Он шумно выдохнул воздух ей в шею и перекатился на нее, одновременно стягивая с нее трусики. Она приподнялась, помогая ему, и услышала, как расстегнулась пряжка ее пояса. Надо снять чулки… Нет, сейчас не до этого.
Его руки скользнули вверх по обнаженной коже, под лифчик, грубовато приласкали грудь, а потом начали с силой проталкивать затвердевший член внутрь ее. Он оказался таким большим, что она даже испугалась, вдруг это разорвет ее пополам, но он входил все глубже и глубже. Ее живот сильно вибрировал.
«Ох. Ох. Ох. — Она тяжело дышала. — Как хорошо. Ну до чего же хорошо».
Она тянула его за плечи, касалась лица, волос, дергала за уши, чувствуя, что он все дальше и дальше проникает внутрь. Внутри ее словно бы работал миллион насосов.
Она закричала. Потом еще раз. Взрыв дикого экстаза огласил ночь. А потом наступила тишина. Она увидела совсем близко смотрящие на нее глаза, улыбающиеся ей губы. Хотя, вообще-то, это были не его губы. Это оказалась какая-то женщина, разглядывавшая ее сверху.
— Чарли? С вами все нормально? — Голос с мягким американским акцентом. — Вы в порядке? Здорово отключились, да?
Чарли ничего не ответила. Все ее тело горело от возбуждения, а пот струйками стекал по волосам.
Обрамленное копной рыжих волос лицо американки, крупное, как и вся она, было покрыто густым слоем косметики, а из ушей свешивались гроздья серебристых шариков величиной с хорошую елочную игрушку. Она ободряюще улыбнулась:
— С кем вы были, Чарли? С кем вы были? Что вы делали?
— Я… — Чарли ощутила во рту какой-то мятный привкус. — Я резинку жевала.
Она лежала на кровати. В бумажном абажуре у нее над головой горела красная лампочка. До Чарли доносились слабые звуки какого-то музыкального инструмента, напоминающего цитру. Язык американки, извивавшийся в ее напомаженных губах, напоминал тычинку розы. Флавия. Теперь Чарли вспомнила имя женщины. Флавия Монтессоре. Она внимательно осмотрелась. Гобелены на стенах. Книжные полки. Скульптуры. Довольно большая, богато украшенная комната в восточном стиле.
— Вы занимались любовью и испытали оргазм, да? — спросила Флавия Монтессоре.
Чарли поколебалась, а потом кивнула.
— Просто фантастика! — Лицо американки просияло. — Знаете, это первый подобный случай в моей практике!
Руки Чарли лежали под одеялом, накрывавшим ее. Она чувствовала, что на ней все еще надето нижнее белье.
— Да не смотрите вы на меня так обеспокоенно, — сказала Флавия Монтессоре. — Вы хорошо провели время, только и всего. Путешествие в прошлую жизнь — штука забавная.
— Я… у меня раньше никогда не было эротических снов.
Флавия Монтессоре покачала головой, и ее серьги нестройно зазвенели.
— Это не сон, Чарли, все происходило на самом деле. — У американки были зеленые глаза, обведенные ярко-зелеными тенями, а ногти покрыты зеленым лаком. — Вы отправились в прошлое. Вы побывали там, заново переживая события. Это все происходило на самом деле.
— Это был просто сон.
— Нет, я погрузила вас в глубокий транс, Чарли. Вы не спали. Вы заново переживали моменты прошлой жизни. Расскажите-ка мне, а заодно и сами вспомните. Куда вы попали?
— Я была в какой-то машине.
— Что за машина, какого типа?
— Спортивный автомобиль.
— В какое время? Двадцатые годы?
— Нет, попозже.
— Марку машины можете назвать?
— Так я же все это время находилась внутри ее.
— А где вы были? В какой стране?
— В Англии, — неохотно ответила Чарли. — Где-то в сельской местности.
— Вы можете припомнить свое имя?
— Нет.
— А как звали человека, с которым вы занимались любовью?
— Не знаю.
— Ладно, вы жевали жвачку. Какой аромат у нее был?
— Двойная мята. До сих пор ощущаю ее вкус. Я вытащила резинку изо рта и прилепила ее под дверцу бардачка.
— И сколько же вам было лет?
— Немного. Меньше двадцати.
— Когда-нибудь раньше вас уже подвергали ретрогипнозу?
— Ни разу.
— Ну что же, вы прекрасный объект. Думаю, сумеете многое припомнить, если мы как следует поработаем. Когда зимой я вернусь из Штатов, мне бы хотелось снова с вами встретиться.
— А я считала, что прошлые жизни были сотни лет назад, а уж никак не в этом веке, — заметила Чарли.
На сережках Флавии Монтессоре плясали яркие блестки.
— Здесь нет универсальных правил, Чарли. У одних людей разрывы между жизнями доходят до сотен лет, у других составляют тысячи. Кто-то вновь возвращается на землю всего лишь через несколько лет, а есть и такие, с кем это происходит немедленно. Все зависит от кармы. — И Флавия снова улыбнулась.
Чарли было трудно воспринимать слова американки всерьез, потому что она всегда относилась к идее реинкарнации с большим сомнением, несмотря на энтузиазм Лоры. Эта явно злоупотреблявшая косметикой гипнотизерша напомнила ей предсказательницу судеб, державшую салон на морском курорте. И Чарли не оставляло ощущение, что ее просто-напросто дурачат.
6
— Думаю, вот это подойдет. — Чарли развернула прямоугольный кусок шелковой материи, демонстрируя весь рисунок, а потом обернула его вокруг плеч покупательницы.
Держа ткань за уголки, словно это был грязный мешок, та внимательно разглядывала себя в зеркале. Лицо ее, и без того продолговатое, обрамленное длинными волосами, вытянулось еще больше. Чарли подмигнула Лоре, но та предостерегла подругу хмурым взглядом.
— Это «Корнелия Джеймс»? — Женщина придирчиво оглядела ярлык.
— Разумеется, мадам, — заверила ее Чарли.
— По-моему, цвет очень идет мне, как вы считаете?
— Исключительно. Но без шарфа смотрится гораздо менее выигрышно. — Чарли жестом фокусника сняла шарфик. — Видите? Так это самое обычное дневное платье. — Она снова обернула шею женщины шарфом, прилаживая его поэффектнее. — А с ним получается очень изысканный наряд. В самый раз для коктейльной вечеринки или для похода в театр. А в жару вам будет в нем прохладно.
— Вы считаете, что голубой в самом деле мой цвет?
Чарли сделала вокруг покупательницы ритуальный круг, словно индеец вокруг тотемного шеста.
— Он определенно вам идет. Вашему мужу очень понравится.
— Моему приятелю, — уточнила женщина.
— Ему тоже.
Расплатившись платиновой карточкой такого же цвета, как и ее волосы, покупательница, держа в одной руке пакет с логотипом Лориного магазинчика, а в другой сумочку из натуральной крокодиловой кожи, выпорхнула на Уолтон-стрит, где моросил мелкий дождь. Лора закрыла за ней дверь и по привычке отбросила с лица воображаемые волосы: все еще не привыкла к новой прическе. Она была по-своему привлекательна: стройная, с мальчишескими чертами лица; и теперь коротко остриженные каштановые волосы еще более усиливали это сходство, дополняя образ очаровательного сорванца. За ее спиной раскачивался на сквозняке стеллаж с куртками. Выставленные в магазине летние модели выглядели яркими, но не внушали энтузиазма на фоне неутихающего июньского дождя.
