– Ну так что, Светлана Михайловна, вы что решили? Просекко или виски? – хохотала Даша.
– Ой, девочки, я все хочу! Дочка-то совсем не пьет, у нее поджелудочная, ничего нельзя, даже сок. Сидит на жесткой диете. Новый год встречает с безалкогольным шампанским. А зять жадный. Тут такой случай был. Я у них дома с Настей уроки делала да ужин готовила внукам, и так мне нехорошо стало. Давление скакнуло. У зятя же целый бар – батарея из бутылок разных. Ну, я нашла коньяк, отхлебнула чуток, потом еще маленько. Мне полегчало. А что оставалось? Дочка против таблеток, в доме даже анальгина нет. Только гомеопатия. А я так считаю – таблетка есть таблетка. А эта гомеопатия – я ее не понимаю. Я ж старая уже, у нас не было никакой гомеопатии. Анальгин был от всего да марганцовка, тоже от всего. Сейчас говорят, марганцовку запретили. И как без марганцовки-то? Хорошо, мне соседка привезла несколько пузырьков – она в Подмосковье живет, там в аптеке еще остались запасы. Ну вот тогда я отлила себе в пластиковую бутылку немного коньяка, домой взять – я ж не с ними живу, слава богу. Мне много не надо. Чего я пойду в магазин за бутылкой? Подумала, если опять давление шарахнет, я глоточек сделаю и усну. Вечером звонит зять, кричит. Дочка тоже ругается. Оказывается, ту бутылку вообще нельзя было трогать. Зять этот коньяк открывает, нюхает и губы смачивает. Гостям издалека показывает, хвастается. Коньяк дорогущий. У зятя чуть припадок нервный не случился. А по мне, так спиртяга и спиртяга. Но помог от давления. Дочка потом со мной долго не разговаривала. Ну и что с того-то? Я спрашиваю, зачем покупал, если не пьешь? Из-за какой-то бутылки скандалить и не разговаривать потом? Ходил, бухтел, все мне этот коньяк припоминал. Дочка-то у меня хорошая, добрая, это ее зять на свою линию настроил. А с вами хорошо, девочки. Легко и спокойно. А еще, знаете, что хочу?
– Даже боимся представить, – рассмеялась Даша.
– Хочу парео бирюзового цвета. Мне в молодости очень бирюза была к лицу. А дочка говорит, что неприлично в моем возрасте и не идет вовсе. А я так хочу, чтобы было неприлично! Вы сходите со мной в магазин, правда? Может, накидку поможете мне выбрать или шарфик? Но обязательно бирюзовый.
– Вот это вообще не проблема, Светлана Михайловна, – сказала Даша. – Сегодня же и пойдем.
– Вот знаете, что обидно, девочки? Настя моя вся в зятя пошла. Копия он. Жадная. Маленькая была – игрушками никогда не делилась. Истерики устраивала, если кто-то ее ведерко или лопатку возьмет. Кусок печенья не даст, хоть упросись. Все свои игрушки наперечет знает. Вот я ей подарю что-нибудь – браслетик или сережки. Она сидит, любуется, потом в коробочку назад уберет, в тумбочку положит и не носит. Я спрашиваю, почему не носишь, если нравится, если ты так хотела? Молчит. Надуется и молчит. А с другой стороны, может, это и хорошо для жизни? Да? Я вот все всегда раздавала, делилась, чем могла, раздаривала направо и налево. Ничего своего ценного, считай, и не было. Да и поколение мы такое, все общее, все государственное. Вы вот не помните, а в наше время смеялись над теми, кто не делился, – единоличниками называли. И это, я вам скажу, было очень позорно. Если женщина уют создавала в доме, в модных вещах ходила, в ателье бегала, ткань покупала или косметику, так сразу клеймо – мещанка или проститутка. Вот мы и выросли – одно платье да один лифчик на все про все. Трусы да рейтузы. Колготки штопаные-перештопаные. Одна помада – на палец намажешь да по щекам разотрешь. Румяна получались. Губы накрасишь, а на работе начальница зыркнет – слишком ярко. Ну и идешь в туалет стирать. А жалко же помаду! Для мужа нарядишься, накрасишься, на бигуди накрутишься, а он придет и даже не замечает. Обидно, что столько денег потратила, и всё зря. Денег нет, мяса нет, картошка гнилая, да и за той стоять надо, а все равно праздники отмечали. Традиция. Обязательно с гостями. Чтобы тарелки в три ряда на столе громоздились. Салаты тазами кромсали, чтобы, не дай бог, ничего плохого соседи не сказали. Последние деньги на эти застолья тратили. Вот и кому это надо было? Меня муж стыдил – я всегда жалела денег. Ну зачем мне свой день рождения отмечать? Я лучше дочке платье новое куплю. А подруги обижались, что не отметила, не пригласила. Муж вообще гулянки по три дня закатывал. Сначала родню собирал, на следующий день – друзей, на третий день тех, кто в первые два дня не попал. А я у плиты. Закупись, опять нарежь, поставь да убери. Вот хоть бы кто спасибо сказал. Или помог. Я как-то отказалась готовить и отмечать, так мужа все жалели – жена у него плохая оказалась. Сейчас хорошо. Домой никто не зовет. В ресторан – и заказывайте, кто что хочет. Как удобно! Хоть дочка моя не убивается у плиты – зять в ресторанах все празднует. Я так за нее рада.
