— А кто здесь оставался после того, как вы ушли?
— Да никого тут не было. Я запер собаку в кухне, как вы и просили.
— Может, водопроводчик задержался?
— Нет.
— Вы уверены?
— Абсолютно, он рано ушел.
— А вы видели вчера моего мужа?
— Да, он приехал где-то около трех. Собирался в командировку. Я бы тоже не отказался прокатиться за казенный счет. Куда он уехал-то? Небось в какое-нибудь экзотическое местечко, да? А вас оставил тут работать. Спихнул, так сказать, все на хрупкие женские плечи.
Кто-то слегка стукнул дверным кольцом. Бен залаял. Чарли вытерла руки о тряпку и пошла открывать. Это оказался садовник Гедеон, явно чем-то недовольный. Отклонив приглашение хозяйки зайти в дом, он, коснувшись своей шапочки, произнес:
— Мне очень жаль, миссис Уитни, но я больше не смогу у вас работать. — Он вручил ей чумазый конверт. — Тут счет за последнюю неделю.
Чарли с удивлением взяла конверт:
— Надеюсь, это не из-за кур? Мы нисколько не виним вас в том, что произошло, Гедеон. Вы поставили хорошую крепкую изгородь. Так что к вам никаких претензий.
Парень пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза:
— Я-то думал, что теперь все будет по-другому, раз уж она умерла, но ничего не изменилось.
— Что вы имеете в виду? — Чарли на автомате открыла конверт.
— Я бы предпочел не обсуждать эту тему, мэм, если вы не возражаете.
— Нет уж, вы, пожалуйста, объясните.
Теперь садовник уже не скрывал своего раздражения.
— Вам не составит труда подыскать мне замену, — заявил Гедеон, пока она изучала исписанный от руки листок. — Восемь с половиной часов на прошлой неделе.
— Вам что, предложили где-то больше денег? Я уверена, что мы могли бы повысить вам оплату.
Парень покачал головой и уставился на ее сапожки:
— Нет, деньги здесь ни при чем.
— Тогда не понимаю, в чем проблема?
— Я уже все решил. И не хочу это обсуждать.
— Ладно, сейчас схожу за кошельком, — сдалась она, озадаченная и рассерженная.
* * *
Чарли стояла у того самого стола в прихожей и разбирала утреннюю почту. Внутри официального темно-желтого конверта, адресованного ей, обнаружились чистый бланк и листочек с краткой инструкцией, озаглавленной «Доступ к информации о регистрации рождений. Памятка для усыновленных лиц». Изучив инструкцию, она мельком взглянула на анкету и сложила все обратно в конверт. Сквозь стену уныния просочился слабый ручеек надежды.
Электрик, невысокий подагрического вида мужчина с козлиной бородкой, спустился по лестнице:
— Извините меня, миссис Уитни, вы пользуетесь в доме какими-либо необычными электроприборами?
— Необычными? В каком смысле?
— Ну, не бытовой техникой, а чем-нибудь таким, с очень высокой мощностью.
— Мужчина, приходивший снимать показания счетчика, тоже удивился, увидев, сколько мы нажгли света. Он считал, что тут какие-то технические неполадки. А разве мой муж не говорил вам об этом?
— Никаких неполадок мы нигде не обнаружили. Мы полностью заменили проводку и тщательно все проверили. — Для пущей убедительности электрик похлопал по небольшой отвертке, торчавшей из кармана его рубашки, а потом попытался вытащить занозу из пальца. — Такое впечатление, что здесь используется… даже не знаю, какой-то слишком мощный прибор. Причем настолько мощный, что часть новой проводки, которую мы установили, уже начинает плавиться.
— Плавиться?
Он зубами вытащил из пальца занозу.
— Никак не пойму, в чем причина. Все вроде бы в полном порядке. Мне, видно, придется заменить часть новой проводки, которую я сам же и установил. — Мастер покачал головой. — Ну просто чудеса. Позвоню в Управление энергоснабжения, надо проверить, нет ли здесь поблизости надземных кабелей.
— А что-нибудь другое не могло это вызвать?
— Что вы имеете в виду?
— Ну, я не знаю… Сырость, сильный дождь.
— На электричество может влиять масса вещей. Я постараюсь выяснить, в чем причина.
— Спасибо.
Пройдя в кухню, Чарли поставила на плиту чайник, села за стол и достала шариковую ручку, чтобы разобраться с анкетой.
Но в голове был туман, а бланк расплывался перед глазами. Она начала заполнять его, полная решимости, о да, полная решимости. Она писала крупными, просто огромными буквами. Ручка дважды глубоко протыкала бланк, и Чарли приходилось останавливаться и разглаживать бумагу вокруг дыр.
Чайник закипел, со щелчком отключившись, и ее внимание снова сосредоточилось на анкете. Расширившимися от изумления глазами она уставилась на то, что написала. Хотя она ли? Это совсем не походило на ее почерк.
Надпись была отчетливой, крупной и небрежной: «НЕ ЛЕЗЬ КУДА НЕ НАДО, СУЧКА».
* * *
— Эй, хозяйка?
В дверном проеме кухни стоял Хью Боксер, держа какое-то растение в горшке, оно было размером с небольшое деревце. Чарли поспешно перевернула бланк, пытаясь скрыть растерянность.
Верхушка растения странно изгибалась, а листья торчали во всех направлениях, слегка напоминая волосы самого Хью.
— Это вам от меня небольшой презент за то, что позволили держать автомобиль в амбаре, — пояснил он и добавил: — А заодно и символический подарок на новоселье, что-то типа «Добро пожаловать на нашу улицу».
НЕ ЛЕЗЬ КУДА НЕ НАДО, СУЧКА. Внутри у Чарли все бурлило. Но она вежливо ответила:
— Очень мило, спасибо. А как это называется?
Хью посмотрел на растение, как бы пытаясь припомнить, что он, собственно, намеревался с ним делать. Похоже, он пришел прямо из мастерской. Лицо его было чумазым, а брюки из грубой ткани все в пятнах от машинного масла. Однако поверх рубашки с протершимся воротничком повязан галстук.
— Забыл. Какое-то латинское название. Там, в пакете, есть специальная подкормка.
Чарли слабо улыбнулась и провела рукой по листьям:
— Спасибо за подарок. Весьма любезно с вашей стороны.
— А где это вы так поранили руки?
— А, это… стеклом порезалась. Ничего страшного, просто царапины. — Она отвернулась от его вопрошающих глаз. — Очаровательное растение.
— Я его поставлю куда-нибудь. А то оно тяжелое.
— Вот на этот стол будет в самый раз.
— Ему нужен свет, — возразил Хью.
— Тогда на подоконник. Надеюсь, ему понравится вид из окна, — сказала Чарли, пытаясь напустить на себя веселость.
Хью ухмыльнулся:
