– Прежде чем чужих детей обвинять, за своими приглядывайте, – поддержала Женя. – Вот ваша дочь сейчас с кем? – Она обратилась к женщине, которая придерживала Артема под локоть. – Сегодня на пляже она была одна, между прочим. И вы даже не знаете, что с ней случилось! Скажите спасибо, что мы за ней смотрели. И мы же ее накормили! Она голодная ходила! А потом на «айсберг» залезла и хотела спрыгнуть! Да ее всем пляжем спасали! Разве ребенок от хорошей жизни захочет в море с такой высоты прыгать?
– Пойдем отсюда. – Стешина мать потянула Артема за руку.
– Что ты слушаешь этих клуш? Они ж тебе сейчас любую сказку сочинят! Сидят тут, кости всем перемывают. Я этого так не оставлю! Я жалобу напишу! Я в соцсетях про вас напишу! Что у вас тут секта! – Бегун впал в истерику.
– Давай, давай, – ухмыльнулась Светлана Михайловна. – Смотри, как бы мы твоей жене не написали, чем ты тут занимаешься. Я еще с твоей тещей подружусь! Расскажу ей, какие зятья бывают! Нормальные и честные! И женам не изменяют.
Артем посинел, позеленел и покраснел.
– Мы просто друзья! – закричал он, сорвавшись на фальцет.
– Пойдем! – Стешиной матери наконец удалось утащить Артема.
– Ну и парочка! – Светлана Михайловна никак не могла успокоиться.
– Так, кто хочет персиковый торт? – спросила Даша.
– Мы! – закричали дети, радостно отбросили кисточки и побежали раскладывать тарелки. Натюрморт был безжалостно снесен со стола вместе с кувшином, который разбился.
– Ладно, сделаем из осколков мозаику, – задумчиво сказала Женя, подбирая осколки. – А я-то думала, им порисовать захотелось.
Вечером, когда дети угомонились, все спустились в общий двор. Спать не хотелось совершенно. Вдруг во дворе появилась Стешина мать. Она уже два дня ходила в новом платье, том самом, розовом.
– Добрый вечер, – поздоровалась она и достала бутылку вина. – Простите, я хотела извиниться.
– Присаживайтесь, конечно, – доброжелательно откликнулась Женя.
– У вас тут хорошо в этом дворе. Вид красивый. И спокойно, – проговорила гостья.
Светлана Михайловна демонстративно отставила свой стул подальше.
– Простите Артема, он не такой злой, каким хочет казаться, – начала Стешина мать. – Кстати, меня Инна зовут. Дочку – Стеша.
– Мы знаем, как зовут вашу дочь, – отозвалась Марина.
– Вообще-то я Артема плохо знаю. Просто летели вместе, одним рейсом, и трансфер был общий. Он мне с чемоданами помог. Это ведь приятно, когда мужчина помогает, правда? – Инна смотрела с надеждой, что ее поймут. Но все молчали. Только Женя, которая ничего не могла поделать со своей натурой, кивнула и улыбнулась. Марина прикурила сигарету, хотя никогда не курила в общем дворе.
– А можно мне тоже? – спросила Инна. – Вообще-то я не курю. То есть раньше курила, потом бросила. Мужу не нравилось. А сейчас снова хочется.
Марина подвинула пачку и зажигалку – этика курильщика. Инна закурила.
– Я ведь и не думала, что здесь окажусь. Мне совсем не нравится, если честно. До этого мы семьей всегда на островах отдыхали. А здесь… домов недостроенных, заброшенных много. Заметили? Если идти к пляжу, то дома мертвые по дороге стоят. Не могу на них смотреть. Если бы заранее планировала, ни за что бы не выбрала это место.
– А почему тогда приехала? – Светлана Михайловна все еще злилась и спрашивала с вызовом.
– Сама не знаю. Хотела уехать. Сейчас очень домой хочу. Думала, развеюсь здесь, мозги прочистятся, а только хуже стало. Вообще не понимаю, что делать дальше.