Ладно, пойду поплаваю. Знаете, я так давно одна не была. Чтобы в свое удовольствие хотя бы пару часов провести, не то что целый день. Чтобы никто за спиной не стоял и не следил. Все время с оглядкой живу – лишь бы дочке хорошо было, лишь бы зять не скандалил. Иногда думаю, хорошо, что у них еще есть дети – мальчишки, я хоть с Настей вожусь в свое удовольствие. Но опять боюсь – вдруг скажут, что недосматриваю, недоглядываю. Так переживаю, если Настя болеет. Кто виноват? Я виновата. Дочке хочу жизнь облегчить – на ней мальчишки-погодки. Это же с ума сойти можно. А Настя, получается, на мне. Дочка бы не рожала, но зять хотел. Она согласилась. Нет, я рада, но не чувствую, что они, мальчишки, мои внуки. Настю чувствую. Я с ней с рождения. Она на моей груди выросла – у дочки молоко пропало. Месяц покормила и на смеси перешла. А мальчишки не мои. Я их люблю, конечно, но устаю очень. Они шумные, много внимания требуют. А мне ведь уже не пятьдесят. Седьмой десяток. Дочке признаться боюсь, что устала от ответственности. Я уже и витамины разные пью, и похудела, чтобы за Настей поспевать, за здоровьем слежу – даже заболеть не имею права. Это, конечно, хорошо, держит меня в тонусе. Но ведь и плохо, правда? Никто не железный. Все живые. Вот у меня зубы полетели – протез сломался. Я так плакала, не знала, что делать. Не могу же я без зубов ходить – ведь все время на людях, и в школу, и на секции. Насте не должно быть за меня стыдно. Зачем ей бабка беззубая? Я ж стараюсь, чтобы и маникюр, и педикюр. Мне и самой еще хочется выглядеть. Я у дочки денег на новый протез попросила. Ну а у кого еще просить? Она, естественно, к мужу, моему зятю. И знаете, что? Он не дал. Правда, тогда мальчишки еще грудные были, деньги нужны. И представляете, мне сватья взаймы дала, дай бог ей здоровья. Мы ведь и не общались до этого толком, так, раз в год, не чаще. А она, посторонний человек, мне помогла. Но она с внуками не сидит, для себя живет. Я ее всегда осуждала за это, ну как не помочь детям? Раз в год приедет, козу внукам сделает, чаю попьет и уезжает. А у нее позиция была – она не нянька. Хотите – наймите и требуйте с няньки. Бабушка не обязана сидеть с внуками. Моя дочь с ней конфликтовала, плакала. А я на дочкиной стороне всегда была. Ну чего еще ждать от свекровки? А вот оказалось, что когда беда случилась, то только она и помогла. Сын ее, мой зять, потом ей мой долг отдал. Она с меня брать отказалась. И с сыном из-за меня поругалась, из-за того, что сразу мне не помог. Вот я только сейчас поняла, что она права – надо ведь и для себя жить. Она себя так поставила, что сын ничего с нее и не требует. Она привезет подарки, так внуки счастливы. А я каждый день что-то несу – то фломастеры, то игрушечку. Все, что могу с пенсии, все на внуков трачу. Вот они и привыкли. Еще носы воротят – бабушка опять не то купила. А та вторая бабушка – праздник. Подарки дорогие дарит. Настю сватья в театр иногда водит. Так Настя потом еще месяц вспоминает эти походы. Я, конечно, ревную, но головой понимаю – я-то каждый день, как каша наутро. А та бабушка все разрешает, никаких запретов. На что Настя пальцем покажет, то и получает. Раз в год и я бы так могла. Но вот что удивительно: после того случая сватья ни разу не вспомнила про мой протез, про то, что с сыном поругалась. Будто ничего и не было. А зять окончательно на меня ополчился. И так придирался, а после того случая вообще не давал мне покоя… Девочки, спасибо, что за Настей присматриваете, я же для себя никогда не отдыхала. Да и не умею – для себя. Сейчас только учусь. С вами.
