— А потом вы ее убили, Игорь Васильевич.
— Я?! Убил?! Нет, нет, нет, — он забарабанил пальцами по столу, как по барабану. — Я не убивал! Я не видел ее! Вообще не видел!
— А кто вам поверит, Игорь Васильевич? После выданной на ваше имя генеральной доверенности. После переговоров об экстренной продаже бизнеса Натальи Павловны. После ее исчезновения. Тут еще это фото. Кто знает, кому еще его разослали.
— Что мне делать?! — Он ненавидел себя за слабость, но он сейчас был очень слаб.
— Я не знаю. — Нина поднялась со стула, одернула халатик. Пошла к двери. — Но вам точно надо что-то делать, Игорь Васильевич. Пока на вас всех собак не навешали.
Она вышла из его кабинета. Закрыла дверь. Пошла вперед. Поймала взглядом в женском зале узкую спину Лялечки и, удовлетворенно улыбнувшись, прошептала:
— Как-то так, моя дорогая. Как-то так…
Глава 26
— Кирилл? — Егорова сунулась в кабинет из коридора, но не вошла. — Ты как? Занят?
— А что хотела?
Он допечатывал отчет, не желал отвлекаться, тем более на Егорову. Ну, или пытался сделать вид, что не собирается на нее отвлекаться. Она в последние дни что-то слишком активно стала внедряться в его частную жизнь. Как-то слишком много оттяпала пространства.
Это никуда не годилось. Еще мама, молодец! Позвонила не ему, ей, и пригласила в выходные дни к ним за город. И Егорова, нагло улыбаясь, его спрашивает:
— Ты поедешь, нет?
Она! У него! Спрашивает, поедет ли он к своим родителям? Это была такая борзота, что…
Что он растерялся и не сразу додумался до отказа. Сказал:
— Конечно, поеду.
И вот выходной уже послезавтра, а он не готов! Не готов ехать с ней в одной машине. Не готов смотреть на нее весь день в неформальной обстановке. Не готов слушать, как мать с ней воркует, а Егорова воркует с ней.
Все было плохо у него. Он как-то увязал. А в чем, и сам не понимал.
— Я хотела узнать, как прошел допрос подозреваемого?
Она протиснулась в кабинет, встала у двери. Он поднял на нее взгляд и опешил. До него дошло, наконец, чего она за дверью пряталась, засовывая из коридора в кабинет одну башку.
На Егоровой были обновки! Она переоделась! Ёлки…
Кирилл присвистнул и медленно прошелся по ней взглядом. С ног до головы и обратно.
— Чего это ты, Егорова, вырядилась? С утра же нормально выглядела?
Он, конечно, сказал не то, что просилось с языка.
Выглядела Егорова классно. Она, как Лягушка-Царевна, сбросила с себя мешковатую шкуру-одежду с лобастыми тяжелыми ботинками и превратилась в красавицу, да. Узкие брючки цвета кофе до щиколотки, бежевые туфли на шпильках. Светленький пиджачок на одной пуговке. Талия узкая-узкая. Ноги длинные, стройные. Шея красивая. И даже грудь вдруг обнаружилась у лейтенанта Егоровой.
— Так чего, я не понял? — Он жестом обрисовал ее фигуру. — На свидание, что ли, собралась?
— Нет. На брифинг. По убийце, которого поймали. Начальство попросило выглядеть. Пришлось переодеться.
— А по форме не судьба? — скривил губы Кирилл.
Его вдруг задело, что начальство заставило Егорову наряжаться. Для кого, интересно? Для репортеров? Или для себя? Одного он знал из приезжающих на брифинги, тот еще был сластолюбец.
— Сказали, можно в гражданской одежде. Форма не ушита. Велика, — призналась Егорова.
— А-а-а, тогда понятно, — он снова уткнулся в отчет.
Егорова постояла, постояла и полезла на свое место, задвигав стулом.
— Слушай, Кирилл, извини, что отвлекаю, — произнесла она смущенно. — Просто мне надо у тебя кое-что уточнить.
— Уточняй.
В области сердца у него неожиданно сделалось волнительно. Он подумал, что Егорова станет говорить о предстоящих выходных. Он станет ей отвечать. А это уже походило на строительство каких-то планов. Совместных, между прочим, планов. У него так никогда не было. И волновало, да.
— Вдруг мне станут вопросы на брифинге задавать. А я не все знаю. Можно спрошу?
— Спрашивай, — ответил он со вздохом.
Глаз так и не поднял. И ни за что не признался бы даже самому себе, что немного разочаровался. Не такого уточнения он ждал. Не тех вопросов.
— В общем, где он родился, как рос и как очутился в нашем городе, это понятно. Это я слышала. Причину его постоянного пребывания возле дома номер сто одиннадцать мы тоже знаем. Ностальгировал, урод, рассматривая название улицы на табличке. Потом что? — Егорова потерла тонкое запястье, на котором он рассмотрел изящные часики.
— Потом он познакомился со своей будущей женой. Говорит, что случайно. Но я не верю. Наверняка ходил вокруг нее месяцами. Мог бы и убить, между прочим, но неожиданно полюбил. И эта любовь на годы похоронила в нем зверя. Это я так, резюмирую, Егорова. Без лишних подробностей.
— Ага. Я поняла, — она кротко улыбнулась. — И?
— И вдруг эта неожиданная встреча. Буквально из прошлого. Он страшно перепугался, но потом подумал, что это просто случайность. А она вдруг снова появилась на его улице и сказала, что узнала его. И удивилась, что у него теперь другое имя. И подписала себе смертный приговор. Но думаю, причина не только в этом.
— Думаешь, ему ЭТОГО просто захотелось? — с выражением спросила Егорова.
— Думаю, да. Ему захотелось. Нашлась причина, и он сорвался.
— А как с Воронцовой? Почему она? — вытянула шею Егорова.
— А бедная Лиза Воронцова просто оказалась не в том месте, не в то время. Он следил за женой на вокзале.
— Все же он там был? — ахнула Егорова, покрутив головой. — Он не поверил, что Анастасия едет в командировку с коллегой, который прихватил с собой свою девушку?
— Именно. Он не поверил. Он поехал в такси следом за женой. И все время отирался рядом, но не попадался на глаза. Он мог остаться незамеченным.
— Он увидел, как его жена встречается с коллегой. Коллегу сопровождает девушка, и… — Егорова замерла с открытым ртом.
— И почти успокоился. Но он зверь, а звери обладают невероятным чутьем. И что-то, он так и не смог объяснить, что именно, заставило его спуститься по лестнице с перрона и встать там.
— Неужели он предвидел, что Воронцова выйдет с другой стороны вагона?
— Возможно. Он не вдавался в такие подробности. Сказал просто, что увидел, как девушка спрыгивает. И все понял.
— Понял, что его сделали дураком, и взбесился? — с кивком закончила за него Егорова. — Поехал следом за ней и убил. Так?
— Не совсем.
Кирилл мотнул головой, бросив осторожный взгляд на Егорову. Она была чудо как хороша. Просто неузнаваема.
