Ты просто не представляешь, что чувствуешь, когда какая-то хабалка, любовница, женщина недалекого ума, начинает управлять твоей жизнью, не просто на нее влиять, а именно управлять. Это страшно. И ты, такая умная и красивая, такая вся из себя воспитанная и интеллигентная, ничегошеньки не можешь сделать против этого тупого танка, который прет и подминает под себя все – тебя, твою дочь, вашу жизнь. А потом ты будешь ей звонить и просить, умолять, на коленях стоять, чтобы она повлияла на твоего бывшего мужа, и он бы позволил тебе забрать дочь на море. Так что если хочешь разводиться со своим Стасом, делай это сейчас, пока Катюша маленькая, когда она только твоя, и вставай в любую позу, лишь бы у твоего мужа не оказалось такой Гали. Или чтобы появилась такая Галя, чтобы запретила видеться с бывшими детьми и женами. Чтобы ревновала и не отпускала даже на родительское собрание. Чтобы у нее была одна извилина и та работала на пожрать, поспать, вырвать космы бывшей и отвадить от дома всех детей от предыдущих браков. А еще меня бесит, когда начинают рассказывать про бумеранг – если ты разрушил семью, то тебе это вернется. Пусть не сразу, но обязательно. Да, я тоже когда-то была любовницей и увела мужа из семьи. С одним исключением – там детей не было. Так что я получила по заслугам. Закон сохранения энергии или эта гребаная карма. И сельдерей сверху, как вишенка на торте. Я не только мужа лишилась, но и ребенка. Пусть я буду пылью придорожной в следующей жизни, но сейчас, в этот момент, я хочу одного – быть со своей дочерью. И мне плевать, чего это будет стоить. Если бы я могла, я бы отравила эту Галю. И мужа заодно. Жаль, что мы не в Средневековье живем… Слушайте, а хотите, я утром блинов напеку? Мы купим нутеллу, варенье и еще какую-нибудь детскую гадость, – предложила Вика.
– Хочу, очень хочу. – Женя плакала.
– Так, тогда на всех пеки, – сказала Даша, вытирая слезы. – Только нас не трави. Мы тебя любим.
– Договорились. Завтра утром здесь накрываем общий стол на завтрак. Несем всю запрещенку, какая у кого есть. И завтракаем так, чтобы из-за стола было невозможно встать. Марин, с тебя кофе!
– Уже без пятнадцати двенадцать, а Светланы Михайловны нет. – Даша снова проявила рассудительность. – Что делать будем?
– Мы идиоты, – ахнула Марина. – Надо было просто позвонить руководству гостиницы и попросить ее телефон.
– Наверняка там телефон ее зятя, – пожала плечами Вика.
– Тогда трансфер! У водителя был телефон человека, которого он встречает! – воскликнула Марина.
– Марин, и где ты была раньше? Сейчас мы уже никого не достанем. Поздно! – Даша начала искать в телефоне контакты водителя и организаторов трансфера.
– Ну что, сидите? – Во дворе появился Степан, все еще с рюкзаком за плечами.
– А ты уходил? Куда? – удивилась Даша.
– Ходил в соседний отель. Думал, может, Светлана Михайловна туда дошла случайно? Обошел еще три отеля в округе. Ее видели в третьем, вон там, на горе. Она оттуда ушла, а куда, они не знают. Говорят, что пила водку.
– О господи, – всплеснула руками Даша, – и где она сейчас? А во сколько она была в том отеле?
– Ну часа два назад точно, – ответила Степан.
– А это точно была наша бабуля? – уточнила Даша.
– Розовая шляпка с цветком, бирюзовое парео.
– Степ, сходи еще раз на пляж. Может, она по берегу моря решила прогуляться? – попросила Даша.
– Да, точно, – подскочила Женя и побежала в свой номер, откуда донесся ее крик: «Да, ты немедленно встаешь и идешь искать Светлану Михайловну! Меня не волнует твой унитаз и процесс очищения! Степан идет, и ты пойдешь! Если ты не смог с ребенком в больницу поехать, то пойдешь искать пожилого человека! И с завтрашнего дня я буду есть все, что захочу и когда захочу! Кстати, все считают, что ты – маньяк! Со своими весами, ковриком и морковкой. Ненавижу морковь. И сельдерей терпеть не могу. От смузи меня вообще выворачивает! И вегетарианство твое ненавижу! Я буду есть мясо! Понятно? Что? Я пьяная? Да, пьяная! Да, я знаю, сколько в спиртном калорий! Да, я ору! И разбужу Катюшу! Сама разбужу, сама и уложу!»
Женя хлопнула дверью так, что удивительно, как вообще все дети не проснулись.
– Может, ее почаще поить, чтобы она обретала право голоса? – задумчиво сказала Вика.
Радостный Степан, получивший возможность опять куда-то бежать, да ради спасения Светланы Михайловны, и недовольный Стас, которого оторвали от касторки, отправились на пляж. И уже минут через пятнадцать вернулись с бабушкой, которая шла неровно, но шляпку кокетливо придерживала.
– Слава богу, – выдохнули все.
– Девочки, а у нас есть анис? Вы знаете, я попробовала анис, это удивительно! – проговорила Светлана Михайловна и позволила себя увести в номер.
– При чем здесь анис? – не поняла Марина. – Она что, зерен аниса наелась?
– Или микстуры от кашля напилась, – хохотнула Вика.
День третий
Марина проснулась от звука будильника. Голова гудела после выпитого накануне. Спать хотелось зверски. Она поставила чайник, сварила кофе и выползла на балкон, гадая, вспомнит ли Вика про обещанный завтрак? Да наверняка все еще спят!
Марина пошла к сушилке, чтобы снять купальники и нижнее белье.
– Твою ж за ногу, – сказала она.
Вся сушилка была в птичьем помете. Даже больше, чем накануне. Весь балкон был покрыт ровным слоем. Ласточки летали как ненормальные. Улетали, возвращались. Марина подняла голову и увидела торчавшие из гнезда еще две крошечные головенки.
– Аня, просыпайся! У нас пополнение в семействе! – крикнула Марина.
Аня быстро выскочила на балкон и стала любоваться птенцами. Какие они миленькие и маленькие. И как хорошо, что у них теперь есть птенчики. Свои собственные. Марина в это время пыталась пальцем отковырнуть помет с трусов. Пляжные полотенца она вытряхивала под возмущенный крик птиц, которые в это самое время кормили своих птенцов завтраком, а Марина, трясущая полотенцем, им, по всей видимости, мешала.
– И что, я так до конца отпуска прохожу в дерьме? – сама у себя спросила Марина.
– Мам, а когда птенцы вырастут и улетят? – спросила Аня.
– Понятия не имею. Я даже не знаю, когда они вылупились. Спроси у Гугла.
Аня кивнула и побежала включать планшет, чтобы узнать все о ласточках. Марина пошла в душ. Включая воду, услышала стук в дверь, но решила не открывать – имеет же она право принять душ без посетителей? Может, они с Аней вообще еще спят. Но в дверь продолжали стучать. И судя по настойчивости, не успокоились бы, пока не выломали дверь. Марина с зубной щеткой во рту, с намыленной головой крикнула:
– Ань, открой дверь!
– Не могу, я читаю, – ответила дочь.
Марина с рыком, прикрываясь полотенцем для рук, поскольку большое осталось в комнате, и пижамными штанами, открыла дверь.
