– Кристина нашла кое-что интересное, – заявил Стрельников, бросив на девчонку недвусмысленный взгляд. Ох, запала ученая-то Димке в душу! Дело, конечно, молодое и быстрое, но лучше бы они погодили со своими романами, пока с маньяком не разберутся.
Семенович плюхнулся в кресло и кивнул девчонке. Та, как прилежная ученица, поднялась с дивана, подошла к окну и повернулась к троим мужчинам, с интересом смотрящим на нее.
– Во-первых, расскажите мне еще раз, от чего погибли все жертвы, – начала она.
Первым отозвался, конечно же, Стрельников.
– Соболеву утопили, Подгородцеву живьем закопали в землю, а Самойлову задушили.
– И вам это ни о чем не говорит?
Семенович видел, что Дима и рад бы снова отозваться, но ни о чем ему это не говорит. Васильев тоже молчал, но на его лице было написано странное выражение, как будто он пытался ухватить за хвост какую-то мысль. Видела это и Кристина, потому что повторила, глядя именно на него, а не на своего поклонника:
– От чего они умерли? Что их убило?
– Соболеву убила вода, – наконец медленно произнес Васильев. – Подгородцеву – земля, Самойлову – воздух. То есть его нехватка.
Кристина кивнула, победно улыбнувшись. Понял ее мысль и Семенович.
– Хотите сказать, что кто-то в этих убийствах имитирует… стихии? – мрачно поинтересовался он.
– Все указывает на это: вода, земля и воздух.
– А сколько у нас всего стихий?
– Четыре, – тут же отозвался Стрельников, радуясь, что снова может включиться в разговор. – Вода, Земля, Воздух и Огонь. Остался огонь.
– Да, – снова кивнула Кристина. – Выходит, должна быть еще одна жертва, погибшая от огня.
– Что не так и сложно устроить в нынешней ситуации.
– Но зачем кому-то это делать? – не понял Васильев.
Кристина пожала плечами.
– Тут я могу пока только строить теории. Я изучила несколько своих книг, но конкретно такие ритуалы, как у вас, пока не нашла. Чтобы непременно была роза и выжженный круг. Возможно, это просто игра сумасшедшего, а возможно, кто-то приносит жертву стихиям ради какой-то цели.
Трое мужчин переглянулись, и почему-то никто из них не стал спрашивать, какая это может быть цель. Ясно же, что маньяк – просто сумасшедший.
– Но ведь все жертвы выбраны не случайно, – напомнил Васильев. – Куски фотографий доказывают, что у всех них есть что-то общее. Они все запечатлены на одном снимке. Что это значит?
– Я не знаю, – вздохнула Кристина. – Могу только предположить, что либо убийца имел с ними какие-то счеты, и ритуал – лишь прикрытие, либо у них есть что-то общее, необходимое для ритуала. И мне кажется, что после того, как мы соберем всю фотографию, увидим и то, что их связывало.
– Лучше бы догадаться об этом до того, как получим еще один труп, – проворчал Семенович. – Я почти уверен, что четвертой жертвой будет кто-то из тех, с кем эти трое дружили как минимум в детстве.
– Мы опросили всех, кого могли, – напомнил Стрельников. – Фотографию никто не узнал и не знает, кто на ней есть еще. Наверное, могли бы вспомнить родители жертв, но их давно нет в живых.
– У всех троих? – внезапно насторожилась Кристина.
Стрельников удивленно посмотрел на нее.
– Тогда это тоже может быть важно.
– И как минимум, дает нам призрачную возможность составить список потенциальных кандидатов на роль жертвы огня, – добавил Максим. – Пусть никто не узнал фотографию, но мы можем выяснить, кто из тех, с кем они общались в детстве, тоже остался без родителей.
– Это может быть просто совпадением, – усомнился Стрельников.
– Но пока это единственный шанс найти четвертую до того, как ее убьют.
– Я согласен с Максимом, – кивнул Семенович. – Дима, займись этим. Тем более это даст нам шанс выйти и на маньяка. Все три его явно знали. Более того, знали, что он собирается сделать, раз хотели сбежать. Есть вариант, что четвертая тоже знает.
– Если только не сбежала раньше, – хмыкнул Стрельников.
– Тогда ей повезло. Но будем исходить из того, что и она, и маньяк заперты здесь. И наша задача – найти их до того, как они встретятся. – Следователь тяжело поднялся с кресла и посмотрел в первую очередь на Диму как своего подчиненного. – Займись делом. Максим, – он перевел взгляд на Васильева, – тебе поможет по мере сил. А молодой талант пусть ищет свои ритуалы.
Семенович видел, как подпрыгнули вверх брови Васильева, но тот ничего не сказал. Вот и ладненько. Нечего расслабляться, время непростое, помощи ждать неоткуда. Любые руки на вес золота.
Следователь кивнул всем и вышел из дома.
Глава 17
Вокруг только и разговоров было о появившемся маньяке и лесном пожаре, который наконец преградил Главную дорогу и замкнул город в кольцо. Об этом теперь говорили не только дикторы по телевизору, но и люди на улице, одноклассники на переменках и учителя, встречаясь в коридорах школы. И еще неизвестно, что пугало больше: огонь или маньяк. Но если с огнем боролись пожарные и добровольцы, то что делать с маньяком, никто не понимал. Полиция с ним вроде бы тоже боролась, но пока безрезультатно. Не то чтобы пожарные могли похвастаться какими-то успехами…
Женщины теперь старались не ходить одни в темноте, девочек и вовсе всегда провожали отцы и старшие братья. Даже ее отец поддался всеобщей панике и заявил, что теперь будет возить Яну в школу и забирать ее оттуда лично. И, естественно, никаких вечерних прогулок с друзьями.
Все это казалось Яне истерическим бредом, поскольку только Ингу нашли убитой в лесу; и Марину Петровну, и тетю Тамару убили дома, так какой смысл так бояться улицы? Тем более ей было известно больше, чем остальным: она знала и про кусочки снимков, и про версию полиции, что все жертвы выбраны убийцей не случайно. Она даже попыталась возразить отцу, сказав, что ее намеревается провожать Шурка, но тот и слушать ничего не стал. И уж тем более никакого Шурки рядом с ней видеть не хотел. Яна могла бы сбежать с последнего урока, поскольку им была физкультура, но ссориться с отцом не пожелала. Она и так дала ему кучу поводов для недоверия. Как бы то ни было, а Яна его любила и не хотела показывать характер лишний раз. Он теперь так занят этим расследованием, что частенько отлучается из дома, оставляя ее одну. Убегать через окно она больше не рискнет, по крайней мере пока, а вот выпить с Шуркой чаю или посмотреть кино ей никто не мешает. Главное, чуть получше шифроваться и заранее выяснять у отца его планы, чтобы не быть пойманной с поличным, как в прошлый раз.
На уроках ей было скучно, поскольку Алиса все еще оставалась дома. Яна и так просидела с ней все воскресенье, лишь к вечеру вернувшись к себе. Подруга не пришла в нормальное состояние, и Яне иногда даже казалось, что ее не так убивает факт смерти матери, как картина, которую они застали, войдя в квартиру. У нее самой до сих пор перед глазами стояли и этот выжженный на полу круг, и тетя Тамара с мешком на голове, через который как сквозь жуткую маску было видно ее застывшее навсегда лицо, и мертвая розу на ее груди. Стоит только закрыть глаза, и этот образ немедленно всплывает в памяти, как ты ни гони его от себя.
