Лялечка снова влезла в джинсы, свитер. Повертела в руках пальто, которое пыталась утром оттереть от грязи. Вроде и оттерлось, но разводы остались. Надо в чистку везти. Она потянулась к куртке. И тут раздался звонок в дверь.
Он настолько застал ее врасплох, что она даже ничего такого не подумала. Даже не глянула в глазок, не спросила, кто там. Она была уже одета. Выйдет из квартиры и узнает, кто звонит. И направит гостя восвояси.
Как-то так она решила, отпирая замок.
Глава 15
Они завтракали. Точнее, делали вид, что завтракают. Наты не было дома. Домработница вызвалась отвезти девочку в школу, они не отказались. Сели за стол и затихли. В последнее время так бывало всегда. Как только дочь выходила из комнаты, между ними повисала тишина. Тяжелая, гнетущая, выкрашенная всеми оттенками черного. Ирина украдкой рассматривала мужа. Он старательно отводил взгляд.
Сегодняшний завтрак не стал исключением. Они молчали и не смотрели друг на друга. Он не смотрел. Она его осторожно рассматривала.
Нет, пожалуй, сегодняшнее утро какое-то особенное. Гоша сегодня другой, сделала вывод Ирина, осторожно пощипывая маленький бисквитный маффин.
Наверное, этот крохотный шоколадный кекс был вкусным. Он был свежим, с начинкой, в нежной глазури. Ната съела целых три на завтрак. Ире не хотелось, хотя она всегда любила выпечку. Она сосредоточенно разбирала кекс на крошки.
И рассматривала мужа.
Что с ним не так? Ирина попыталась проанализировать.
Он не спешит на новую работу, в мамин салон. Он не звонит на прежнее место работы, хотя утро у него обычно начиналось с указаний исполнительному директору и его заму. С некоторых пор он почти не появлялся на своей фирме, передоверив все коллективу.
Утратил интерес после несостоявшейся сделки, так объяснил Ирине исполнительный директор при встрече. К тому же взял кредит под большие проценты. Этот кредит теперь погашается за счет прибыли фирмы. И сотрудники ропщут, оставшись без надбавок и квартальных выплат.
А Гоше все нипочем. Он салоном красоты занялся. Там ему интереснее.
— Что ты уставилась? — вдруг вспыхнул Гоша и швырнул ложку в тарелку с овсяной кашей. — Ну что вот ты каждое утро таращишь на меня глаза, Ира? Что?
— А когда мне еще на тебя смотреть? — спокойно ответила она. — Тебя же постоянно не бывает дома, Гоша.
— А ничего, что я работаю! — повысил он голос, тут же плотно стиснул зубы и процедил через силу: — Извини.
— Работаешь? Где? В парикмахерской? — фыркнула Ира насмешливо. Откинулась на спинку стула, впиваясь пальцами в нежную бисквитную плоть кекса с удвоенной силой. — А нормальный, серьезный бизнес забросил. Это что, Гоша?
— Ничего, — буркнул он.
И съел все же кашу. Сразу несколько ложек подряд забросил в рот, щеки раздулись, он принялся медленно жевать.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать о кредите, который ты взял под грядущую сделку? О проблемах, в которых завяз твой серьезный бизнес? Не хочешь?
Ира схватила со стола льняную салфетку, начала нервно вытирать ею испачканные пальцы. Потом швырнула ее на пустую тарелку.
— Что молчишь, Гоша? Что имеешь мне сказать?
— Кто нажаловался? — спросил он, проглотив овсянку. — Исполнительный? Звонил? Или ты сама съездила?
— Сама.
— А зачем?
Он взял в руки стакан с овощным соком, отпил, поморщился и снова отпил. Было невкусно, но он знал, что полезно, поэтому и пил. Потому что это было правильно. Он же всегда был правильным, что его так перекосило? Когда?
— Чтобы узнать всю правду о тебе. О твоих делах.
Он поперхнулся и несколько раз натужно кашлянул. Поставил пустой стакан на стол, как-то непривычно нервно дернул губами, пытаясь улыбнуться. Спросил:
— Узнала?
— Да. Узнала. Все очень плачевно. Народ с фирмы бежит. Клиентов перетягивают конкуренты. Твой исполнительный директор, думаю, разворовывает то, что ты еще не успел профукать. Игорь, ты что?! — Она наклонилась над столом в его сторону. Округлила глаза. — Ты в своем уме?! Это же твое детище! Твой бизнес, который ты поднял с колен. Почему ты так быстро сдался? Ну не вышло с этой дурацкой сделкой, ну влип ты по кредиту, есть же способы все это разрулить.
— Умная, да? — Его губы гневно дернулись, глаза глянули холодно. — Умная? Иди, рули! Я не против! Прямо сейчас позвоню исполнительному директору и прикажу взять тебя в штат. Кем хочешь? И хочешь ли, Ира? Или это просто очередной каприз? От… От безделья!
— А звони! Звони! — взвилась она.
Он впервые упрекнул ее тем, что она сидит дома и не работает. Стало обидно до слез. Потому что Гоша сам настоял на том, чтобы она занималась воспитанием дочери.
— Звони! Я готова. Прямо сейчас иду одеваться.
И Ира выскочила из-за стола, успев услышать, как он проворчал ей в спину:
— Готова она. Работница!
Разъехались они одновременно. В разные стороны. Она на фирму, делами которой он совершенно перестал заниматься, он — в салон красоты его покойной тещи.
— Дура! Дура! — ворчал Гоша, застряв в пробке на подъезде к салону. — Знала бы, о чем бормочет! Бизнес… Что он, бизнес?! Одни убытки. Одни вложения, отдача копеечная. Вы, Наталья Павловна, молодец. Царствие вам небесное! Знали, куда вложиться. При минимальных затратах чистая прибыль сразу. Сразу живые деньги. Люди обрастают волосами постоянно. Им постоянно нужны стрижки, укладки, покраска. Надобность в этом не исчезнет никогда. Так же, как и потребность питаться. Молодец, теща!
Гоша довольно улыбнулся, сворачивая на стоянку, и продолжил монолог:
— И особенное вам спасибо, Наталья Павловна, что купили помещение в этом месте. Ах, как я теперь с этого выиграю, ах, как мне повезло! Ну, и за подбор персонала персональное вам, Наталья Павловна, мерси…
Он, конечно же, имел в виду только одного мастера, принятого на работу покойной тещей.
Лялечку!
Он влюбился в эту девочку, как только увидал. С первого взгляда! С первого взлета ее искусственных ресниц. Пусть она была наивной и не такой умной, как Ирка, ему было все равно. Ему это в ней даже нравилось. А еще ему нравилось, что она его боялась. По-настоящему. Как мужика! Как альфа-самца! И слушалась. И подчинялась.
Гоша припарковал машину на месте, которое принадлежало ему по праву хозяина салона. Сунул руки глубоко под водительское сиденье и пошарил там. Коробочка нашлась почти сразу. Маленькая бархатная коробочка с изящными сережками из белого золота с бриллиантовой крошкой.
Он знал, Лялечка обрадуется. Она любила украшения. И подарки. А кто их не любит? Ирка разве что, да мамаша ее покойная. Вот малахольная была баба! Считала, что переводить деньги на коллекционирование украшений неумно и расточительно. Ирка ее поддерживала, хотя поначалу и радовалась, когда он ей что-нибудь дарил.
