– Что, Джаль?
Она все еще улыбалась.
* * *
Ночью он не спал, несмотря на усталость. Ворочался, ходил пить воду, долго стоял в коридоре, потом сидел, привалившись спиной к стене. Порывался идти «в птичник». Возвращался. Слушал храп отдыхающих стражников. Задремывал и просыпался: ему мерещилось тонкая фигурка в желтом платье, летящая со стены.
На другой день он увидел ее: Джаль мела коридоры жесткой метелкой из перьев и не заметила Развияра.
* * *
– У меня есть для тебя работа, маленький гекса.
Властелин принимал Развияра в помещении, где тот прежде никогда не бывал. В башне, на страшной высоте над ущельем, рос обильный сад, и вьющиеся растения оплетали своими побегами стены, решетки на окнах и ажурную куполообразную крышу. Вдыхая запах листьев и цветов, влажной земли, зелени, Развияр вспомнил лес своего детства.
– Опять кого-нибудь убить?
Властелин расхохотался. Даже глаза его, прежде глядевшие сквозь Развияра, изменили выражение и, кажется, повеселели.
– На этот раз – нет. Ты знаешь, что в Фер есть ворованная библиотека?
– Ворованная?
– Да. Ноготь, хозяин городского рабского рынка, обожает редкости и книги. Для него их везут из Империи, рискуя шкурой, и он покупает за большие деньги – не только «Фавориток» и «Путешествия», хотя и их тоже. Несколько дней назад ему привезли «Хронику зверуинов», написанную одним имперским землемером двадцать лет назад. Я отдал Ногтю корабль за право переписать ее.
– Корабль?!
– Один из моих парусников в порте Фер.
– Что же в ней такое, в этой книге? – растерянно спросил Развияр. Ему представилась «Крылама» с тремя ее мачтами, с каютами и трюмом, с резными деревянными столбиками, поддерживающими навес, с командой и капитаном. Обладать таким чудом – и отдать его за книгу?!
– Многое, – властелин остановился у окна, увитого ярко-зеленой, с белыми цветами, лианой. – Мне нужна эта книга как можно быстрее. Хроники, пояснения, словари; родословные, имена богов, традиции кланов, жизнеописания вождей и героев. Все перепишешь в точности, каждая черточка может иметь значение.
– Ее привезут сюда?
– Нет. Ноготь не выпускает из рук ничего, что однажды удалось сграбастать. Ты поедешь в Фер, сегодня, сейчас. С тобой поедет телохранитель-спутник. Тебя пропустят в хранилище, перепишешь книгу и вернешься с копией назад. Два дня на дорогу в один конец… Три дня на работу. Через семь дней ты положишь копию мне на стол, маленький гекса, и тогда я награжу тебя по-настоящему.
– Властелин, – сказал Развияр, вспомнив, как долго тянулся по горам рабский караван. – Два дня на дорогу в один конец… невозможно мало.
– Ты не пойдешь пешком через перевалы. Ты отправишься от Кипучки через тоннель, потому что мне нужна быстрота, а не дешевизна! Чистый переплет купишь в Фер, там есть отличная лавка на базаре. Еду и воду купи заранее и возьми с собой в хранилище, потому что три дня тебя оттуда не выпустят. Держи.
На резной столик упал мешок из кожи печорки, объемный, тяжелый. Развияр покосился на него со страхом.
– Что такое? – властелин покривил перечеркнутые шрамом губы.
– Властелин… мне не нужен телохранитель, я сам за себя постою. Мне нужен человек, который… знает, где сесть на подземную телегу, и где купить бумагу в Фер, и как найти библиотеку этого Ногтя. Потому что я…
Развияр запнулся. Я беспомощный раб, следовало сказать. Никогда в жизни ему не приходилось путешествовать самостоятельно, да еще при деньгах. Он мог бы напасть на Кипучку, поселок у теплого озера, с оружием в руках – но не явиться, как путешественник, и спросить у трактирщика, где тут дорога к тоннелю.
– Не прикидывайся, – сухо проговорил властелин. – Я дам тебе охранную грамоту, с ней тебя будут принимать, как любимого родича. Человек с тобой поедет… кого сам выберешь, из стражников или из слуг. А в библиотеку явишься без оружия – что это за переписчик такой, при клинках.
Развияр взял в руки мешочек с деньгами. Тяжело перекатились монеты под мягкой, отлично выделанной шкурой.
– Властелин… вы отправляете меня в Фер с деньгами? Меня?
Властелин сорвал с лианы белый цветок. Приложил к ноздрям, усмехнулся:
– Шуу, не чую запахов, давно… Да, маленький гекса, я знаю, что делаю. Собирайся, живее. Я хочу, чтобы через полчаса ты был в дороге.
Глава четвертая
Развияру приходилось бывать на перевале с патрулем. Шагая по знакомой дороге, он не верил, что уходит из замка.
Поднялись на перевал. Миновали башню – пост. На высоком шесте висел хвост зверуина – высохший, облезлый, вывешенный в насмешку и ради устрашения, а вокруг, сколько хватало взгляда, лежали горные хребты, зеленые, синие, желтые, в траве и в тумане, с белыми каменистыми гребнями, в нитках водопадов.
– Спускайтесь, – сказал Тари-Колесо, стоявший во главе патруля. – Дорога отсюда чистая аж до Кипучки, а мы проследим.
Развияр пожал ему руку и, не оглядываясь, двинулся по дороге вниз. Горизонт дрогнул и начал суживаться; рядом, не поспевая, почти бежал старый Шлоп – младший замковый интендант, которого Развияр силой выдернул из привычной и удобной рутины.
Младший интендант много раз бывал и в Фер, и в окрестных селениях. Он умел торговаться на базаре и знал все постоялые дворы. Накануне он вернулся из торгового рейса, привел в замок караван с хорошим деревом и стальными болванками, и на этом думал успокоиться – занять место интенданта, проводить дни под крышей и ночи на перине с ласковой служанкой, но его чаяниям не суждено было сбыться. Развияр сказал, что не желает в спутники никого, кроме Шлопа, и тот был вынужден подчиниться приказу властелина.
– Ну, жди, – Шлоп бормотал, не переставая, от самых ворот замка. – В выгребной яме будешь жить, там же и кормиться. Паукам-кровососам тебя скормлю, чесаться будешь, язвами весь пойдешь. Быстрый какой, погоди. Нянька тебе нужна в дороге? Будет тебе.
Развияр не слушал. Во внутреннем кармане куртки лежала охранная грамота, пояс оттягивал кошелек с деньгами, Развияр шагал, сам себе господин, по той самой дороге, где он прошел совсем недавно в числе десятка рабов, закупленных вот этим самым Шлопом, младшим интендантом, для хозяйственной надобности.
Девять остальных до сих пор вертят свой ворот. Кто-то остался в Восточной темнице, а кому-то не повезло, и он ночует в Западной. Там душно летом и холодно зимой. Так рассказывают.
Справа от дороги шевельнулись кусты. Развияр взялся за рукоятки мечей. Затряслись ветки, из колючих зарослей вылетел черкун и, посвистывая крыльями, взмыл в небо. Развияр только сейчас заметил, что Шлоп не бормочет, угрожая и жалуясь, а идет молча, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Тари сказал, дорога чистая, – напомнил Развияр.
