— Вы обычно встречаетесь с такими мужчинами?
Взглянув на Рамона, Эмили ощутила, как щеки ее запылали: уже очень давно никто не приглашал ее на свидания.
— Прошу прощения, о чем это вы?
— С мужчинами, которые позволяют вам путешествовать ночью по городу в одиночестве?
В словах его прозвучала резкая нотка. Эмили решила прояснить ситуацию.
— Это ведь не свидание. — Она сунула ключи в сумку. — И хотя мы деловые партнеры, полагаю, моя безопасность не ваша забота.
Она направилась к лестнице, Рамон последовал за ней.
— Возможно, — согласился он. — Но если бы с вами что-то произошло, мне было бы крайне неловко.
Эмили искоса взглянула на своего спутника. Лицо его было суровым, однако в голосе слышались поддразнивающие нотки.
— Я могу позаботиться о себе, — решительно произнесла Эмили. — Хотите верьте, хотите нет, но я достигла определенных успехов в этом.
— Но живете в таком небезопасном доме.
Они начали спускаться, и Рамон поддержал Эмили за локоть. Его рука была теплой, и девушка поняла, что ей вовсе не хочется отказываться от помощи. Конечно, за шесть лет лестница, ведущая наверх, стала знакомой, однако обычно Эмили поднималась и спускалась в туфлях без каблуков, которые специально носила с собой, чтобы переобуваться на время путешествия по городу. Сейчас же на ней были лодочки на десятисантиметровых каблуках, и каждое движение приходилось делать с осторожностью.
— Обычно входная дверь заперта, — принялась защищаться Эмили, решив про себя поговорить еще разок с мистером Джонсоном. — Мой сосед снизу пожилой человек. Иногда, возвращаясь из магазина со множеством покупок, он отключает систему, которая автоматически запирает дверь, а потом забывает вернуть ее в рабочее положение.
— Вам нужен домофон с сигнальным устройством на случай взлома.
Эмили улыбнулась:
— Это Уимблдон, а не Бронкс. Кстати, как вы поняли, какая квартира вам нужна?
В доме было пять квартир, по две на первом и втором этажах, и апартаменты Эмили на третьем.
— Вы как-то обронили, что живете на верхнем этаже.
У выхода их ждала блестящая черная машина, за рулем сидел водитель. Рамон усадил Эмили, затем сел сам. Девушке показалось, что в салоне сразу стало тесно, когда ее спутник присоединился к ней на заднем сиденье. Нервно дернув подол платья, что слегка приподнялся вверх на скользкой коже сидений, она попросила:
— Расскажите мне о своем клубе.
— О том, что в Лондоне?
— Разумеется, — отозвалась Эмили удивленно, полагая, что именно туда они и направляются. — Я где-то читала, что желающие вступить в него стоят в очереди уже пять лет.
— И это не самое долгое, — констатировал Рамон, и в голосе его не было ни тени хвастовства. — У нас строгий лимит — не более тысячи членов клуба.
Он принялся описывать клуб, включая рестораны и бары в нем, спа-салоны и парикмахерскую, спортивные клубы и роскошные апартаменты для тех, кто жил за границей. Слушая его, Эмили испытала укол зависти: он имел четкое представление о том, что должны представлять собой клубы и как ими управлять, она же была связана по рукам и ногам консервативными взглядами членов, которые на дух не принимали любое упоминание о переменах.
Некоторое время спустя машина остановилась и урчание мотора стихло. Тут Эмили поняла, что потеряла чувство времени и перестала ориентироваться в пространстве. Выглянув в тонированное окно, она ожидала увидеть суету ночного Лондона и замерла. Затем повернулась к Рамону и заговорила звенящим от гнева голосом:
— У вас ровно три секунды, чтобы объяснить, почему мы стоим на взлетно-посадочной полосе рядом с самолетом.
Рамон невозмутимо ответил:
— Я приглашаю вас в «Сапфир».
Эмили растерянно умолкла, но тут же изумленно воскликнула:
— Мы ужинаем в Париже?
Шок и паника овладели ею, но даже сквозь все это она ощущала предательскую радость. Покачав головой, она произнесла:
— Это же безумие. Я не могу…
— Вы боитесь летать?
— Нет.
— Тогда в чем проблема?
Эмили бросила на него яростный взгляд:
— В том, что лететь в другую страну, чтобы там поужинать, это… безумие.
— Но полет длится меньше часа.
Девушка сжала в руках сумку.
— Мне все равно. Вы меня обманули. Сказали, что мы поужинаем в вашем клубе.
— Но не сказал в каком.
— Это все равно ложь, и не оправдывайтесь. — Вскинув подбородок, она произнесла: — В любом случае все это не имеет значения. У меня нет с собой паспорта.
Рамон сунул руку в карман и что-то вытащил. Округлив глаза, Эмили выхватила паспорт у него из рук и заглянула внутрь.
— Как вам удалось его заполучить?
— Марша, — отозвался он.
Эмили бросила на него язвительный взгляд:
— Как вам не стыдно!
Разумеется, он прибег к своим чарам, чтобы уговорить Маршу помочь ему. Бедная девочка и секунды, наверное, не устояла перед этим живым воплощением мужского обаяния. Бросив паспорт в сумку и закрыв ее, Эмили посмотрела на водителя, сидевшего за стеклянной перегородкой. Если он и слышал их беседу, то виду не подал.
— Отвезите меня домой, — произнесла девушка.
— После ужина отвезу.
Выйдя из машины, Рамон подошел к дверце со стороны Эмили и открыл ее. Девушка сложила руки на груди и наотрез отказалась выходить. Однако Рамон терпеливо ждал, и спустя некоторое время девушка поняла, что ведет себя как ребенок. Выругавшись себе под нос, она вышла из машины.
— К вашему сведению, я не люблю сюрпризы.
— Их все любят, — ответил Рамон. Казалось, его забавляло происходящее.
— Я не люблю, — с нажимом произнесла Эмили. — И я по-прежнему полагаю, что это все сумасшествие.
Рамон закрыл дверцу, и девушка прислонилась к машине, точно она была единственным якорем в этом неспокойном море неожиданностей, в котором она могла потеряться и совершить какую-нибудь глупость. Например, сесть в самолет.
— Это всего лишь ужин, Эмили.
Голос Рамона звучал очень успокаивающе, однако девушка понимала, что для нее все не так просто: для нее это не только ужин, а еще и резкий выход из зоны комфорта. Взглянув на самолет — маленький блестящий самолет личного пользования, — она спросила:
— Он ваш или вы наняли его на вечер?
— Я купил его вчера.
— Очень смешно.
— Я вполне серьезно.
Эмили посмотрела на спутника — в лице его не было и тени насмешки. Вновь переведя взгляд на самолет, она увидела стюарда, ожидающего их у трапа.
