Позже, когда мой желудок был забит до отвала, а мою сытую тушку везли домой, я позволила себе немного расслабиться на мягком кресле и прикрыла глаза.
– Если заснешь, отвезу тебя к себе, – заявил Кронин.
От неожиданности я резко распахнула глаза, но быстро опомнилась и снова прикинулась спящей. А потом и храпеть начала.
Жаль, не помогло… Машина уже остановилась прямо возле моего подъезда.
– Поздно, – объявил шеф и послал мне кривую ухмылочку.
А потом подумал немного и добавил:
– Я тебе все наврал.
– Что? – не поняла я. Просто слова «босс» и «наврал» у меня никак не складывались в одно предложение.
– Утром наврал, – пояснил Тима. – Когда ты вчера упала, то там на полу и отключилась. А я решил у тебя остаться. Хотел убедиться, что утром ты все же придешь в себя.
– А-а-ах! – протянула я в который раз за день. – Ну вообще! И не стыдно?
Поджав губы, Кронин покачал головой.
– Нет.
Вот же наглая морда!
– Значит, я все утро от головной боли и неловкости зря мучилась?
– Не зря, Ян. Это тебе моя месть.
И мужчина коварно улыбнулся. А потом потянулся через меня к ручке пассажирской дверцы, и открыл ее. Мол, пора тебе!
– Атас! – только и смогла произнести я и выползла из гробика.
А когда обошла машину, увидела едва сдерживающего смех Кронина. Да, хорошо же он повеселился за мой счет. Обида не просто вернулась, а возросла в три раза.
– Бог порока, – бормотала я себе под нос, поднимаясь по ступенькам. – Раздевать меня начала. К кровати придавила… Его придавишь! Да как он вообще мог такое придумать?
И тут меня посетила любопытная мысль. А ведь правда! Откуда? Если только сам не думал об этом.
Ну все, Тимочка! Попался ты!
Глава 18
Кронин
Я был готов взорваться в любую секунду. Впрочем, как и всегда в разговоре с отцом.
– Тимофей, никто не запрещает тебе трахать любую из твоих секретарш. Мало того, я настаиваю на этом. В конце концов, ты мужик или кто?
Сцепив челюсти, я посмотрел через стекло. Яна пыталась подсматривать за мной тайком. И делала так каждый раз, когда мне кто-то звонил или заходил. Я оставил эту штору в покое, чтобы не дразнить свою мегеру. Пожалуй, в понедельник и правда был перебор. Устало потер лицо. Этот разговор давно пора заканчивать.
– У нас с тобой очень разные взгляды на жизнь, Андрей, – напомнил я.
– Доживешь до моих лет, все поймешь. Женщины – продажные существа. Ни одну из них не интересует твой богатый внутренний мир, когда у тебя в кошельке несколько миллионов. Брось, Тим, ты же не настолько наивный, чтобы рассчитывать на большее. Хочешь вечной преданности? Запасись баблом. Подпиши этот блядский брачный контракт.
Я сжал телефонную трубку до такой силы, что послышался треск.
– Я уже все сказал.
– Твою ж мать, Тим…
Это было предельной точкой.
– Не смей ее вспоминать! – выкрикнул я и покосился на Яну. Теперь она изучала меня, не таясь. И в глазах читался вопрос. Отвернувшись, продолжил:
– Тебе мало того, что ты испоганил ее жизнь? Теперь за мою взялся?
Послышался тяжелый вдох.
– Ладно, сынок, давай остынем, – предложил он. – Ты знаешь, я не то имел в виду. Могу представить, каково тебе. Но, черт, ты слишком серьезно воспринимаешь это событие.
Я фыркнул.
– Брак?
– Да! Да, Тим. Брак! Крайне удачный и выгодный брак с Алисой. Ей нужен жених. Какого черта ты ломаешься, если вы знаете друг друга с детства? Ее отец многое сделал для меня и тебя в том числе. Ты сидишь на своем месте благодаря ему, потому что именно он мне посоветовал передать дела тебе. Я даже не знаю, какой хренью ты там занимаешься? Планировалось, что корпорация будет заниматься поставкой нужных вещей для наших. А что в итоге?
Закатив глаза, я заметил краем глаза мигающую кнопку приемной на телефоне. Ира пыталась связаться, но я сбросил.
– Я тебе сразу сказал, что не собираюсь торговать наркотой и оружием, – напомнил в сотый раз. – Если так хочешь вернуться к старому, подключай Вадика. Уверен, он отлично справится с этой работой.
– Он слишком молод, чтобы общаться с поставщиками, а я уже свое отбил. Суть в том, Тима, что поднялся я именно на ней. Как бы тебе не была противна эта мысль. Ты молодец, конечно. Пришел на все готовенькое, а я всего добивался потом и кровью с того же возраста, в котором ты сейчас. Но если не хочешь марать руки, то хотя бы отдай долг. Подпиши этот клятый договор!
– Нет! – ответил я в тон отцу. И в этот момент в кабинет заглянула Ира и сообщила, что ко мне посетитель. Я жестом показал пять минут и, когда она ушла, продолжил: – Давай закончим этот разговор. Я не стану подписывать. Это окончательный ответ. Пускай Алиса ищет другого кандидата.
– Полмиллиона долларов, – в который раз заявил отец. – Только за одну сраную подпись. Слушай, неужели все из-за этой смазливой девчонки. Как ее? Я видел, как ты на нее смотрел. Запал?
Я невольно метнул взгляд на Яну и застыл. Гребаный хрен, не хватало только, чтобы она попала под раздачу.
– Я не западаю на своих сотрудниц, – отчеканил я. – А работаю с ними.
– Что тебе мешает их трахать?
– Пока, Андрей, – закончил я, намереваясь положить трубку.
– Эй-эй, Тим! – выкрикнул он. – Хорошо, ладно. Допустим, с договором еще не решено…
– Нет, решено!
– Но хотя бы на Рождество ты к нам приедешь? – спросил отец, отказываясь меня слушать. У меня все же взорвется голова. – Давай! Франциска очень ждет тебя. Это наш первый семейный праздник. Ты же знаешь, эти лягушатники празднуют двадцать пятого. Зажигают свою Эйфелеву башню, поют песни. Чудной, этот французский язык. Помнится мне, ты учил его в школе.
– Немецкий, – поправил я. Впрочем, кого это интересовало? Точно не отца. Триста лет ему сдалась эта Франция и его десятая жена Франциска. И на католическое Рождество он тоже чихал. Старый ублюдок просто чувствует приближение старости, вот и мечется. Ведь знает, что очередная из многочисленных баб сбежит от него к французскому мачо, как только нагребет достаточно евро. И, в конечном итоге, он останется один. Ни любящей женщины, ни благодарных детей, ни верного друга – никого. И этот человек со своей «высокой» моралью собрался учить меня жизни? Мне почти жаль его.
– Я подумаю, – ответил я. Только потому, что иначе он бы не отвязался.
– Отлично! Я уже забронировал для тебя частный рейс. К празднику билетов не достать.
– Пока! – наконец закончил я и положил трубку.
