Я думал, что форт, даже если просматривается с холма, должен быть неприступен — раз уж Скёлль дал нам подойти к нему без помех, хотя местность, по которой мы ехали, просто создана для засад: голые и пологие холмы сильно изрезаны лощинами и обрывами, в низинах текут черные из-за торфяных болот ручьи, впадающие в Тинан.
Суровые горные земли, унылые и на возвышенности, Должно быть, римляне построили здесь форт по единственной причине: для охраны тех копей, где их рабы добывали свинец, и печей, в которых выплавляли из руды серебро.
Здесь должна быть дорога, решил я, ведь как иначе римляне вывозили отсюда слитки? И куда же те слитки девались? В далекий Рим? Я подумал о британском свинце и о серебре Британии, которые растаскивали по всему миру через Франкию и прочие страны за ее пределами, Я встречал людей, побывавших в Риме, и они говорили, что дорога туда долгая и нелегкая, она идет через горы, а заканчивается в разрушенном городе, где бродят одичавшие псы, и среди зарослей сорняков высятся огромные колонны и арки.
Король Альфред дважды отправлялся в это путешествие, оба раза для встречи с Папой, и король рассказывал, что у подножия гор нанимают стражу для защиты от живущих на высоте дикарей. Но само путешествие, по его словам, стоило всех испытаний и трудностей.
— Должно быть, город был прежде великолепен. — рассказывал Альфред. — Но пал, погрязну в в грехе. — Обычно, сожалея о том разрушенном городе, король впадал в меланхолию. — Нам нужно выстроить новый Рим. — говорил он, и я пытался представить великий город из глины, плетней, соломы и бревен. Но, как и Альфред, я знал, что тот мир славы ушел, а мы потонули во мраке дыма, огня, крови и дикости.
— Господин! — оторвал меня от размышлений Эадрик. — Там, господин.
На другой стороне долины я увидел Хибург, Наконец-то.
После этого Утред,
Как будто зимой отбеленный,
Привел своих воинов,
Желаньем войны возбужденных,
Их сверкают, клинки,
Крепкий щит подобает воителю,
И молитвы свои обращают
Они к Вседержителю…
— Опять этот Вседержитель. — указал я отцу Сельвину.
— Это поэма, господин. — скромно ответил он.
— А Скажи-ка мне. — начал я угрожающе. — что значит «зимой отбеленный»?
— Только то, что ты опытный воин, господин. — поспешно ответил он, очевидно, ожидая этот вопрос.
— Ты имеешь в виду, что я старый.
— Опытный, господин, и твоя борода. — Его голос дрогнул.
— Продолжай.
— Твоя борода совсем белая, господин. — сказал он, покраснел и запнулся. — Ну, седая, господин. — Он опять запнулся. — С проседью, господин? — попробовал он еще раз. — Местами?
— И мои люди. — продолжал я. — совсем не были «возбуждены желанием повоевать».
— Это стихи, господин.
— Мои люди были в ужасе. — сказал я. — Они были напуганы, Я бы лучше сразился в преисподней, чем атаковал Хибург еще раз. Это страшное место.
Я и сам пришел в ужас. Впервые я увидел Хибург с холма за южной долиной и при виде него проклял римлян. Они построили форт на широком выступе холма, возвышающегося над долиной Тинина. Мы находились на расстоянии не меньше мили, но, поднимаясь на холм, я видел все новые укрепления.
Теперь я понял, почему Скёлль предпочел дожидаться пае, а не вести войну за холмами.
Форт, окруженный каменными стенами с приземистыми башнями на каждом углу, протянулся через длинный хребет, Я прикинул, что две его длинные стены примерно по сто пятьдесят шагов, а две коротких — где-то по сто. Сами стены с годами обветшали, однако Скёлль, а может, Хальфдан Безумный, первым занявший Хибург, нарастил их и усилил поврежденные части завалами из толстых бревен. Внутри форта стояли крытые дерном дома, прямо перед ним — руины строений поменьше, С западной стороны, где над фортом высился длинный холм, я заметил ямы, где, скорее всего, и добывали свинец.
Возвышенность с западной стороны форта — самое удобное место для нападения. Между холмом и фортом — ровное пространство, а значит, атакующим не пришлось бы карабкаться вверх по холму, чтобы подобраться к стенам. Однако римляне, а может, и те, кто пришел после них, видели эту опасность и перед западной стороной вырыли рвы и насыпали валы, огибающие северный и южный бастионы, Эадрик видел, как углубляли эти рвы, Финан, пристально глядя вниз, на форт, перекрестился.
— Вот дерьмо. — тихо произнес он.
Сигтрюгр склонился в седле и молча смотрел, как тень облаков скользит по далекому форту. Он вздохнул, и я знал — он подумал о том, что многим воинам придется сложить там головы.
— На месте Скёлля. — сказал он. — я поставил бы стену щитов на краю тех рвов.
— Ему незачем. — сказал я. — Достаточно просто позволить нам перебираться через рвы и забросать копьями.
— Отсюда не особенно хорошо видно. — вставил Финан. — но, кажется, вход за рвами перекрыт.
В каждой из четырех стен форта имелось по входу, От трех вели хорошо утоптанные дороги, но перед четвертым, выходящим на самую широкую часть рва и насыпи, трава выглядела нетронутой.
— Может, просто оставим ублюдка там, где он есть? — угрюмо спросил Сигтрюгр.
— И что потом? — спросил я.
— У него должны быть усадьбы, свинцовые рудники, Уничтожим их, это заставит его выйти и сразиться с нами.
Я оглянулся на северный край долины Тинина, подумав о том, как много владений Скёлля там находится.
— А если он откажется драться?
Сигтрюгр не ответил, Скёлль хотел, чтобы мы атаковали — достаточная причина не нападать на его крепость. Мудрее всего было бы отступить, но это дало бы врагу победу, в которой он так нуждался, а эта победа привлечет еще больше людей под его знамя с волком, А когда мы отступим, он будет преследовать нас, заставит развернуться и принять бой.
— Если пойти на юг. — предложил Сигтрюгр. — можем объединиться с людьми Болдара.
Никто не ответил. Никто не хотел отступать, но и не жаждал с копьями штурмовать такую грозную крепость.
— Это нужно сделать быстро. — сказал Сигтрюгр.
— Поехать на юг? — впервые подал голос Сварт.
— Атаковать. — ответил Сигтрюгр. — На том холме. — он кивнул на запад. — ничтожно мало воды, и нет укрытия. Нужно добраться туда, построить стену щитов и идти в атаку.
— В форте сеть лошади. — произнес Финан.
— И что с того? — раздраженно спросил Сигтрюгр.
— Мы выстроим стену щитов, мой король, а эти говнюки выпустят всадников на наши фланги.
— И что же нам остается? — проворчал Сигтрюгр, явно недовольный словами Финана, но и возразить он не мог.
