Видимо, Грифид понял слова Этельстана, поскольку немедля снял с шеи золотую цепь и протянул отцу Бледоду, а тот, в свою очередь, передал ее Этельстану, который сразу же передал отцу Свитреду. Потом Грифид принялся за рассказ, который отец Бледод очень старался верно перевести на ходу. Рассказ оказался длинным, а суть заключалась в том, что из Мерсии явился священник, переговорить с королем Артвайлом Гвентским, было достигнуто соглашение, золото перешло из рук в руки, Артвайл вызвал своего родича Грифида, и приказал ему вести своих лучших воинов на север, к Честеру.
— Король. — перебил рассказ Этельстан. — говорит, что священник пришел из Мерсии?
Это вызвало бурное обсуждение на валлийском.
— Тот священник предложил нам золото. — сказал Этельстану отец Бледод. — много золота! Достаточно, чтобы наполнить шлем, мой принц, и заработать его было просто — прийти сюда и сражаться.
— Я спросил, был ли тот священник из Мерсии. — повторил Этельстан.
— Он был из сайсов. — сказал отец Бледод.
— Выходит, он мог быть и западным саксом? — спросил я.
— Возможно и так, господин. — растерянно согласился Бледод.
— Как звали священника? — спросил Этельстан.
— Стиган, мой принц.
Этельстан повернулся ко мне, но я покачал головой, Никогда не слышал о священнике по имени Стиган.
— Но сомневаюсь, что священник назвался своим именем. — заметил я.
— Значит, это останется загадкой. — мрачно сказал Этельстан.
Грифид продолжал что-то говорить, теперь вроде бы негодуя. Отец Бледод послушал его и смутился.
— Отец Стиган мертв, мой принц.
— Мертв! — воскликнул Этельстан.
— Его подкараулили по пути из Гвента, мой принц. Король Грифид говорит, он не виноват. Зачем убивать человека, который мог принести ему еще больше золота сайсов?
— В самом деле, зачем? — спросил Этельстан.
Он надеялся услышать имя врага? Какая наивность, Он так же хорошо, как и я, понимал, что, скорее всего, виновен тут Этельхельм-младший, но Этельхельм не дурак и постарался скрыть, как вероломно нанял воинов, чтобы сражаться против собственного короля. Поэтому человек, торговавшийся с Артвайлом Гвентским, погиб и унес тайну с собой в могилу.
— Мой принц. — встревоженно спросил Бледод. — а как же сын короля?
— Скажи королю Грифиду из Гвента. — произнес Этельстан. — что он может забрать своего сына.
— Благодарю. — начал Бледод.
— И передай ему. — добавил Этельстан. — что, если он еще когда-либо будет сражаться за человека, поднявшего мятеж против моего отца, я приведу армию прямо в Гвент, разнесу все в щепки и превращу в долину смерти.
— Я передам, мой принц. — сказал Бледод, хотя никто из нас ни на секунду не поверил, что он переведет эту угрозу.
— Тогда ступайте. — приказал Этельстан.
Валлийцы ушли. Солнце поднялось выше, снег подтаивал, хотя было еще холодно. Порывистый ветер с востока трепал флаги на стенах Честера, Я пересек Британию, чтобы спасти человека, не нуждавшегося в спасении. Меня ввели в заблуждение. Но кто? И зачем?
У меня появился еще один враг, тайный враг, и я сплясал под его дудку. Судьба неумолима.
Глава 3
Рассвет следующего дня выдался холодным и ясным, бледное небо затуманивал лишь дым от костров — люди Этельстана жгли остатки лагеря Цинлэфа. Мы с Финаном ехали на захваченных у мятежников лошадях, не спеша пробираясь через обломки.
— Когда уходим? — спросил Финан.
— Как только сможем.
— Лошадям нужно бы отдохнуть.
— Тогда, наверное, завтра.
— Так рано?
— Я волнуюсь за Беббанбург. — признался я. — Зачем кому-то понадобилось тащить меня через всю Британию?
— Беббанбург в безопасности. — настаивал Финан. — а я по-прежнему думаю, что это Этельхельм тебя одурачил.
— Надеялся, что меня здесь убьют?
— А что ж еще? Он не может тебя убить, пока ты в Беббанбурге, так что вынужден как-то выманить за его стены.
— Я много времени провожу со Стиоррой и ее детьми. — напомнил я. Моя дочь, королева Нортумбрии, жила в просторном дворце Эофервика, где смешались величие римлян и дома из цельных бревен.
— Он не может дотянуться до тебя и в Эофервике. Решил выманить из Нортумбрии.
— Может, ты и прав. — произнес я с сомнением.
— Я всегда прав, Я же из Ирландии, Я был прав насчет снега? И еще жду свои два шиллинга.
— Ты христианин, а терпение — одна из ваших добродетелей.
— Тогда я, наверное, живой святой. — Он посмотрел куда-то мимо меня. — И кстати, о святых.
Я обернулся в седле и увидел, что к нам на великолепном сером жеребце приближается отец Свитред, Кто-то бросил в огонь охапку грязной соломы, повалил дым, разлетелись искры, и лошадь шарахнулась. Отец Свитред, неплохой наездник, удержал коня и, проскакав сквозь дым, остановился рядом с нами.
— Принц желает тебя видеть. — резко объявил он.
— Желает или, может быть, требует? — спросил я.
— Это одно и то же. — ответил Свитред и развернул коня, приглашая нас следовать за ним.
Я остался на месте и поднял руку, чтобы задержать Финана.
— Скажи-ка. — окликнул я Свитреда. — ты ведь западный саке?
— Сам знаешь, что да.
Он обернулся и подозрительно взглянул на меня.
— И отдаешь приказы олдерменам западных саксов?
Похоже, Свитред разозлился, но у него хватило ума сдержать гнев.
— Принц требует тебя к себе. — Он помедлил. — Господин.
— В город?
— Он ожидает тебя возле северных ворот. — резко ответил Свитред. — Мы скачем в Брунанбург.
Я пришпорил лошадь и поравнялся с серым конем священника.
— Я помню день, когда впервые тебя встретил, а принц Этельстан сказал, что тебе не доверяет.
Похоже, мои слова его возмутили.
— Я в это не верю.
— С чего бы мне врать? — оборвал я его.
— Я предан принцу. — настаивал он.
— Тебя выбрал его отец, а не он.
— Разве это важно? — спросил священник.
Я нарочно не ответил, а ждал, когда он неохотно добавит «господин».
— Священники пишут письма. — сказал я. — и читают, А принц Этельстан думает, что ты приставлен к нему, чтобы доносить все его отцу.
— Что я и делал. — признал Свитред. — и я скажу, что именно доносил королю, Я уверял его, что его старший сын — не бастард, что он добрый слуга Христа, предан отцу и молится за него. Как ты думаешь, почему отец доверил ему командовать Честером? — горячился он.
