А потом стал ждать.
Я услышал топот копыт за спиной.
— Это Осферт? — спросил я Финана, Сам я не хотел оборачиваться и не отводил взгляда от Скёлля.
— Осферт. — подтвердил Финан. — со священником.
Осферт осадил коня и остановился слева. Он молчал, только возмущенно взглянул на меня. Священник остался позади него.
— Скёлль отправлял отряд в обход по западному холму. — сказал я Осферту. — они намеревались пройти через лес и атаковать тебя с тыла.
— Мог бы и раньше сказать. — ответил он.
— То есть, ты их не видел? — спросил я, притворяясь, что удивлен.
Он нахмурился и печально покачал головой.
— Благодарю тебя, господин. — Он взглянул на Скёлля. — Чем он там занят?
— Прикидывает, как нас убить.
— Неужели будет сражаться?
— Не сейчас. — сказал я. — и сели бы твои воины были верхом, на твоем месте я бы атаковал.
— Мы могли бы. — начал он и запнулся. Он либо собирался предложить все равно напасть, но это уведет его стену щитов от леса, защищающего левый фланг, либо намеревался сказать, что они могут взять лошадей, но это значит сломать стену щитов и дать Скёллю шанс для атаки. — Мне следовало оставить людей верхом. — в итоге произнес он.
— Я бы так и сделал. — мягко сказал я.
— Мой отец. — начал он и опять запнулся.
— Твой отец? — спросил я.
— Он всегда говорил, что ты глупец, господин, но мудрый глупец, когда дело касается сражения.
Я рассмеялся в ответ, и тут Скёлль пришпорил коня и двинулся вперед. Нас было четверо, и потому он вел трех воинов. Они медленно подъехали к воткнутому в землю копью, которое вкупе с моим перевернутым щитом означало, что мы хотим переговоров.
— Сейчас он не намерен драться. — сказал Финан.
— Точно?
— Он не взял с собой колдуна.
— А причем тут это? — удивился Осферт.
— Если он планировал бой. — сказал Финан. — то захотел бы, чтобы мы увидели его колдуна и испугались.
И это наверняка так, подумал я и вспомнил, что колдун советовал Скёллю не атаковать Эофервик, и его предсказание оказалось правдивым, И я только что видел, как Снорри развернулся и удаляется в противоположном направлении.
— Но они не использовали свое магическое притирание. — с насмешкой произнес священник Ода.
— Откуда ты знаешь? — спросил его Осферт.
— Они бы вопили и даже бросались на нас.
Мы умолкли, поскольку Скёлль и его свита приближались, Этот человек убил Стиорру, и я чувствовал, как во мне вскипает ярость. Потом Финан говорил, что я задрожал и не обратил внимания на то, как Финан коснулся моей руки, Я помню вкус желчи в глотке, пока следил за приближающимся норвежцем. Широкоплечий, он выглядел еще крупнее в белом и тяжелом плаще. Под плащом поблескивали кольчуга и золотой молот, В бороде была заметна седина, но видневшиеся из-под края шлема волосы оставались светлыми. Лицо изрыто морщинами, нос широкий и сломанный, голубые глаза — прищуренные и проницательные, Он остановился примерно в шаге от копья. Пару мгновений Скёлль лишь молча глядел на нас, как будто в растерянности. Когда он заговорил, голос оказался неожиданно мягким.
— Итак. — сказал он. — мы нашли трупы Ньялля и Инара, Инар был никчемный глупец, но Ньялль подавал надежды. Кто их убил?
— Я.
— Привязав к дереву? Ты просто храбрец, старик.
— Что он говорит? — зашипел Осферт.
— Ничего важного. — ответил священник. — одни оскорбления.
— Ну, и кто ты такой? — спросил меня Скёлль.
— Я тот, кто убил Ньялля и Инара.
Скёлль вздохнул, а три его спутника хмуро таращились на меня. Все трое в серых волчьих плащах, с обветренными узкими лицами, У одного черная борода заплетена в короткую косу, длинный шрам разрезал смуглое лицо второго от верхней челюсти слева до правой скулы, словно у него две пары ноздрей, одна над другой, А третий улыбался, демонстрируя заточенные, как копья, зубы.
Скёлль снова вздохнул и поднял взгляд к небу, словно в поиске вдохновения. Справа к седлу был привязан кожаным ремешком тяжелый топор, на левом бедре висел огромный меч в кожаных ножнах. Рукоять из тусклой стали обтянута волчьей шкурой, Я понял, что это Серый Клык — оружие, убившее мою дочь, Скёлль снова посмотрел на меня.
— Ты привел с собой колдуна? — он кивнул на священника Осферта. — Так сильно меня боишься?
— С чего мне бояться неудачника вроде тебя? — спросил я. — Ты бежал от ирландцев, словно напуганный ребенок, и я слышал, что из Йорвика тебя выгнала женщина.
Он кивнул, признавая, что это правда.
— Только эта женщина умерла, Я ее убил.
В ту минуту мне хотелось выхватить Вздох Змея и порубить мерзавца на красные лоскуты, но я постарался сохранить спокойствие.
— Убил женщину? — сказал я. — Да ты просто храбрец.
Он пожал плечами.
— Храбрая была женщина, только не стоило ей с нами драться.
— Она была колдуньей. — ответил я. — и использовала заклятие черепа. Достаточно ли силен твой колдун, сможет ли он отвести заклятие?
Скёлль пристально глядел на меня, оценивая мои слова.
— Если она была такой сильной колдуньей, почему же умерла?
— Норны сказали ей, что она должна умереть, что пришло ее время. Но в ее смерти был смысл.
— Тебе-то откуда известно? — спросил Скёлль, Он говорил спокойно, но я заметил, как он и его товарищи дотрагивались до молотов, когда я упомянул о заклятье. Насколько я знал, не было такого заклятья, но Скёлля мои слова встревожили. — Откуда ты знаешь, чего хотела та колдунья?
— Она сказала мне, явившись во сне.
— Ты выдумываешь сказки, как мальчишка, старик.
— А смысл ее смерти. — продолжал я. — в том, чтобы отправить тебя в Нифльхейм, где потрошитель трупов будет до конца времен рвать твою плоть. Ты будешь корчиться в муках, вопить и рыдать, словно младенец. Колдунья сказала мне, что черви будут обгладывать твою плоть с костей, но ты никогда не умрешь. Твои страдания не прекратятся, ты будешь вечно скулить, слыша смех героев в Вальхалле, Так она мне сказала.
Его это напугало. Его рука опять потянулась к молоту, но он сдержался и вместо этого погладил клинок огромной секиры.
— Ты храбро болтаешь, старик, А храбро ли ты дерешься? — Он ждал моего ответа, но я молчал. — Хочешь со мной сразиться? — спросил он.
— Хочу тебя убить.
Он рассмеялся.
— Так сразись со мной, старик.
— Зачем мне портить свою репутацию, вступая в бой с неудачником? — усмехнулся я.
