Не лучше ли вернуться? Что за глупости? Не хватало еще бояться привидений в своем собственном амбаре!
Приподняв угол брезента, Чарли обнаружила под ним хромированный бампер с тусклыми вмятинами и черное крыло с боковым фонарем. Женщина попыталась поднять брезент повыше, но он оказался слишком тяжелым. Она прошла вбок, оттянула брезент на капот, обнажив вертикальный радиатор, зажатый между двумя массивными фарами. По верху радиатора шла хромированная насадка, а спереди был прикреплен небольшой круглый значок с изображением земного шара, поперек которого шла надпись «Триумф».
Чарли отступила назад, волоча грубую материю через весь кузов поверх крыши. В конце концов скомканный брезент кучей соскользнул на пол. В ноздри ей ударил запах металла, заплесневевшего брезента и выдохшегося бензина.
Машина выглядела странно знакомой.
Где же она ее видела? Да на экране телевизора, вот где. Недаром же сосед упомянул про детективный сериал «Бержерак». Чарли обошла автомобиль, внимательно разглядывая его: спортивный, с откидным верхом, подножками и как бы обрубленным носом. В задней части крыши виднелось узкое оконце, и еще две стеклянные панели находились со стороны багажника, где располагались складные сиденья. Толстый слой пыли покрывал черную краску. Шины спущены. Сквозь густую паутину в углу ветрового стекла различался талон техосмотра. Наклонившись, Чарли с трудом разобрала поблекшую надпись: «НОЯБРЬ 1953».
Она надавила на ручку дверцы со стороны пассажирского сиденья и потянула ее на себя. Дверца распахнулась, щелкнув, словно надломилась печать времени, и запах старой кожи и истлевшего брезента вырвался изнутри, окутав Чарли.
Воцарилась мертвая тишина. Чарли казалось, что она вторгается в чужие владения. Протиснувшись в дверцу, она уселась на сиденье, жесткое, с прямой спинкой. Из приборной доски выступали на металлических стержнях выпуклые черные головки, посреди которых были вмонтированы две круглые белые шкалы, а рядом виднелся спидометр. Из большого руля с перекладинами-спицами, почти касавшегося правой руки Чарли, высовывался наподобие антенны крохотный рычаг для переключения передач. Женщина потянула на себя дверцу, и та закрылась с глухим стуком. Она почувствовала себя зажатой между крышей, находившейся в нескольких дюймах над головой, и ветровым стеклом, которое было прямо у нее перед носом.
Отодвигаясь дальше на сиденье, она всем своим существом ощущала напряженную тишину. Сквозь пыль на ветровом стекле виднелись очертания капота и насадка на радиаторе. Коснувшись одной из черных головок на приборной доске, Чарли сжала ее и повернула. Тугой рычаг не сдвинулся. Чарли нажала посильнее, и щетка дворника на ветровом стекле приподнялась на дюйм, разорвав несколько прядей паутины. Она испуганно отшатнулась, и щетка упала. По ветровому стеклу побежал вверх паук. Чарли поморщилась и виновато положила руку на колени.
Ее трясло. Сиденье заскрипело, затрещало, зазвенела пружина. И где-то внутри ее тоже как будто бы распрямилась некая пружина.
Автомобиль определенно был ей знаком. И не только по телевизионным сериалам. Она сидела в подобной машине и раньше, путешествовала в ней. Чарли была уверена, что именно в таком вот старом автомобиле она занималась любовью на сеансе ретрогипноза.
Она припомнила все детали: шершавый твидовый пиджак мужчины, ветер, трепавший ее волосы, жесткую езду по неровной поверхности, натужные усилия мотора, стук выхлопной трубы, когда водитель переключал передачи, мятный привкус жевательной резинки…
Чарли помнила, какое она испытывала наслаждение, когда палец мужчины оказывался внутри ее… И как их подкидывало на поворотах, и как машина, скользя, останавливалась. И запах жженой резины, свежей кожи, громыхание выхлопной трубы, дребезжание двигателя, щекочущий ее лицо твидовый рукав пиджака. Она вспомнила, как любовник наклонился к ней и как их губы слились в жадном поцелуе. И как она, поспешно вынув изо рта шарик жевательной резинки, прилепила его под крышку бардачка.
Внезапно раздался странный звук, словно бы кто-то выстрелил из пистолета.
Чарли рывком села прямо. Она вдруг вспотела, а под ложечкой засосало от страха. Женщина потрясла головой, но ее волосы, слипшиеся от пота, едва шевелились. Пот ручейками сбегал по шее, лился из-под мышек; она вся тряслась. Казалось, что автомобиль вокруг нее сжимался, и воздуха становилось все меньше и меньше, как будто его отсасывали насосом.
Пошарив в поисках дверной ручки, Чарли наткнулась на что-то маленькое и твердое. Она, спотыкаясь, выбралась наружу, оцарапав ногу, но едва обратила на это внимание. Распрямившись, Чарли пристально посмотрела на маленький твердый предмет, поднесла его к окну, но было слишком темно, чтобы разглядеть.
Она поспешила выбраться из амбара наружу, под ослепительные лучи яркого солнца. И сразу принялась изучать находку. Что это? Всего полдюйма в ширину, нечто темно-серое и изрытое впадинами, словно миниатюрный ссохшийся мозг. Крошечная полоска деревянного шпона прилепилась к непонятному предмету с одной стороны.
Это был засохший шарик жевательной резинки.
Ее рука затряслась, заставив жвачку заплясать, словно капельку слюны на раскаленной сковороде. Резинка выпала из руки. Чарли попыталась разглядеть ее на дорожке, потом опустилась на колени, просеивая гравий, шаря руками взад-вперед. Со стороны дома она услышала какой-то окрик, а затем звук металлического удара, хруст шагов, смех. Она продолжала рыться в гравии, расширяя ямку, но резинка бесследно исчезла, поглощенная галькой, точно так же как море смывает отпечатки ног на песке.
— Миссис Уитни? — окликнул ее чей-то голос. — Объясните нам, пожалуйста, куда поставить коробки!
— Иду! — крикнула она.
Сотни людей жуют резинку в автомобилях. Тысячи. Миллионы. И нет ничего особенного в том, что в каком-то автомобиле нашлась старая жевательная резинка.
Совсем ничего особенного.
9
Ужиная на воздухе, в укромном внутреннем дворике позади дома, неспешно распивая бутылку шампанского, Том и Чарли смотрели, как красный шар солнца, оставляя после себя сумерки и жару, опускается за конский выгул.
Дни становились заметно короче. Через несколько недель светлое время суток начнет стремительно сокращаться, но сейчас, в этот жаркий благоуханный вечер, зима казалась бесконечно далекой. Медленно чернел, превращаясь в силуэт, каштан возле дома; в металлически-сером небе появились звезды; порхали с места на место летучие мыши; летящие в сторону аэропорта Гэтвик самолеты подмигивали сверху огнями.
Скрупулезно обсудив все проблемы, связанные с домом, Том и Чарли составили перечень дел, которые надлежит сделать в первую очередь. А потом, уже перед самым сном, занялись любовью. Но сегодня это странным образом больше походило на ритуал, чем на проявление страсти, напомнив Чарли ночь после свадьбы. До этого они с Томом прожили вместе два года, но понимали, что необходимо соблюсти формальность — как никак первая брачная ночь, — хотя оба чувствовали себя уставшими и вымотанными до предела.
