— Сложно оперировать такими сроками. Почему триста-то? Примерно в это время боги разругались окончательно, Ушедший ушел и оставшиеся всеми силами взялись искоренять память о нем? — нахмурилась я.
— Где-то так, — нехотя согласился Шериф с очевидным косяком высшего руководства.
— Стереть не вышло, — подытожила я. — Судя по всему, получилось как в моем мире с одним древним пироманом. Хотел прославиться, сжег прекрасный храм, в наказание его имя велели забыть. А люди, такие люди, частенько от противного поступают, и имя Герострата теперь только ленивый не знает. Дурная слава, конечно, но слава. Так что там с возрастом погостов?
— Вьютское самое молодое, оно у новой части Либара, — между тем принялся отвечать Кирт, разулыбавшийся во все тридцать два зуба при рассказе о поджигателе (вандал!). — Значит, не подходит. Зато Свиртиш и Захаль точно старше. На первом уже не хоронят лет сто, зато на Захаль до сих пор в семейные склепы или в мавзолеи родню подвозят.
— Не люблю я кладбища, — честно признался Филя, поежившись, и я не смогла удержаться от ответа:
— Просто ты пока не привык.
Фиилор содрогнулся, а Кирт укоризненно прогудел:
— Лапуля, не пугай мальчика.
— Я? Пугаю? Да я еще ни одной байки из склепа не рассказала! — искренне возмутилась я, захлопав ресничками. — Ни одного анекдота!
— Что, есть анекдоты про кладбище? — не поверил щитовик.
— Куча, и даже смешные попадаются, — подтвердила я и охотно поделилась одним из любимых про «зачем же нас бояться?».
Все смеялись. Кроме Фили. Тот выглядел так, будто собирался проверять паспорт у каждого встреченного на кладбище человека. М-да, больше ему точно ничего рассказывать не стоит, а то сегодня ночью я не усну от криков из соседней комнаты.
— Свиртиш и Захаль, — задумчиво повторил жрец, давая возможность Филе прийти в себя после моих невинных шуточек. Мне достались очередное укоризненное покачивание головой и легкий вздох.
— Я попробую почувствовать, какое из двух, — торопливо предложил принц, будто ожидал, что его вот-вот потащат на погост, да еще в заколоченном гробу.
Хотя нет, здесь покойникам отдельных домовин не полагалось. Привозили на носилках и сгружали в землю. Если попадался поклонник огня, то сжигали. Правда, водников почему-то не топили, а воздушников на деревьях не развешивали. Наверное, сказывалось влияние Дагонта Законника-Очистителя, то есть его решительные возражения касаемо антисанитарии.
— Точно, у нас же твой зонт с рогулькой есть, — поддакнул Кирт и тут же испортил настроение парню сочувственным: — Только Свиртиш и Захаль в одном направлении, придется ближе к месту искать.
Стон, исторгнутый из тощего тельца радильярского высочества, был поистине душераздирающим. Ему посочувствовали, но отменить поиск даже не подумали.
Оставив Филю переживать, сами мы озаботились поиском наемной коляски, которая бы доставила компанию к воротам кладбища Захаль. Похоронных команд, плакальщиков и толп скорбящих у огороженного невысоким, до пояса, парапетом сквера — а именно так выглядело кладбище Захаль — не водилось. Если бы не каменные, металлические или деревянные стелы и скульптуры, рассеянные в траве между тропинками тут и там, место последнего упокоения вполне тянуло бы на место регулярного отдыха на природе. Никаких безвкусно-ярких венков с лентами и крестов, все мирно, тихо и гармонично. И чего Фиилор так разнервничался?
Мы оставили кучера ждать и вышли с зонтиком из коляски. Стояла жара, но напуганным недавними дождиками людям зонтик простителен! И вообще, может, мы от солнца его использовать собрались?
Чтобы дать принцу время на сосредоточение, его отконвоировали к первой же лавочке под сенью роскошной ветлы и оставили. Я и жрец присели на скамейку напротив под другой ветлой, чтобы не оставлять трусившего принца без присмотра. А Дабл-Кей решили чуток прогуляться, поразмять ноги, поглазеть на местные достопримечательности.
Шум драки мы услышали не сразу. Но когда раздался характерный информативный посыл с вездесущей кобылой от Кирта, Шериф вскочил, явно не зная, поспешить ли на помощь щитовикам или остаться с нами как с самым слабым звеном команды.
К счастью, иной раз, чтобы проблема решилась, достаточно немного подождать. Раздосадованный Кирт вынес из-за пушистых туй побитого молодчика.
— Поджечь меня пытался, гад. Хорошо амулет удар отвел, — возмущенно объявил щитовик, от которого противно попахивало жженой тряпкой. Кажется, чуть дымился край рукава рубашки.
Я, мимолетно порадовавшись тому, что щитовики у нас лысые и возгорание шевелюр им не грозит, уточнила:
— А Керт где?
— Там, остальных складывает, увязывает их же штанами, — отмахнулся Кирт. — Я к вам поспешил. Вдруг тоже кто кинулся?
— Это территория Кивара, чужакам здесь не место, — прохрипела жертва кулаков нашего говорливого щитовика. — Захаль — его край!
— Думаю, возникло недоразумение, — решительно вмешался жрец, пока мы пытались дружно сообразить, что за наезд.
— Лирт, мы не интересуемся материальным достоянием Захаля! — между тем с легкой укоризной, словно распекал шкодливого мальчишку, продолжил Шериф.
— Брешешь, мы другое слыхали! — окрысился пленник и тут же тюкнулся носом в траву от тычка сапога Кирта. Дескать, не хами духовному лицу, а не то отправишься с его боссом общаться. Но вообще-то черных пятен на побитом осквернителе могил не было.
«Ё-о-о, нас за гробокопателей-конкурентов приняли и решили сразу разобраться, а не то и прикопать по-тихому на месте работы!» — сообразила и уставилась на Шерифа, мысленно поторапливая его вмешаться, пока разозленный Кирт не поспешил смыть обиду кровью и зубами хама, лишая нас информатора.
— Мы не ищем в местах последнего покоя поживы, клянусь Первоотцом, — веско промолвил жрец, осеняя себя знаком щита и меча.
— А чего ж тогда рыщете? — не поверил в добрые намерения нашей компании пленник.
— Здесь нет ничего, — вьщал нам в спину Фиилор.
Наш сканер на тощих ножках успел-таки настроиться на поиск и только сейчас вынырнул из своих не то мечтаний, не то медитации для оглашения результата. Теперь принц с удивлением рассматривал взъерошенных потасовкой щитовиков и молодчика на траве.
— Ищем? То лишь богам ведомо, — многозначительно обронил Шериф и велел Кирту: — Отпусти этого несчастного, мой друг. Он проклят уже тем, что живет поживой с мертвых. Метка гнева Дагонта на душе виднеется, и недовольство Вадера, повелителя воздуха, на нем. Не марай руки, сам он смерть свою встретит.
— Эй-эй, жрец, ты чего такое сказал? — заволновался пленник, окончательно отпущенный, вернее, брошенный на травку у посыпанной желтым песочком тропинки. — Какие метки?
— Тебе виднее, чей последний покой ты нарушил, навлекая на себя гнев двух богов, — прохладно ответил Шериф.
