Вопрос: Что вы скажете о любви? Не это ли больше всего нужно моему ребенку?
Ответ: Любовь – это замечательно, но недостаточно. Не говоря уже о таких вещах, которые родители делают из «любви» к детям, например бьют, что мало похоже на отношение любящего человека. Вы показываете свою любовь к ребенку не только когда обнимаете его, укрываете перед сном одеялом, гуляете с ним, играете и покупаете видеоигры, которые он просит, но и тогда, когда находите время, чтобы выслушать его, узнать, чем он живет, и вместе с ним решать проблемы, которые негативно влияют на его жизнь.
Вопрос: А терпение? Это хорошо, верно?
Ответ: Терпение – тоже отличная вещь, и оно проявляется в разных формах. Можно быть терпеливым в отношении темпов развития ребенка и его готовности к преодолению новых барьеров в процессе становления личности. Можно проявлять терпение, наблюдая, как он самостоятельно преодолевает несовместимость. И можно быть терпеливым, когда вы сотрудничаете с ним в работе над решением проблем. Просто помните, что само по себе терпение эти проблемы не решает.
Дениз и Шарлотта вместе ехали на машине в магазин за продуктами.
– Шарлотта, давай попробуем решить вместе еще одну проблему.
– Давай, мамочка. Мне нравится решать с тобой проблемы.
Дениз улыбнулась:
– Это хорошо. Я заметила, что иногда у вас с Хэнком не получается вместе смотреть телевизор, и я надеялась, что ты мне сможешь кое-что рассказать об этом.
– Он вредный и противный, – сказала Шарлотта.
– В чем это выражается?
– И еще строит из себя босса. Он всегда приходит, когда я смотрю телевизор, и заставляет меня смотреть шоу, которые ему нравятся. Он говорит, мои любимые шоу – это для малышей.
– Я так и думала. А тебе его шоу не нравятся?
– Нет. Это только спорт и шоу «В бассейне с акулами».
– Давай проверим, правильно ли я тебя поняла. Ты не хочешь смотреть шоу, которые смотрит он, а он не хочет смотреть те, которые смотришь ты. И когда ты смотришь свои шоу, он приходит и заставляет смотреть то, что нравится ему. Так?
– Да. Его шоу тупые.
– Есть еще что-нибудь, что мешает вам с Хэнком вместе смотреть телевизор?
– Да вроде нет.
– Отлично. Меня беспокоит то, что ваши с Хэнком разногласия во время просмотра телевизора перерастают в ссору, в результате ты обижаешься, и мне приходится выступать в роли арбитра, а мне это совсем не нравится. Поэтому я хотела бы знать, есть ли какой-нибудь способ, чтобы тебе дать возможность смотреть твои шоу, а Хэнку – его, и при этом обойтись без ссор и моего участия в них в качестве арбитра.
В зеркале заднего вида Дениз заметила, что Шарлотта задумалась.
– Мы можем купить еще один телевизор, – предложила она. – Тогда и у меня был бы телевизор, и у Хэнка.
– Что ж, это один из вариантов. Но я не думаю, что мы можем позволить себе купить второй телевизор, поэтому не уверена, что эта идея подойдет.
Шарлотта продолжала размышлять:
– Мы могли бы составить расписание.
– Какое расписание?
– Как в школе. Можно установить часы, когда я смотрю телевизор, и часы, когда смотрит Хэнк. Ник всегда играет в видеоигры, поэтому его телевизор не интересует.
– Это интересное предложение. А есть какое-то определенное время, когда ты хотела бы смотреть телевизор?
– Перед ужином. В это время идут мои любимые телешоу.
– Хорошо. Но я не знаю, когда идут шоу, которые смотрит Хэнк, поэтому нам придется спросить об этом его.
– Хэнк записывает свои программы, – заметила Шарлотта, – поэтому ему на самом деле все равно, когда их смотреть.
– Понятно. Ну что ж, думаю, это, может быть, очень хороший выход. Но, мне кажется, нам нужно сесть вместе с Хэнком и все это обсудить, чтобы принять решение, которое устроит и его тоже. Ты сможешь это сделать?
– Если он не станет вредничать. А ты будешь рядом?
– Да, я помогу вам обсудить решения. Но мне очень понравилась твоя идея о расписании. Посмотрим, что скажет Хэнк.
Челночная дипломатия продолжается. Появилось понимание интересов обеих сторон. Посредник в решении проблемы готов собрать детей вместе для обсуждения вариантов ее преодоления.
Дэн был готов впервые применить план Б в отношении Тэйлор. За несколько дней до этого он сказал ей, что хотел бы поговорить о том, чтобы она сообщала ему и Кристин о своем местонахождении. Она нахмурилась, но от этой идеи не отмахнулась. Они договорились в воскресенье позавтракать в кафе: это была одна из их редких традиций.
За завтраком Тэйлор, казалось, пребывала в прекрасном расположении духа, поэтому Дэн был настроен довольно оптимистично.
– Знаешь, я хотел поговорить с тобой о том, что иногда мы не знаем, где ты бываешь, – начал он. – Я бы хотел узнать, что ты думаешь об этом.
Тэйлор подняла глаза от горячего шоколада, который она заказала, и стерла с губ взбитые сливки:
– Неужели мы действительно должны об этом говорить?
– Ну, мы, конечно, не должны, – сказал Дэн. – Но я думаю, было бы хорошо покончить с этим раз и навсегда. Честно говоря, мне не доставляет особого удовольствия слушать препирательства по этому поводу, которые происходят между тобой и мамой. Мне кажется, ты тоже устала от этих споров. (Высказывание Дэном своей озабоченности было несколько преждевременным, поскольку этап эмпатии еще не завершился.)
Тэйлор фыркнула:
– Да уж, но ты думаешь, если мы поговорим об этом, что-то изменится.
– Не знаю, изменится ли. Но я хочу услышать твою точку зрения.
– Послушай, на самом деле я не имею ничего против того, чтобы вы знали, где я нахожусь. Я же не делаю никаких глупостей. Но мне уже шестнадцать, и я не думаю, что вы должны знать, где я нахожусь каждую секунду.
Дэн был рад, что Тэйлор разговорилась.
– Хорошо. Ты не против, чтобы мы знали, где ты есть, но нам необязательно знать, где ты находишься каждую секунду.
– Точно, – подтвердила Тэйлор. – Но самое главное – я не хочу, чтобы мама названивала мне каждые пять минут, чтобы узнать, где я, и удостовериться, что со мной все в порядке. Это ставит меня в неловкое положение. И реально раздражает.
Дэн обдумывал, рассердится ли Тэйлор, если он «отзеркалит» ее слова, но решил продолжить рефлективное слушание:
– Тебе неловко, что мама названивает тебе каждые пять минут, чтобы узнать, где ты, и убедиться, что с тобой все в порядке.
– Ну да, я хочу сказать, хорошо, что она обо мне беспокоится, и я рада, что ей не все равно, но это уже чересчур. И сколько бы я ей об этом ни говорила, ничего не меняется.
