— Сигтрюгр, Не поедет.
— Но если поедет, господин, ты поговоришь с Винфлед? — Она заколебалась. — Прошу, господин, ради меня.
— Да. — проворчал я. — хорошо. Но все равно через два дня я уеду в Эофервик.
— Почему?
— Да потому, что Сигтрюгр Эдуарду не подчинится.
А в сумерках в зал явился посланник из Честера, от Этельстана.
Послание лишь подтверждало присутствие Этельстана на витане в Тамворсиге в нем также говорилось, что, милостью Божией, король Сигтрюгр Нортумбрийский принял приглашение короля Эдуарда, Священники, монахи, монахини и миряне Меймкестера должны молиться за успех переговоров на витане. Выходит, Сигтрюгр готов унижаться, а мне придется поговорить с Белкой.
Есть два способа повешения, быстрый и медленный, Первый дает милосердную смерть, второй заставляет плясать в агонии.
Наутро после прибытия Осферт устроил суд в главном доме Меймкестера, убогом и мрачном строении из дуба и камыша, стоящем на римском каменном основании. Заключенных было немного, большинство обвинялось в воровстве, осужденных приговорили к порке на площади между главным домом и новой церковью, Отец Ода обещал молиться за каждого, хотя много ли от этого толку, когда плетка рвет плоть с костей.
Последними заключенными были похитители скота, шестеро, включая Хергильда, который оказался крепким и краснолицым, средних лет. Их обвинили в воровстве и насилии, спросили, отрицают ли они обвинения, Ответил только один — плюнул на пол. Отец Ода служил переводчиком, и когда Осферт объявил всех виновными, священник предложил им возможность креститься. Они не поняли предложения.
— Вы омоетесь. — сказал священник-датчанин. — и предстанете перед судом Всемогущего Господа.
— Ты говоришь о Торе? — задал вопрос Хергильд.
Другой захотел узнать, означает ли суд христианского бога, что их оставят в живых.
— Разумеется, нет. — ответил священник. — сперва вы должны умереть.
— И ты хочешь омыть нас?
— В реке. — ответил священник.
Я настоял, чтобы Белка Винфлед присутствовала на суде, все две-три минуты. Она дрожала, Я сел рядом с ней.
— Они все тебя насиловали?
— Все, кроме одного, господин. — дрожащим пальцем она указала на самого молодого из шестерых. На вид я дал бы ему лет шестнадцать-семнадцать, широкоплечий юнец с соломенными волосами и, как и Винфлед, готовый расплакаться.
— Он не прикасался к тебе?
— Он был ко мне добр.
— Пытался остановить насильников?
Она покачала головой.
— Нет, но потом он дал мне плащ, сказал, что ему очень жаль, и принес попить.
Осферт терял терпение.
— Хотят ли они перейти в нашу веру? — потребовал он ответа у священника.
— Не хотят, господин. — сурово объявил Ода.
— Тогда увести их. Повесить.
Я встал.
— Господин! — странно так называть Осферта, хоть он и сын короля, однако, как командир гарнизона, он заслуживал этого титула. — Я хочу попросить тебя об одолжении.
Осферт тоже поднялся, но теперь замер, положив руку на подлокотник кресла.
— Лорд Утред? — в голосе слышалось подозрение.
— Эти люди пришли из Нортумбрии, И я прошу, чтобы казнили их нортумбрийцы.
— Почему?
— Моим людям нужно практиковаться.
Полная ложь.
— В чем? — спросил Осферт.
— Именно в том, что ты повелел. — сказал я. — в повешении. — Я видел, что он колеблется. — Можешь послать людей удостовериться, что мы всех повесили. — Я понимал, он опасается, что я отпущу пленных. — Кроме того. — добавил я. — их преступление совершено против жительницы Нортумбрии. — я положил руку на тощие плечи Белки, Насколько мне было известно, она мерсийка, но сомневаюсь, что Осферт знал, откуда она, и что его это интересует. — Поэтому. — заключил я. — единственно правильным будет позволить нортумбрийцам покарать нортумбрийцев за преступление, совершенное в Нортумбрии.
— Это Мерсия. — сухо ответил он. — их должно покарать мерсийское правосудие.
— Веревка будет мерсийской. — пообещал я. — а я прошу лишь одолжения завязать ее вокруг их шей.
Я подчеркнул слово «прошу». Возможно, Осферт меня и не одобрял, но хорошо помнил, как я возился с ним и защищал, когда он был моложе. Он помедлил, а потом кивнул.
— Повесь их к полудню, лорд Утред. — ответил он и в сопровождении двух священников, служивших его писарями, зашагал прочь, остановился у двери и приказал отцу Оде:
— Отче! Ступай с лордом Утредом, Принеси мне весть об их смерти.
— Слушаюсь, господин. — поклонился Ода.
— Ты тоже идешь со мной, девчонка. — сказал я Винфлед.
— Но, господин. — возразила она.
— Ты идешь!
Беттик, управляющий, отыскал для меня полдюжины веревок из плетеной кожи, мы позаимствовали дюжину лошадей и повезли приговоренных на смерть. Руки у всех шестерых уже были связаны, нам оставалось вывести их из южных ворот и перейти Мэдлак через мелкий брод. На дальнем берегу стояло несколько домишек, сарай и загон для скота, а за ними — дубовая роща, Я усадил Винфлед на смирную лошадь, которую девчонка все равно боялась, и повел в поводу.
— Существует два способа повешения. — сказал я Винфлед. — Быстрый и медленный.
Она смотрела на меня, широко распахнув глаза, слишком напуганная, чтобы говорить.
— Быстрый способ милостив. — продолжал я. — И они умрут, не успев ничего сообразить. — Она обеими руками вцепилась в луку седла. — Ты когда-нибудь скакала на лошади?
— Только когда ехала вместе с тобой. — она ответила так испуганно, что я едва расслышал.
— Эта тебя не сбросит. — продолжил я. — Расслабься, опусти ноги. Так вот, как я говорил, есть способ быстрый и есть медленный. Чтобы убить человека быстро, надо найти длинную ветку на высоте примерно в два копья над землей. Ты меня слушаешь?
— Да, господин.
— Ветка должна быть длинной, потому что ее конец придется опустить вниз. Накидываешь на конец веревку и тянешь вниз, пока не опустится на одно копье над землей. Ну-ка, что я сейчас сказал?
— Тянуть ветку вниз, пока не опустится на одно копье над землей, господин.
— Молодец, А как только ветка опустится, удерживаешь ее, потом привязываешь к ней другую веревку, и конец этой новой веревки обматываешь вокруг шеи пленного. Лучше всего выйдет, если узел окажется под его ухом. Понимаешь, о чем я?
— Да, господин.
Она попыталась опустить ноги вниз, чтобы дотянуться до стремян. Отец Ода, скакавший за нами, приблизился, чтобы слышать разговор.
