— Три мешка американской мочи.
— Мочи?!
Чарли вытащила с заднего сиденья «ягуара» большой фонарь, и они двинулись к ступенькам.
— Именно это они и оставили там… Ну, те первые люди. Когда высадились на Луне. Три мешка мочи.
Хью обнял ее.
— Но зачем? — Ее голос дрожал.
— Официальная версия звучала так: посмотреть, что с ней произойдет. Но я подозреваю, что причина была иной: американцы просто решили пометить свою территорию, ну, знаете, как делают собаки или кошки.
Хью рассмеялась. Он обнимал ее нежно, и это успокаивало.
— Выходит, никакой научно-технический прогресс все-таки не может уничтожить наши основные инстинкты, а?
— Похоже на то.
Рев воды казался оглушительно громким в тишине дома. Она вставила ключ в замок и открыла дверь. Резкий белый свет фонаря метнулся по коридору, подпрыгнул и прошелся по лестнице. Словно пришпиленные к лучу, в нем плясали огромные тени. Но где же Бен?
Чарли описала фонарем широкую дугу и увидела, как его глаза сверкнули красным из темноты коридора.
— Эй, малыш! Привет, мой хороший!
Бен не пошевелился. Чарли поспешила к нему, опустилась на колени и погладила. Пес весь дрожал и так ощетинился, что его шерсть на ощупь была почти колючей.
— Извини, малыш. Не знала, что ты боишься темноты. — Она крепко обняла своего питомца. — Ну пойдем, малыш, пойдем во двор!
Бен крадучись двинулся к входной двери, но потом, когда сбежал со ступенек и помчался по траве, вроде бы воспрянул духом. Отперев дверь подвала, Чарли почувствовала, как холодный сквозняк обдувает ее лицо, и спустилась, радуясь, что рядом Хью. Рубильник громко щелкнул, и вспыхнул верхний свет.
Хью оглядывался, голова его почти касалась потолка. Чарли посмотрела вверх, на диск счетчика. Он еле двигался.
— Вы хорошо разбираетесь в электричестве? — спросила она.
— У вас установлена очень хорошая система: новейшей технологии, самая безопасная. Я себе тоже такую поставил.
Они поднялись по лестнице, и Чарли закрыла дверь. Хью осторожно обнял ее за плечи своими большими руками. Обменявшись улыбками, они поцеловались. А приятно, черт возьми, вот так пофлиртовать. Надо же, какие мягкие у него губы. Они поцеловались еще раз, уже дольше, значительно дольше, не отрывались друг от друга минут пять, а может, и больше, пока поцелуй не прервал Бен, подбежавший к ним, лая и подпрыгивая. Хью засмеялся и сказал, что пес, похоже, сделал какое-то замечательное открытие.
Они снова поцеловались в коридоре, на холодном сквозняке, поскольку входная дверь все еще была открыта, и Чарли почувствовала, как руки Хью скользят вверх под ее курткой, под топом и мягко ласкают обнаженную кожу спины.
И, вытаскивая полы его рубашки из брюк и пробегая руками по его теплой мощной спине, Чарли не слышала, как в подвале возникло низкое гудение.
* * *
Тяжело дыша, Хью проснулся со смутным ощущением, будто бы что-то не так, и лишь потом сообразил: он не у себя дома. Холодный липкий пот подсыхал на его теле. В незашторенное окно светила луна. Рядом слышалось глубокое размеренное дыхание Чарли. Почувствовав аромат ее духов, запах ее пота, ее плоти, он снова начал возбуждаться.
Во рту у него стоял отвратительный привкус чеснока, бренди и табака. Он хотел было отодвинуться, но что-то держало его, крепко давило на него поперек груди. Вытянув руки, он нащупал что-то твердое и гладкое. Ее нога. Он осторожно приподнял ее и выскользнул из кровати, прошлепал по комнате к открытому окну и постоял там, вслушиваясь в ночь, в шум ревущей воды, в писк какой-то твари, в одинокое уханье совы…
Потом прошел в ванную и нашел на умывальнике тюбик зубной пасты с резким запахом свежей мяты. Отвинтив колпачок, выдавил немного на палец и потер им зубы. Прополаскивая рот, Хью уголком глаза заметил фигуру, шедшую через дверной проем прямо к нему. Какую-то неопределенную, туманную фигуру, возникшую из темноты.
Чарли. Он испытал внезапный приступ вожделения, когда увидел серебро лунного света, плещущееся на ее груди, увидел длинные обнаженные ноги. Он захотел, чтобы она вошла сюда, чтобы посадить ее вон туда и…
Она провела пальцем по его спине, прошлась также по ягодицам, вниз по бедру, а потом вверх, медленно вверх; вот она завладела его набухшим членом и начала ласкать взмахами тонких пальцев, легкими взмахами, едва касаясь его. Хью улыбнулся, и она ответила ему какой-то странной, неестественной улыбкой.
А потом он заметил блеск стали.
Увидел тень ее опустившейся руки, после чего в его плоть вонзился нож, прожигая насквозь горячей и мучительной болью. Фонтан крови жуткими темными струями захлестывал во мраке его лицо, покрывая ее груди, живот, бедра, забрызгивая ее ухмыляющееся бледное лицо.
Нож промелькнул снова, опалив ему живот. Боль бомбой разорвалась в нем, а нож все извивался, исторгая из его горла мучительные вопли.
— Перестань! — заорал он, вцепившись руками в лезвие.
Но Чарли вырвала его, раскроив кожу на пальцах до костей. Нож снова погрузился в живот Хью, провернулся там, подняв его вверх с невероятной, сверхъестественной силой, а потом он упал на лезвие, и оно распороло его, словно длинный мясницкий нож.
— Перестань! Чарли! Бога ради…
Он завывал, молотил кулаками, бешено дергаясь и пытаясь отодвинуться. Он ударился о стену, мягкую, упруго и нежно подбросившую его.
Лицо Чарли пылало светом, ослепительным белым светом. Белым светом луны.
Луна.
Хью пристально смотрел в окно на луну, жадно глотая воздух. В комнате было тихо. Он слышал только рев воды в запруде за окном и тяжелые удары своего сердца. Он поискал Чарли, но коснулся лишь пустой подушки.
В комнате стоял резкий запах духов, пьянящих мускусных духов.
«Должно быть, Чарли решила освежиться», — подумал он. А запах, казалось, становился все сильнее, будто женщина, облившаяся духами с ног до головы, приближалась к нему. Но в комнате не было ни души. Он услышал, как открылась дверь, повернулся и увидел в лунном свете фигуру Чарли.
Что-то блестело в ее руке.
Хью рывком отодвинулся назад, упираясь ладонями в матрас, подтягивая ноги. В безрассудном ужасе, прокатившемся по нему волной, он отодвигался вдоль кровати, скатываясь с нее.
— Привет, — сказала она. — А я принесла тебе стаканчик воды.
Он остановился, сердце его грохотало, сотрясая все тело. Хью с опаской смотрел, как Чарли движется к нему, как лунный свет ярко поблескивает на предмете в ее руке. Когда плотное стекло коснулось его губ и он почувствовал вкус свежей воды, Хью расслабился и стал пить с благодарностью, жадно, как ребенок. А затем Чарли взяла стакан и приблизила к любовнику свои губы.
Они поцеловались, и она игриво откинула голову назад, запустив пальцы в его волосы:
