– А этого никто из нас не знает. Нужно звонить в полицию.
– Если бы это я ее убил, разве привел бы вас сюда?
Ребята промолчали, и не возражая, но и не спеша вытаскивать телефоны.
– Не, вы как хотите, а я в этом не участвую! – заявил Шурка.
Он наклонился, чтобы поднять нож с земли, но Ваня наступил на него ногой.
– Нет уж, ты нас в это втянул, останешься с нами разгребать.
– На самом деле, он нас ни во что не втягивал, мы сами захотели прийти, – начала Яна, но ее никто не слушал.
Ваня отшвырнул ногой в сторону нож, а близнецы молчаливым конвоем встали по обе стороны от Шурки, чтобы тот и не думал о глупостях. Его уже назначили виноватым, и сбежать теперь точно не получится. Алиса наконец вытащила телефон, чтобы позвонить в полицию.
* * *
Максим думал, что убьет ее. Пока ехал в лес и прокручивал в голове звонок Димы, злился и иногда даже ругался вслух.
Он засиделся в мастерской, а потому звонок телефона не разбудил его, не напугал, но очень удивил. Чтобы Дима позвонил в третьем часу ночи, должно было произойти нечто экстраординарное. Разве что нашли Ингу?
– Спишь? – мрачно поинтересовался Дима.
– Работаю, – напряженно отозвался Максим.
– Нашли Ингу, – подтвердил его догадку Дима. – В лесу.
– Мертва?
– Угу.
И в этом «угу» явно слышалось продолжение. Так и оказалось.
– Группа подростков решила не то дьявола вызвать, не то кого-то похожего, вот в процессе и обнаружили. – Дима замолчал, то ли подбирая слова, то ли просто переводя дыхание. Наверное, еще до того, как он продолжил, Максим уже догадался, что он скажет. – Яна среди них.
Он даже не удивился. Впрочем, даже если бы хотел, не смог бы. Злость затопила с головой, не оставляя места другим эмоциям. Он так старался быть хорошим отцом, из кожи вон лез, чтобы Яна ни в чем не нуждалась. Понимал, что быть отцом девочки-подростка, а тем более отцом-одиночкой, задача сложная, и старался, как мог. Может быть, у него не всегда получалось, но он пытался. Пытался ненавязчиво контролировать ее, но не передавить, интересоваться ее жизнью, но не лезть, куда не следует. Давал ей свободу, помогал, если она просила, никогда не ругал, даже если следовало. Прощал то, что обычно не прощают другим детям. И уж тем более ни разу, даже в раннем детстве, даже во время трехлетних истерик, не ударил ее. Варя порой могла шлепнуть и Яну, и Мишку, но он себе такого не позволял никогда. И вот чем она ему отплатила!
Когда Максим добрался до поляны, там уже было полно людей. Следователь разговаривал с группой сбившихся в стайку подростков, среди которых была и Яна, но Максим даже не посмотрел в ту сторону. Стоит ему сейчас подойти к дочери – и он ее точно убьет. Будет некрасиво. Вместо этого он сразу направился к тому месту, где ярко горел старенький прожектор, а под ним на корточках сидел Костя Степанов. Ирина ходила по поляне, расставляя фишки с номерами возле найденных предметов, а еще один криминалист, которого Максим раньше не видел, продолжал аккуратно раскапывать тело Инги Подгородцевой, которое наполовину еще оставалось в земле.
– Привет! – махнул рукой Максим, заметив и Диму у одного из деревьев. – Что у вас?
– Нашли мы твою пропажу, – хмыкнул Дима, тоже подходя ближе.
– Умерла она, похоже, примерно в то же время, что и Соболева, – отозвался Костя, продолжая осматривать тело. – Плюс-минус, конечно. Сейчас уже сложно установить, четыре дня прошло.
Труп лежал на боку, и над ним уже начали работать черви, поэтому зрелище было отвратительным. Пока откопали лишь правую часть тела, но на ней никаких повреждений видно не было.
Максим огляделся. При ярком свете прожектора было заметно, что вокруг того места, где нашли труп, выжженная трава образовывала ровный круг. Совсем как в доме Марины Соболевой, только несколько больше в диаметре. Оно и понятно: в маленькой комнате разгуляться было негде, а здесь определенную площадь занимало само место захоронения. По периметру поляны валялись толстые свечи, неподалеку лежала большая, странного вида чаша, испачканная кровью, и большой нож. Возле каждого из этих предметов стояли маленькие таблички с номерами, заботливо расставленные Ириной. Максим невольно посмотрел на подростков. У всех, кроме Яны, были перевязаны ладони.
– Руки они резали, – тихо подсказал Дима, заметив этот взгляд. – Жертву Сатане приносили.
Злость, уже немного схлынувшая, снова вернулась, и Максим поторопился вернуться к трупу Инги. Неизвестный криминалист раскопал вторую руку. Максим втайне ожидал, что в ней, как и у Марины, будет зажата засохшая роза, но в этот раз ничего такого не было.
– Сейчас ты скажешь, что ее тоже утопили? – спросил Дима, когда Костя поднялся на ноги.
– Это я тебе наверняка скажу только после вскрытия, – отозвался тот, стряхивая с колен землю. – Но кажется мне, что здесь не утопление. Она задушена, да, но скорее землей. Во рту и носу ее полно.
– Ее закопали в землю живьем? – поморщился Дима.
– Похоже на то. Но, конечно, я сейчас могу ошибаться. Здесь ее утопить было негде, поблизости даже болота осушены. А тащить сюда труп – какой смысл?
– Во всем этом вообще смысла маловато.
– Если она стала невольной свидетельницей убийства Соболевой и сбежала, то, вероятно, убийца догнал ее здесь и убил, – высказал предположение Максим. – Непонятно только, почему она побежала в лес, а не в город, тем самым лишив себя шансов.
– Не, ребят, – покачала головой Ирина, которая как раз закончила фотографировать и расставлять номерки и подошла к ним. – Если ее убили как свидетельницу, то откуда опять выжженный круг?
Мужчины замолчали, глядя на почерневшую траву.
– Сдается мне, это тот же ритуал, – продолжила мысль Ирина. – Возможно, спонтанный, раз нет розы, но тот же. Может быть, убийца собирался покончить с обеими, но по очереди. Инга просто невовремя зашла к Марине, вот и пришлось ему действовать сразу.
– Бред какой-то. – Максим потер лицо ладонью и снова бросил взгляд на толпу подростков. – Еще и эти со своим Сатаной.
– По-моему, Шурка просто решил малолеток попугать, – хмыкнул Костя, тоже посмотрев на ребят. – Он у меня накануне про твою расспрашивал, наверное, понравилась, вот и решил впечатление произвести.
Максим стиснул челюсти, чтобы никак это не прокомментировать. Если на его дочь нужно производить впечатление кровавыми ритуалами, то он на самом деле ее совсем не знает.
– Семеныч его теперь, наверное, задержит, – вставил Дима. – Он тут единственный совершеннолетний, вот и будет отвечать за всех.
– Да и поделом ему, – махнул рукой Костя. – Может, дурь из головы выбьет. А то возомнил себя сатанистом.
– У нас не бьют обвиняемых, – оскорбился Дима.
