— А что здесь такого невероятного? — спросила Чарли.
Старуха натянула мокрый плащ и запихнула ноги в чулках в высокие резиновые сапожки.
— Сходство просто потрясающее, — сказала она. — Извините, но это в самом деле стало для меня небольшим потрясением. Я лучше загляну завтра.
— Да что вы имеете в виду, какое сходство?
Бен зарычал, и взгляд гостьи снова скользнул к потолку, потом она перевела глаза на Чарли и выдавила из себя слабую улыбку:
— Да ничего особенного, дорогая. Не обращайте внимания, мало ли что болтает глупая старуха. Мозги уже не такие ясные, как были. Просто дело в том, что вы… — Она не закончила фразу. — Давайте поговорим об этом в другой раз, дорогая. Забегайте ко мне по-соседски, и мы поболтаем.
— Я зайду завтра, — пообещала Чарли. — Узнать, как вы себя чувствуете. Могу купить для вас что-нибудь в аптеке.
— Наверняка это всего лишь банальная простуда, — ответила Виола Леттерс, завязывая шнурки дождевика под подбородком. — Все из-за проклятой перемены погоды. Сначала жара, а потом — на тебе!
— Я похожа на этой фотографии на кого-то из ваших знакомых, да? И на кого же именно, если не секрет? — настаивала Чарли.
Они остановились у входной двери, и старуха покачала головой:
— Нет, я… я предпочла бы поговорить об этом… в другой раз. — Она наклонилась вперед, понизив голос почти до шепота. Ее рот превратился в маленький плотный кружочек, она бросила беглый взгляд куда-то вниз, а потом с опаской посмотрела на Чарли. — В самый первый раз, когда мы встретились, ну, когда вы приходили с сообщением от моего покойного мужа… Помните, я рассказывала вам, что мне уже передавали это же самое сообщение и раньше? В тот день, когда Дик умер?
— Да, — подтвердила Чарли. — Вы мне это говорили.
— Так вот, что касается этой вашей старой фотографии… Вы там просто невероятно похожи на девушку, которая приходила ко мне в тот памятный день. На какое-то мгновение я даже подумала, что на снимке запечатлена именно она. — Старуха открыла дверь. — Ладно, дорогая. Мы поговорим об этом в другой раз.
25
ТАК ВОТ, ЧТО КАСАЕТСЯ ЭТОЙ ВАШЕЙ СТАРОЙ ФОТОГРАФИИ… ВЫ ТАМ ПРОСТО НЕВЕРОЯТНО ПОХОЖИ НА ДЕВУШКУ, КОТОРАЯ ПРИХОДИЛА КО МНЕ В ТОТ ПАМЯТНЫЙ ДЕНЬ. НА КАКОЕ-ТО МГНОВЕНИЕ Я ДАЖЕ ПОДУМАЛА, ЧТО НА СНИМКЕ ЗАПЕЧАТЛЕНА ИМЕННО ОНА.
Голос Виолы Леттерс звучал так отчетливо и ясно, словно она находилась в комнате. Солнечный свет струился в окна. Палец у Чарли болел, и голова тоже. Выбравшись из постели, она подошла к окну.
Буря утихла перед рассветом, и сейчас на улице вовсю щебетали птицы. Дрозды, воробьи и малиновки выискивали червей. Ветви деревьев были мокрыми. Вода в запруде и мельничное колесо шумели в это утро, казалось, громче обычного.
ЧТО КАСАЕТСЯ ЭТОЙ ВАШЕЙ СТАРОЙ ФОТОГРАФИИ…
Половина восьмого. Скоро явятся рабочие. Чарли надела махровый халат, домашние туфли-мокасины и направилась вниз. Когда она наклонилась, чтобы подобрать газеты, то услышала из кухни странный звук: какое-то не то шуршание, не то похрустывание, вроде того, что бывает при коротком замыкании. Учуяв запах горящего пластика, она побежала по коридору.
— Бен, фу! — завопила она в бешенстве.