– Все курортные романы рано или поздно заканчиваются. Скорее рано, чем поздно, – нравоучительно заметила Светлана Михайловна.
– Это вы про Артема? Нет. Это не роман. Так, истерика. Он мне даже не нравится, если честно. Не мой типаж. Он ведь как девочка. И очень мнительный. Ему важно, что о нем подумают, что скажут, как посмотрят. Я тоже такая была. А сейчас все равно. Наплевать. Я могу делать, что хочу, выглядеть, как хочу, вести себя, как хочу. Только я не знаю, радоваться этому или нет. Раньше я была нормальной, у меня всегда были приятельницы, а сейчас со мной никто общаться не хочет. Вот даже вам навязываюсь.
– А вам не стыдно? На глазах у детей? Стеша уже все понимает. Она чувствует себя ненужной. И не похоже, чтобы вам было все равно и наплевать, – заметила Даша.
– Стыдно? Нет, – ответила Инна. – А что лучше? Скрываться? Обманывать?
– Иногда лучше и скрываться, – заметила Светлана Михайловна. – Ради ребенка и не такое стерпишь. А ваша дочь страдает.
– Что было сегодня на пляже? Я так и не поняла.
Марина рассказала про ласты, «айсберг» и деньги, выданные на пончик.
Инна расплакалась. Она закрыла лицо руками и не могла успокоиться.
– Вина? Белого? – предложила Вика и, не дождавшись ответа, налила. Даша подвинулась, освобождая место за столом.
– Простите меня, и спасибо, что за Стешей присмотрели. Она добрая, искренняя. Это я виновата, что она изменилась и так стала себя вести. – Инна продолжала плакать.
У Инны все было хорошо. Просто отлично. Муж, дочь, семья, поездки на дачу, на море. Она даже подрабатывала: снимала детские дни рождения, праздники в школе – муж подарил хороший фотоаппарат, профессиональную камеру. Снимки получались яркие. Не очень большой доход и нестабильный, но ей нравилась ее работа. Она делала забавные фотографии, не красивые, не постановочные, а живые. В последнее время это вошло в моду, и Инна с удивлением отметила, что может не просить у супруга деньги на личные нужды – лишнее платье или пудру. Но даже не это было важно. В тот момент она увлеклась работой, придумывала, готовилась к каждой съемке. Стала востребованной. Художник по образованию, выпускница Строгановки, она решила пойти учиться и выбрала курсы графического дизайна. Ей вдруг стало интересно жить. Интересно учиться, работать, строить пусть маленькую, но карьеру.
Ничего бы не случилось. Они бы так и жили дальше, возможно, даже долго и счастливо, но однажды взяла телефон мужа – нужно было срочно проверить почту, а ее разрядился. Никогда раньше она не залезала в его телефон, никогда не проверяла его переписку или список контактов. Даже в тот раз она просто открыла почту, ничего больше. Но в тот самый момент посыпались сообщения в вотсапе, совершенно определенного содержания, не оставляющие простора для фантазии и оправданий. Муж, уверенный в порядочности жены, даже не стал прикрывать любовницу под именем «Леха-техцентр» или чем-нибудь в этом роде. Писала некая Иришка. Инна смотрела на эти сообщения и не знала, что делать, как реагировать.
– Я сама виновата. У мужа появилась женщина, которая от него зависела. А я нет. Больше нет. Или ему так казалось. У меня даже истерики не случилось. Какой-то ступор. И не помню, как предложила развод, в какой момент муж согласился. Потом, когда уже развелись, я сто раз пожалела. Ну кто мне мешал сделать вид, что я ничего не видела? Зачем я вообще его телефон взяла? Жила же я до этого целых два года, когда он с этой Иришкой уже встречался, и ничего. Разве мы плохо жили? Нет. Не ругались, не ссорились. У меня был хороший муж и хороший отец, даже при наличии у него Иришки. Господи, целых два года. Даже представить себе не могла. Мне все завидовали – какой у меня замечательный муж, заботливый, внимательный, цветы дарит без повода, праздники устраивает – на день свадьбы, в мой день рождения. Не муж, а подарок судьбы.
