«Некоторые граждане Латвии изъявили желание присоединиться к Латвийскому легиону, но это произошло из-за геноцида, устроенного Советским Союзом в Латвии. Цель мобилизованных и вступивших в легион добровольно состояла в том, чтобы защитить Латвию от возвращения сталинского режима. Они никогда не участвовали в гитлеровских репрессивных акциях против мирного населения».
В 2001 году по предложению президента Вайры Вике-Фрейберги этот день вычеркнули из списка государственных праздников. Организация «Даугавские ястребы» каждый год подает заявку на проведение шествия. Городская дума Риги запрещает шествие. Суд разрешает. В Ригу стягивают полицию, кажется, со всей республики.
Улица разделена. Одни негодуют:
— Очень грустно, что в нашем независимом государстве живет столько внутренних врагов и мы без особых мер безопасности даже не можем положить цветы к памятнику! Латыши в своей стране не имеют права чествовать своих погибших солдат…
Другие кричат им:
— Фашисты! Убийцы!
«Латышские солдаты сражались на фронте, — такова точка зрения официальных историков. — Легион был создан примерно через год после последнего большого убийства евреев в Латвии. Если в конце войны в легион и попали лица из структур, подчиненных службе безопасности СС, которые совершили военные преступления, то это не делает весь легион преступным».
— Да, людям приходилось принимать тяжелое решение, — говорит Эфраим Зурофф, руководитель иерусалимского бюро Центра Симона Визенталя. — Но если вы поддержали режим, который убил десятки миллионов людей, то не думайте, что вы — герои. Молодые люди, которые идут под флагами современной, демократической Латвии, чтобы выразить почтение этим людям, создают ощущение, что в Латвии поддерживают людей, которые воевали за нацистскую Германию.
В центре Риги, у памятника Свободе, в тот мартовский день я услышал, кажется, всю палитру мнений. Собрались дети тех, кто воевал в Красной армии. Дети тех, кто воевал в Латышском легионе. И дети тех, кто не хотел никому служить. И все они просят об одном: расскажите правду!
Но что есть правда для этих людей, если они придерживаются противоположных точек зрения. Где же та правда, в которую поверят все?
У латышей есть пословица: «Одно полено не горит». Имеется в виду, что в конфликте нужно винить не одну сторону, а обе, у обеих своя правда. Но когда речь идет о трагических событиях Второй мировой, могут ли обе стороны быть правы?
После обретения независимости в Латвии амнистировали всех осужденных советской властью, в том числе и участвовавших в уничтожении евреев. Им даже выдали пособие — как невинно пострадавшим. Когда раздались голоса протеста, латышские интеллектуалы возмутились:
— Как эти люди смеют нас в чем-то обвинять? Мы — жертвы, а не они!..
Историк Маргер Вестерман, изучающий историю уничтожения евреев в Латвии, в мае 1994 года прочитал лекцию в республиканской Академии наук о том, как латышская вспомогательная полиция занималась уничтожением евреев. Когда он закончил выступление, в зале стояла тишина. Позже его выступление назвали «позорящим честь Латвии». Родители, братья и сестры Вестермана погибли в рижском гетто.
Сразу же после прихода германских войск, в самом начале июля сорок первого, образовался Центр латышских организаций. Бывшие латвийские политики, бывшие военные просили у немцев мандат на управление Латвией.
В центр вошли бывший министр финансов Латвийской республики Альфред Валдманис, бывший министр путей сообщения Бернхард Эйнсбергс, полковник Эрнест Крейш-манис. Вернулись бежавшие в Германию и связанные с абвером подполковник латвийской армии Виктор Деглавс и полковник Александр Пленснерс. Центр с разрешения оккупационной администрации издавал газету «Тевия» («Отчизна»), особенно рьяно проповедовавшую антисемитизм.
3 июля руководители центра во главе с Бернхардом Эйнсбергсом пришла к бригаденфюреру СС Вальтеру Шталеккеру с просьбой восстановить латышское государство. Ответ был негативный: приходите после войны.
11 июля в здании на улице Вальню, 2, собрались представители различных латышских организаций. В немецких архивах сохранился секретный отчет. Производит впечатление состав участников собрания: не только откровенные фашисты и националисты, но и священнослужители, артисты, ученые из Латвийского университета. Все как один клялись в верности Адольфу Гитлеру.
Собравшиеся с поразительной откровенностью определили основные принципы государственного строительства. Внешняя политика — нерушимая дружба с Великой Германией. Внутренняя политика — создание авторитарного режима, идеология которого совпадает с идеологией Новой Европы, то есть оккупированной немцами части континента. Национальная политика — «освобождение» Латвии от евреев, а в принципе также от русских и поляков.
Из Берлина еще не пришел приказ об окончательном решении еврейского вопроса, еще даже не создано гетто, а латышские патриоты уже обязуются избавиться от инородцев! И под таким документом поставил свою подпись глава протестантской церкви Латвии! Стоит ли удивляться, что эти бумаги скрывали от общества столько десятилетий.
Заодно решили направить Гитлеру благодарственную телеграмму:
«11 июля 1941 года впервые собравшиеся в освобожденной Латвии представители всех слоев народа и сословий выражают благодарность всего латышского народа славному германскому вермахту и каждому немцу, который участвовал в освобождении Латвии, но особенно — великому и увенчанному славой передовому борцу германского народа и всех других арийских народов — Адольфу Гитлеру.
Мы передаем на рассмотрение Адольфа Гитлера просьбу всего латышского народа участвовать в освободительной борьбе Европы. Наш народ полон решимости принять участие в построении новой Европы и с полным доверием ожидает вашего решения».
Сформировали делегацию, которая должна была отправиться в Берлин, чтобы напрямую изложить свои идеи немецким властям. Но делегацию в Берлин не пустили. Немцам была нужна земля Латвии, а не Латвийское государство.
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер как уполномоченный партии по укреплению германской народности отвечал за колонизацию захваченных земель. Латвия должна была войти в одну из трех колоний ордена СС на Востоке. Если бы нацистская Германия одержала победу, латышей переместили бы в Россию, а на их земле обосновались бы немцы.
Верноподданнические письма отправляли в Берлин и украинские националисты. Но они все же оказались посмелее — летом сорок первого объявили во Львове о создании украинского государства и сформировали свое правительство, за что были немцами наказаны. В Риге на такое не осмелились.
Немецкий комендант Риги предупредил:
«Отдельные лица самовольно занимают различные должности, самовольно восстанавливают центральные учреждения, существовавшие до большевиков. Подобные действия недопустимы и наказуемы».
Немцы разрешили латышам лишь местное самоуправление. Латышские чиновники были на подхвате у немецких, занимались чисто хозяйственными делами, следили за поставками продовольствия и товаров для нужд рейха. За несанкционированную самодеятельность наказывали. Вот почему в концлагерь Флоссенбюрг угодил вождь «Перконкруста» Густав Целминьш.