Но было уже поздно. Две расколотые кассеты, полученные от Эрнеста Джиббона, валялись на полу. Тонкие магнитные ленты размотаны, скомканы, перекручены вокруг стола, вокруг ножек стула. Собака блаженствовала, катаясь в этом хламе, роясь в нем, шурша, грызя и запутываясь все больше и больше.
— Бен! — заорала Чарли еще более громко и свирепо. — Ах ты, негодник! Ты что это творишь?
Пес замер. Вокруг его головы, словно парик, обмоталась коричневая лента. Он отряхнулся, сбросил ее и бочком выбрался из кухни.
Чарли оглядела беспорядок и призадумалась: ну каким образом Бен мог сбросить кассеты со стола? Опустившись на колени, она принялась сматывать ленту в мотки, пытаясь понять, нельзя ли спасти записи. Но лента была перекручена, смята, запутана в узлы. Безнадежно. Чарли затолкала ее в мешок для мусора и завязала его. До нее снова донесся запах горящего пластика: он исходил из газовой плиты и становился все сильнее.
Крышка на плите была приподнята, и рамка для фотографий с их снимками — точнее, то, что от нее осталось, — лежала там, уже почти совсем расплавившаяся. Фотографии внутри ее превратились в пепел.
Чарли протянула руку, намереваясь вытащить хотя бы рамку, но та вспыхнула огнем, и женщина отпрянула от клубов грязно-черного дыма, зловеще метнувшегося вверх. Посудным полотенцем Чарли стала сбивать пламя. Кусочки расплавившегося пластика и сгоревших фотографий разлетелись по всей кухне. Один из них продолжал гореть в ее руке. Чарли стряхнула его на пол и вытерла руку о халат. На линолеуме мигом появились пятна. Налив в тазик для мытья посуды воды, она вылила ее на горящий пластик, затушив даже крохотные огоньки.
Чарли закашлялась от дыма и открыла окно. Кусочки рамки шипели и свистели на плите. Чарли соскоблила их металлической лопаткой и выбросила в раковину. От холодной воды снова поднялся пар, и почерневший пластик сморщился, словно живой.
* * *
Новый бланк анкеты, которую следовало заполнить для обращения в архив, прибыл с очередной почтой. Чарли просмотрела его, пока завтракала, ковыряясь в тарелке без всякого аппетита. Рядом с ней на кухонном столе лежали нетронутые газеты.
Вонь от сгоревшего пластика и влажной обуглившейся бумаги до сих пор не выветрилась. В тех местах, где Чарли отмывала пол, он еще оставался сырым. Новая рана на руке болела, как и все остальные. Доев кашу, Чарли предприняла очередную попытку соскрести остатки пластика с газовой плиты. Зазвонил телефон, и она механически, почти равнодушно ответила:
— Да?
— Чарли? — Это был Том.
Она со стуком швырнула трубку обратно на рычаг. Когда телефон зазвонил снова, ее затрясло мелкой дрожью. Включился автоответчик, и она услышала голос мужа:
— Чарли? Дорогая, это ты? Я хочу поговорить с тобой, пожалуйста, возьми трубку. — Последовала пауза. — Или хотя бы перезвони мне. Я весь день буду в офисе. — Еще одна пауза. — Дорогая?.. Чарли? — И он отсоединился.
— Пошел к черту, — сказала она.
* * *
Приготовив для рабочих утренний чай, Чарли отправилась с Беном вверх по улочке, узнать, как чувствует себя Виола Леттерс. Может, старуха все-таки объяснит, с какой стати ее так сильно напугала старая фотография.
Чарли была довольна собой: молодец, проявила характер, не стала разговаривать с Томом. Интересно, долго ли она продержится?
Задернутые занавески в «Розовом коттедже» удивили Чарли: ведь уже больше одиннадцати. Послышалось скорбное мяуканье. Нельсон, одноглазый кот, терся о входную дверь.
— А хозяйка думала, что ты потерялся, — сказала она ему.
