколько быков и коров и туши их нагромоздить в дверях и в воротах. Пусть они сожгут двери и ворота, но с тяжелыми тушами они ничего не поделают. Тогда ста человек будет вполне достаточно для охраны ворот и потайных дверей, а сто останется для защиты стен и дома.

– Великолепная мысль, Филипп! За дело! Не будем терять времени.

Позвали людей, закипела работа. Филипп приказал снять с животных шкуры и прикрыть ими каждый ряд мясных туш внутренней стороной наружу, а к верхнему ряду прибить шкуры гвоздями, чтобы их не стащили.

– По этой скользкой поверхности никто не сможет взобраться к нам, – оказал он Франсуа, – в особенности, если мы еще польем ее кровью.

– Превосходно! – восхищался Франсуа, когда мясные баррикады были устроены. – Теперь тут двадцать человек могут удержать целое войско!

Едва осажденные окончили работу, как три неприятельские колонны приблизились к замку с фашинами и множеством мешков.

– Что это у них в мешках? – спросил Филипп у одного из дворян.

– Я думаю, земля, – ответил тот.

– Земля! – повторил Филипп с беспокойством. – Для чего им она?

– Вероятно, чтобы покрыть ею доски, которые в противном случае могут сгореть и упасть в воду раньше, чем огонь сделает свое дело в воротах.

– Да, это так, – согласился Филипп, – я не подумал об этом.

Подпустив неприятеля шагов на сто, осажденные начали стрелять из ружей и луков. Но из рядов католиков беглым шагом отделились четыре сотни, быстро подбежали ко рву и открыли такой сильный огонь против защитников, что они должны были искать спасения за прикрытиями; тем не менее они успели уже нанести неприятелю большой урон.

Филипп поднялся на небольшую башенку и стал оттуда следить за нападающими, которые в это время перекинули смоченные водой доски через ров, положили на них толстый слой земли и полили ее водой. Несмотря на выстрелы осажденных, они нагромоздили фашины у дверей и ворот, бросили в них пылающие факелы и поспешно отступили, потерпев большой урон во время этой работы. Защитники пытались было потушить фашины, но носить воду со двора было далеко, и огонь успел разгореться. Филипп и Франсуа решили остаться при главных воротах со своим отрядом, более привычным к рукопашной схватке, а стены и дом предоставили защищать фермерам и слугам под командой Монпеса и одного дворянина. Обойдя затем все укрепления, они убедились, к своему удовольствию, что все в порядке и что люди уверены в успехе защиты.

Но вот большие ворота сгорели и рухнули с шумом и в рядах католиков раздался крик торжества, на который гугеноты ответили также вызывающим криком. Осаждающие построились и бросились тремя колоннами к воротам и дверям, а четыре отряда устремились на стены, несмотря на осыпавшие их выстрелы. Католики шли на приступ с громкими криками, считая замок уже взятым. Самый сильный отряд направился к главным, еще дымящимся воротам. Ворвавшись в них, он, наткнулся на баррикаду. Она показалась им неопасной, и, предводимые несколькими дворянами, они бросились на нее. Добежав до нее, передние ряды остановились, но, теснимые задними, стали делать тщетные попытки взобраться наверх. Тем временем защитники сверху с ожесточением стреляли, кололи их копьями и рубили мечами.

Целых полчаса продолжалась борьба, и скоро перед грудами бычьих туш нагромоздились груды тел нападающих, перед которыми все еще находилась все та же непреоборимая скользкая стена. Потерпев полное поражение, католики наконец отступили. Не больше успеха имели они и у потайных дверей. Что касается атаки на стены и окна, то она была предпринята, главным образом, для отвлечения защитников от ворот и не отличалась настойчивостью, почему и не имела серьезных результатов. При этом втором приступе нападающие потеряли до четырех сотен человек, из которых более полутораста полегло у главных ворот.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация