Почти через две недели после того, как Франни, чудесным образом вычислив номер, довела Лео Поузена до его комнаты и никем не замеченная выбралась из гостиницы, в бар позвонили. В десять минут седьмого все столики уже были заняты, у стойки — ни одного свободного стула. Люди с напитками в руках толпились за спинами сидящих, смеялись и трепались во все горло, не забывая посматривать — не освободится ли где сидячее место. Одна из официанток, девица по имени Келли, та, чей ребенок то и дело оставался у бывшего мужа, приобняла Франни за талию и зашептала, почти касаясь ее уха накрашенными губами. Здесь в ходу был задушевный тон, и даже о самых пустяках сообщали, будто поверяли нечто сокровенное.
— Тебя к телефону, — выскользнул из общего гула голос Келли.
Франни никогда не звонили в бар. Келли звонили постоянно: то бывший муж, то няня, то мать, которая иногда присматривала за ребенком. Ни одна смена не обходилась без того, чтобы малютке не потребовалось чего-нибудь невообразимого. Франни быстро перебрала в уме всех, кто мог умереть, потом поняла, что не угадает. Шум в зале стоял оглушительный: перекрикивающие друг друга голоса, непрерывный звон бокалов, Лютер Вандросс с чертовой кассеты, значит, следующий — Бинг Кросби. Трубка была у Генриха — отведя ее подальше от лица, словно телефон вдруг превратился в кусок придорожной падали, бармен продолжал беседовать с посетителем. Слегка опущенный подбородок Генриха выражал крайнее неодобрение. Не было нужды изъявлять его словами. Франни прижала ладонь к уху, словно это и в самом деле могло заглушить царящий вокруг гвалт.
— Это Лео Поузен, — произнес голос в трубке.
— Серьезно? — выпалила Франни.
Будь у нее хоть секунда, чтобы собраться с мыслями, она бы ответила по-другому. Лео Поузен не шел у нее из головы с тех пор, как она дотащила его до постели и в ознаменование этого события перечла «Первый город». Но Франни сильно сомневалась в том, что у самого писателя сохранились хоть какие-то воспоминания о том вечере, и ей и в голову бы не пришло, что он объявится снова. Предположение, будто ей может позвонить Лео Поузен, требовало запредельного для Франни Китинг уровня самомнения.
— Мне следовало позвонить раньше.
— Зачем? — спросила она.
— Из-за меня вы чуть не попали в переплет. А я даже не поинтересовался, не было ли у вас неприятностей.
— Нет, обошлось, — сказала она.
Она глянула поверх стойки и вообразила, что в баре пьют его персонажи: стакан с виски держит сам Септимус Портер, а рядом галдят его девицы.
— Я вас не слышу.
— Я говорю — обошлось. Тут сейчас ужасно шумно. Народу полно.
Генрих не сводил с нее глаз, и она прикрыла трубку ладонью.
— Это Леон Поузен, — сказала она Генриху, но Генрих только покачал головой и отвернулся.
— Вы можете приехать в пятницу в Айова-Сити?
— В Айову?
— Я должен быть на одной вечеринке, и подумал, что вам может быть любопытно составить мне компанию.
Он замолчал. Франни изо всех сил вслушивалась в надежде понять, откуда он звонит, но ничего не вышло — слишком гудел бар. Она посильнее вжала трубку в свое многострадальное ухо.
Наконец Лео Поузен снова заговорил:
— Если честно, я вам соврал. Не будет вам ни капли любопытно, но я подумал, что вечеринка станет выносимой, если вы пойдете туда со мной. Я сниму вам номер в отеле. Не Палмер-Хаус, конечно, но на ночь сойдет.
— У меня нет машины, — сказала Франни.
— Я пришлю вам билет на автобус! Так даже лучше. От этой погоды никогда не знаешь, чего ожидать. Будь вы за рулем, я бы нервничал. Вы не против приехать на автобусе? Я мог бы прислать вам билет в отель. Франни из бара Палмер-Хауса… как ваша фамилия?
Франни увидела, как мужчина на другом конце зала поднял стакан и покачал им из стороны в сторону. Нельзя доводить до того, чтобы клиенты напоминали тебе о твоих обязанностях.
— Китинг. Слушайте, мне нужно бежать. — Она не отрывала взгляда от стакана, следя, как над головами посетителей свет играет в кубиках льда. — Я опять рискую потерять работу. Да, я могу поехать автобусом.
Франни легко нашла, кто выйдет поработать за нее в пятницу вечером. По пятницам чаевые давали щедрее, и Франни начала жалеть об их утрате, едва договорившись о подмене. Пускай билет и номер в гостинице оплачивала не она, поездка все равно обойдется ей недешево.
— Он надеется с тобой переспать, — сказал Кумар, когда Франни сообщила ему о телефонном звонке.
Когда она вернулась с работы, Кумар еще не ложился, а сидел за кухонным столом над грудой книг и пачкой самоклеящихся листочков. Вид у него был невеселый — Кумару предстояло закончить обзор статьи на сотню страниц с сотней примечаний. У него не было сил даже думать о Франни, не то что спать с ней.
Конечно, Кумар был прав, — зачем еще кому-то тащить из другого штата барную официантку? — но Франни почему-то казалось, что дело тут в другом. Лео Поузен ждал две недели, прежде чем позвонить ей, — почему? Пытался ее забыть, но не смог? В Айове такие целомудренные официантки?
— Может, я поразила его своим умом! — Франни сама рассмеялась над тем, какую милую глупость сморозила. — Или своим обаянием.
Кумар добродушно пожал плечами, но ничего не сказал.
В ночь, когда Франни познакомилась с Лео Поузеном, она, как и собиралась, разбудила Кумара и рассказала обо всем. Было почти два часа. В темноте Франни забралась к нему в постель и потрясла за плечо:
— Угадай, кого я встретила! Угадай!
Кумару нравились книги Лео Поузена. Они с Франни обсуждали их, когда только познакомились. Он рассматривал ее книжные полки, пока Франни на кухне варила кофе, и, когда она вернулась с чашками, увидела у него в руках «Септимуса Портера». Апдайка он оставил на полке, Беллоу и Рота тоже.
— Ты читала Леона Поузена? — спросил он, просто чтобы удостовериться, что книги не оставил кто-то из ее бывших дружков.
Франни и Кумар познакомились вскоре после поступления в Университет Чикаго. Они оказались рядом на гражданском праве и решили заниматься вместе. Подружились, не сообразив, что скоро у них не останется времени на дружбу. Теперь, когда, поиздержавшись, Франни поселилась у него на диване, Кумар никак не мог понять, отчего ему так неприятна ее предстоящая поездка. Оттого, что женщина, которую он, будь на это время, мог бы даже полюбить, собирается на вечеринку в другом штате и с другим мужчиной? Оттого, что он хотел бы поехать с ней? Или оттого, что ему вдруг захотелось поехать вместо нее?
Лео Поузен поджидал ее на автовокзале в Айова-Сити. На нем были черное пальто и серая фетровая шляпа, и он изучал висящее на стене под стеклом расписание автобусов, словно раздумывая, не отправиться ли куда-нибудь самому. Увидев идущую навстречу Франни, он улыбнулся шире и благодарнее, чем тогда, в баре.
