Настроение у меня было скверное. Брат Бедвульф протащил меня обманом через вею Британию, моя дочь погибла, Скёлль избежал моей мести, а Эдгива играет со мной ради своих амбиций. Теперь и Этельхельм держит меня за дурака, и я подозреваю, что его люди нас караулят, А может, и нет? Ночь такая гнусная и темная, что вполне возможно, он решил подождать.
Было время, когда я гордился своей способностью подкрадываться в темноте, как скедугенган, ночная тень, но под этим безжалостным ливнем ни к кому незаметно не подобраться, только все испортим, Я выругался, и Финан тронул меня за локоть.
— Слушай!
Я прислушался. Ничего, только капли дождя стучат по соломе под нами.
Наверное, у Финана слух куда лучше.
— Кто здесь? — спросил он.
— Я, господин! — отозвался голос, и я смутно различил темную фигуру, взбирающуюся по склону.
Рорик, мой слуга. Он чуть не съехал вниз по скользкому дерну, но я ухватил его за запястье и подтащил наверх.
— Король Сигтрюгр послал меня к тебе, господин.
— Где он?
— Там, внизу, господин. — сказал Рорик и, полагаю, указал вниз, в сторону города, хотя что толку в темноте от этого жеста. — Он сказал, семь человек поджидают тебя в церкви Святой Эльфриды, господин.
— А плащи у них красные?
— Я их не видел, господин.
— И где эта церковь?
— Да прямо здесь, господин. Ближайшая к нам.
— На улице кузнецов? — спросил Финан.
— Да, господин.
— А Сигтрюгр где? — спросил я.
— Он приказал сказать тебе только то, что он где-то поблизости и ждет, господин.
Я вспомнил, мы проходили мимо той церкви. Дверь в нее была открыта, изнутри лился свет лучин и свечей. Конечно, врагам удобно там нас ждать, В такой темноте меня ни за что не увидеть, не говоря уже о том, чтобы узнать, но слабого света из церковной двери им хватит, и семеро вооруженных людей живо расправятся с нами на темной улице.
— Идем на дорогу. — приказал я. — и мы пьяны, Рорик, держись в стороне.
Мы свернули назад, к дороге, ведущей в форт, и запели, Эдгива устроила в Тамворсиге целое представление, ну а я сыграю в другую игру, Я заревел любимую пьянчугами песню про жену мясника и, шатаясь, поплелся, хватаясь за руку Финана, Мы подошли к перекрестку у подножия холма, улица оружейников с кузницами теперь находилась слева. Через серебристые струи дождя я уже различал поток света из маленькой церкви. Мы на мгновение остановились, я запел громче, а потом метнулся в тень, издавая звуки, будто меня рвет. Завыла собака, я взвыл в ответ, и Финан шатнулся ко мне, голося песню на родном ирландском.
— Мне нужен пленный. — сказал я ему и снова завыл, вызвав яростный лай полудюжины псов.
Рорика я пихнул в тень склона холма на другой стороне улицы, приказав оставаться там, а мы — Финан, Берг и я — побрели по самой ее середине. Собаки все лаяли, но люди кричали им, чтобы умолкли. Обитатели улицы забеспокоились о том, кто бродит в ночи, разумный народ проверит, крепко ли заперты двери и будет молиться, чтобы шумные путники прошли стороной, А мы запели громче, и я увидел человека в проеме церковной двери. Он отпрянул, ожидая, пока мы окажемся в лучах тусклого света.
— Сейчас блевану. — громко сказал я.
— Только не на мои сапоги, как обычно. — так же громко отозвался Финан.
Я положил руку на рукоять Вздоха Змея, а Финан проверил Душегуба.
— Пой, ирландский выродок. — рявкнул я, и мы нетвердой походкой двинулись мимо церкви. — Пой!
А вот и они. Свет потух, когда они выбегали наружу, Семеро мечников. Мы повернулись, и я почуял, как из темноты сзади приближаются другие люди. Их вел Сигтрюгр, Он выкрикивал оскорбления на родном языке, но первый нападавший был уже рядом, он рванулся ко мне, все еще уверенный, что имеет дело с пьяным, и сделал выпад, пытаясь проткнуть меня мечом. Но я уже выхватил Вздох Змея и отбил удар, а затем шагнул навстречу и треснул его по морде рукоятью, ощутив, как ломаются кости или зубы. Мимо мелькнуло норвежское копье, воткнувшись в живот нападавшего, Я обернулся, чтобы уклониться от второго выпада, и чиркнул мечом по бородатой роже, стараясь попасть по глазам. Бородач выронил меч и закричал.
Финан погрузил Душегуба в его глотку, а Берг с Потрошителем в руке стоял над телом упавшего. Сверкающий клинок Потрошителя рванулся вниз, а вверх плеснул фонтан темной крови. Мимо нас промчались норвежцы Сигтрюгра, тесня нападавших к перекрестку, еще больше норвежцев выбежало из переулка за большой таверной — второй отряд Сигтрюгра, возглавляемый Свартом, Теперь трое нападавших оказались в кольце врагов. Один промедлил, и Сварт с яростным криком рубанул его тяжелым мечом по шее, разрезав до грудины. Оставшаяся парочка метнулась в церковь.
— Не так уж долго они и сражались. — проворчал Сигтрюгр.
Тот, кого я ослепил, стонал, стоя на четвереньках, и нащупывал меч, Берг шагнул к нему, послышалось чавканье разрываемой сталью плоти, и стон прекратился.
— Мне нужны пленные. — произнес я и вошел в церковь.
Церковь Святой Эльфриды была нищая, мало чем отличалась от крытого соломой амбара с устланным камышом полом. Алтарь — обычный стол, накрытый белой скатертью, четыре оплывшие свечи на нем освещали простое железное распятие. На боковых стенах висели кожаные полотнища с грубо намалеванными святыми, под ними в железных зажимах горели лучины, В углах крошечного нефа были свалены мешки с древесным углем — видимо, церковь — самое безопасное и сухое место, где кузнецы могли его хранить.
Я прошел к алтарю, под ногами хрустел просыпавшийся уголь. Тощий и бледный священник смотрел на нас.
— У них право убежища. — крикнул он.
— Да, мы просим убежища. — отчаянно выкрикнул один.
— Какого убежища? — спросил Берг с окровавленным Потрошителем в руке.
Сигтрюгр подошел ко мне, его люди толпились сзади.
— Почему мы только смотрим на них? — спросил он. — Почему просто не убьем?
— У них право убежища.
Сварт держал отрубленную руку. Думаю, он собирался выварить плоть с костей и заплести их в бороду.
— Я их убью. — рявкнул он.
— Мне нужны пленные. — возразил я и посмотрел на двух воинов. — Бросьте мечи. — приказал я, а когда они заколебались, крикнул: — Бросайте мечи!
Мечи упали.
Священник, храбрый человек, считавший, что столкнулся в церкви почти с армией вооруженных воинов, поднял руку.
— У них право убежища. — повторил он.
— У них право убежища, господин. — поправил я его, подошел к алтарю и вытер белой скатертью следы крови и дождя с клинка Вздоха Змея. — Церковь. — пояснил я норвежцам, незнакомым с этим понятием.
