— Оставь его, — мягко сказал второй гоплит, усаживаясь за дальний стол. — Он постарается… — добавил, посмеиваясь над Сабазием, дрожавшим, как осиновый лист.
— Пшёл! — богатырь пнул хозяина харчевни пониже спины. — Да поторапливайся, образина! — он уселся напротив своего товарища. — Это всё твои выдумки, Архелай… — проворчал гоплит, постепенно остывая. — Более гнусной дыры найти в Синопе невозможно.
— Зато ищейкам Даиппа сюда путь заказан, — возразил ему Архелай. — Что нам и нужно, Неоптолем.
— Всё прячемся, таимся… — Неоптолем сжал кулачищи. — А как по мне, так нужно собрать верных людей и отправить этого ублюдка Клеона вместе с нашей несравненной шлюхой Лаодикой в Эреб. И как можно быстрее.
— Успокойся, — строго сказал Архелай. — И, будь добр, потише. Не накличь на наши головы беды. Осторожность и предусмотрительность — вот в данный момент наше оружие. Ещё не пришло время…
— Я и так осторожен, — криво ухмыльнулся Неоптолем. — Скоро буду от своей тени шарахаться. — Он помолчал; затем пожаловался: — Я служу в царской хилии уже лет десять, и до сих пор только лохаг. Это я-то! Ты знаешь, Архелай, чего стоит мой клинок в битве. Но получается так, что безродные выкормыши, эти лизоблюды и пьяницы, получают почести и награды, а я — только шрамы на теле. Проклятье!
— Ты прав, брат… — ненависть чёрной тенью промелькнула по лицу Архелая. — Кое-кто получает новые богатые земли, а мой хорион скоро пустят с молотка. Эти филоромеи словно пиявки. Я уже забыл, как выглядит золото. В моём кошельке пусто, будто в желудке самого паршивого раба.
— Вот-вот… — Неоптолем опорожнил фиал. — М-м… — пожевал он губами, смакуя. — Удивительно, но вино у этого урода отменное.
— А ты сомневался, — хмуро улыбнулся Архелай и последовал примеру Неоптолема. — Надеюсь, и жаркое тебе придётся по вкусу…
Изголодавшиеся гоплиты, оставив на некоторое время разговоры, дружно набросились на отменно приготовленную баранину, приправленную ароматическими травами, не забывая и дорогое родосское, лучившееся янтарём в запотевшем кратере. Перепуганный Сабазий, подглядывающий за ними в щёлку двери, мысленно возносил молитвы всем известным ему богам (в которых он никогда не верил), чтобы те отвели от него неожиданную напасть в облике этих двух гоплитов царской хилии, скорых на расправу. Рядом с ним стояла его служанка из бывших гетер, уродливое и злобное существо, под стать самому Сабазию. Она была напугана не менее своего хозяина и теперь с трепетом ждала очередного распоряжения весьма необычных посетителей харчевни.
Родные братья таксиарх Архелай и лохаг Неоптолем дожидались Диофанта. На вчерашнем воинском смотре он шепнул им, что есть важные новости и нужно поговорить без лишних свидетелей. Архелай тут же назвал место встречи — «Мелиссу», потому что был немало наслышан про этот притон, где никто не задавал лишних вопросов и не интересовался личностями клиентов одноглазого Сабазия.
— Хайре! — увлечённые трапезой братья не заметили, как в харчевне появился и сам начальник царской хилии Диофант.
Одет он был чересчур просто даже для рядового гоплита — Диофант всегда отличался скрытностью и осторожностью, что не раз спасало ему жизнь в самых невероятных передрягах.
— Приветствуем тебя! — в один голос воскликнули братья и встали, выражая таким образом своё почтение к старшему по чину.
Диофант молча присел за стол и отхлебнул глоток вина из фиала, с некоторым подобострастием поданный ему Неоптолемом: в этом гиганте удивительно сочетались неуёмная храбрость и льстивость, более подходящая низким и продажным душонкам.
Братья с тревогой смотрели на осунувшееся лицо Диофанта. Их начальник был явно чем-то озабочен и разгневан. Его хмурый и суровый облик не предвещал ничего хорошего, и братья, уже бывшие навеселе благодаря доброму родосскому, как-то сразу протрезвели и подтянулись.
— Иорам бен Шамах мёртв… — медленно процедил сквозь зубы Диофант.
— Что?! — опять в один голос вскричали братья.
— Его распяли, как наёмного убийцу, — Диофант и не пытался скрыть горечь в голосе. — А перед этим пытали…
— Даипп… — Архелай побледнел от ярости. — Будь проклят этот предатель!
— Да, всё случилось по указке Даиппа, — подтвердил слова Архелая начальник царской хилии. — Он присутствовал при пытке. Нам донесли верные люди…
Неоптолем сидел молча, переваривая ужасную весть. Он лихорадочно вспоминал, что было известно иудею об его участии в заговоре против Лаодики, и пытался придумать подходящие оправдания, случись ему быть схваченным начальником царского следствия. В то, что лекарь выдержал пытки и никого не предал, лохаг поверить не мог.
— Его тело хотели бросить в скотомогильник, — продолжал Диофант, — но мои слуги выкрали останки, а затем похоронили тайно и с почестями, подобающими человеку высокородному.
— Но иудей был всего лишь лекарь… — осторожно сказал Архелай; он происходил из знатного рода и даже сама мысль, что иудей удостоился посмертных почестей как один из высокородных, ему казалось кощунственной.
— Иорам бен Шамах — родственник самого Симона Маккавея, царя иудейского, — с некоторой торжественностью молвил Диофант.
Архелай задумчиво покивал головой, соглашаясь с таким веским доводом, но в глубине души затаил возмущение. Он не знал, что хилиарх Диофант принадлежит к тайному братству ессеев, а потому его поступок казался таксиарху верхом святотатства.
— И что теперь? — наконец прорвало и Неоптолема, с трудом скрывающего страх перед возможным разоблачением. — Кто может поручиться, что иудей под пытками не назвал наши имена?
— Я! — отрезал Диофант. — У меня есть надёжный человек из окружения начальника следствия. Он сообщил, что Оронт, это исчадие Лернейской гидры, рвал и метал после допроса Иорама бен Шамаха и сетовал на Даиппа, обвиняя его в мягкодушии и чрезмерной торопливости, из-за чего лекарь сошёл в Эреб раньше, чем следовало бы, а он так и не смог добиться от него признания об участии в заговоре.
— Ну, если так… — с облегчением вздохнул Неоптолем и жадно выпил полный фиал.
— Но на этом наши неприятности ещё не закончились, — хилиарх в гневе сдвинул свои густые чёрные брови. — Оронт всё-таки разыскал место, где скрывается Митридат.
— О, боги… — в отчаянии пробормотал Архелай. — Это конец…
— Могло быть и так, — ответил ему Диофант. — Но и на этот раз покровитель царевича Дионис не дал свершится злодеянию. Наёмный убийца сразил наповал одного из приближённых Тиграна, спавшего на том месте, где обычно почивает Митридат. Моаферн, принёсший эту весть, рассказал, что царевич в это время миловался с какой-то девицей, потому ему было не до сна.
— Хвала Серапису! — воскликнул с благоговением Архелай. — Убийцу нашли?
— Нет. Он словно сквозь землю провалился. Подозревали персидских купцов, в это время пребывавших в Ани-Камахе, но стражи, приставленные к ним Вартаном Чёрным, в один голос твердят, что и персы и их слуги спали непробудным сном.
