– Вы обещали рассказать историю дуба, – напомнила я.
– А нужна ли она сейчас? – спросил жених со странной интонацией.
Его руки уперлись в дерево по обеим сторонам от меня, и я поняла, что сейчас он настроен отвлекаться единственным способом, который мне не подходил. Пусть лучше сказочки рассказывает.
– Нужна, конечно, – ответила я немного более нервно, чем собиралась. – Мы ведь для этого сюда и пришли.
– А мне кажется, пришли мы сюда для другого.
Лицо Анри приблизилось ко мне настолько, что я поняла: это другое наступит прямо сейчас. Меня подобное не устраивало, я уперлась руками ему в грудь, не слишком сильно, так, чтобы показать нежелание, но и не оттолкнуть.
– Вам кажется, Анри, – твердо сказала я. – В пансионе монахини говорили, что прелюбодеяние – самый страшный грех, хуже убийства.
– Поцелуй прелюбодеянием не считается, – ответил он и не подумал отстраниться, но и придвинуться – тоже. – Не думаю, что монахини имели его в виду, говоря на столь щекотливые темы.
На удивление, Анри имел вид несколько отстраненный, словно его занимала не я, а что-то другое. Словно он к чему-то прислушивался, намного более важному, чем я. И тут я поняла – это Бернар! Он пытается вскрыть сейф, и мой жених это почувствовал. Меня охватила паника. Нужно срочно что-то делать, но голова была необыкновенно пустой, никакие идеи в нее не приходили, а то, что имелось раньше, – благополучно рассеялось, не оставив ни малейших следов. Что ж, мне не оставляют выбора…
– Вы наверняка в этом разбираетесь лучше, Анри, – согласилась я.
После чего закрыла глаза и храбро потянулась к губам жениха. Чем только не приходится жертвовать ради блага герцогства….
Глава 20
Пусть с закрытыми глазами, но цель я нашла безошибочно: ткнулась сомкнутыми губами в губы жениха. Подумала, что вряд ли такое легкое соприкосновение сильно его отвлечет, и даже успела удивиться, чего такого особенного находят в поцелуях в любовных романах, но тут руки Анри переместились мне за спину, привлекая, да не просто привлекая, а впечатывая в себя. А мои губы, не готовые к такому повороту, оказались накрыты его губами. Последней связной мыслью было: «Не так мне представлялись поцелуи», после чего в голове не осталось и этой. Казалось, и вокруг нас тоже никого не осталось. Поэтому я не сразу поняла, откуда взялась эта странная инора, которая ввинтилась между мной и Анри, и что ей, собственно, нужно.
– Лорд Эгре! – вопила она ужасно громко и неприятно. – Как вам не стыдно! Воспользовались неопытностью бедной девочки и моим доверием!
– Смотрю, инора Маруа, больная нога не помешала вам столь быстро сюда прибежать, – с легкой насмешкой сказал жених. – Незаметно, чтобы она доставляла вам хотя бы малейшее неудобство.
И тут до меня дошло: и где я, и с кем я, и, главное – что я должна была отвлекать Анри, а не отвлекаться сама. Мои руки так и оставались сомкнутыми на шее жениха (как только они туда попали?), поэтому я их торопливо отдернула и спрятала за спину. И сама отошла на несколько шагов. Руки Анри проскользили по моей спине и талии, но не сделали ни малейшей попытки задержать, от чего я почему-то испытала ужасное разочарование. Богиня, что же это такое?
– Я отвечаю за инориту, – зло возразила ему моя «компаньонка». – По-вашему, я должна была беспристрастно наблюдать за вашим отвратительным поведением из окна? На мои возмущенные крики вы не реагировали.
– Боюсь, мы их просто не слышали, – невозмутимо ответил Анри. – Я-то уж точно – нет. Быть может, инора, вы и не кричали, а только хотели? Такое, знаете ли, тоже бывает. Некоторые, когда сильно злятся, перестают себя контролировать.
Он улыбнулся с некоторой ехидцей, а мне внезапно подумалось, что он что-то подозревает, а значит, все его действия – лишь попытка вывести на чистую воду Бернара и меня. Думаю, спроси он меня о чем-нибудь сразу после поцелуя – ответила бы не задумываясь. Хорошо, что Бернар влез между нами. Пожалуй, Анри подготовлен к отвлечению противника намного лучше меня. Ну так у него и опыта побольше.
Сначала эта мысль меня расстроила, а потом я поняла, что если Бернар здесь, то я добилась нужной цели: позволила сообщнику проникнуть в сейф и достать артефакт. Теперь осталось его только разрушить и предъявить обвинение нерадивому главе герцогской безопасности. Преступнику, который вместо того, чтобы исполнять свой долг, злостно нарушил закон. Да, именно преступнику, пользующемуся своими знаниями и умениями для отвлечения беззащитных девушек.
Я холодно посмотрела на Анри и сказала:
– Клодетт, что-то мы с вами тут задержались. И лорда Эгре задерживаем. У него наверняка в планах поимка опасных преступников, угрожающих нашему герцогству, а он из вежливости продолжает нас развлекать.
– Что вы, Шанталь, мне в удовольствие, – нагло ответил Анри. – Пожалуй, у меня найдется время развлекать вас и дальше.
– К сожалению, у нас с Клодетт срочное неотложное дело, – намекнула я «иноре Маруа», которая уже открыла рот, чтобы разразиться новой возмущенной тирадой. – Очень срочное и совершенно неотложное. Поэтому можете дальше развлекать себя сами.
Да, развлекайтесь, недолго вам осталось. Скоро выплывет неприглядная правда о ваших делишках, и тогда вам – прямой путь в тюрьму, а оттуда – на эшафот. Почему-то от этой мысли стало ужасно неприятно, даже замутило. Все же некоторые как ядовитые змеи: опасен не только укус, но и поцелуй. Нет, от лорда Эгре нужно держаться подальше.
– Помилуйте, дорогая, это меня не привлекает.
– Знаем мы, что вас привлекает, лорд Эгре, – пробурчала «компаньонка» и потянула меня за руку на выход.
Очень бодро потянула, совсем не как особа с больной ногой, про что я ему и шепнула. Бернар начал прихрамывать, но переусердствовал, поскольку лорд Эгре предложил ему принести костыли. При этом он довольно странно посматривал на «инору», и я опять испугалась, что он нас раскрыл.
– Нет чтобы донести пострадавшую до экипажа, – заметила я, пытаясь перевести внимание на себя.
– Вы считаете себя пострадавшей? – заинтересовался Анри.
– Я вам про инору Маруа говорю.
– Боюсь, она не согласится, чтобы ее носили на руках. Но могу позвать лакея. Даже двух. Все же «флер» убирает вес только иллюзорно.
– Спасибо, я дойду сама, – кисло сказала «компаньонка».
– Говорят, раньше вам ничего не мешало носить инору Маруа на руках, – съехидничала я, припомнив слухи, которые ходили о моем женихе и гувернантке герцогской дочери.
Чувствовала я себя прескверно. Словно меня обманули, пообещав то, чего никогда не смогут дать. Не следовало мне его целовать. Удар валявшимся под дубом толстым суком по голове был бы намного лучшим способом отвлечения. Если бы, конечно, Анри позволил это сделать.
– Не следует верить всему, что говорят, – заметил насмешливо мой нежеланный жених. – Я сейчас не только про инору Маруа.
