Книга Митридат, страница 70. Автор книги Виталий Гладкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Митридат»

Cтраница 70

Первый дикарь, видимо вождь племени, для большей убедительности размахивая свободной рукой, что-то прорычал, и соплеменники быстро разбрелись кто куда. Возле него остались только охотники, такие же могучие и угрюмые дикари с дубинами и кремнёвыми ножами, болтающимися на сыромятных ремешках рядом с обязательным для взрослых мужчин ожерельем. Несколько стариков и старух разожгли примитивные очаги при помощи кремней и сухого мха, дети разбежались искать хворост, а женщины, прихватив некое подобие корзин, сплетённых из ивовых прутьев, поторопились в ореховую рощу на противоположном берегу озера.

Это были дикие гептакометы, удивительное племя, строящее жилища на деревьях, — последний осколок глубокой древности, сохранившийся каким-то чудом среди трудно проходимых гор на границе Понта. Пастухи и охотники ведали о их существовании и обходили эти места как можно дальше: гептакометы не знали пощады, убить их было очень трудно, а уйти от преследования и вовсе невозможно — дикари передвигались по самым неприступным скалам едва ли не быстрее, нежели по равнине.

Довольный сноровкой сородичей, безропотно выполняющих его приказы, вождь что-то сказал одному из охотников, и тот опрометью вскарабкался к жилищу, самому большому по размерам. Судя по всему, это была кладовая, потому что дикарь спустился на землю с огромным куском копчёного мяса. Вождь разрезал мясо на равные части, и гептакометы принялись с жадностью рвать его острыми зубами, похожими на звериные клыки. Глотая голодную слюну, на них с вожделением посматривали убелённые сединами старики, многие из которых были изуродованы болезнями и лесным зверьём — мясо предназначалось только охотникам. Остальные гептакометы могли отведать такой желанной и сытной еды лишь после удачной и богатой на добычу охоты.

Насытившись, вождь молча взмахнул рукой, и гептакометы направились в лесную глубь. Маленький дикарь, наблюдавший за ними из-за толстого древесного ствола, бросился, как дикая кошка, на покинутую одним из охотников кость с остатками мяса и, провожаемый негодующими возгласами стариков, тоже имевших на неё виды, умчал в сторону озера, где было его тайное убежище, — крохотная, но уютная пещера.

Охота в этот день не заладилась — олень, загнанный гептакометами на крутой обрыв, неожиданно мощным прыжком перелетел через бездонную расселину и был таков. Рассвирепевший вождь сорвал зло на виновнике неудачи, вовремя не перегородившему дорогу добыче. Им оказался такой же силач, как и он сам, но помоложе годами, претендующий на место предводителя племени. Без лишних слов вождь нанёс соплеменнику удар своей палицей с такой силой, что, казалось, он расплющит молодого дикаря в лепёшку. Но тот обладал поистине молниеносной реакцией. Чудом уклонившись от разящего наповал удара, он зарычал как бурый медведь и метнул в предводителя увесистый камень, рассёкший ему плечо. При виде хлынувшей крови вождь и вовсе озверел. Через какой-то миг внутри образованного охотниками круга бушевал грохочущий вихрь, изредка выбрасывающий наружу щепу от дубин и осколки кремней. Опираясь на палицы, гептакометы угрюмо и безмолвно следили за поединком, не пытаясь вмешаться в давний спор сородичей.

Неизвестно, чем бы закончилось выяснение отношений, но в самый разгар схватки вдруг раздался тревожный возглас одного из дозорных-следопытов, рыскавших по окрестностям в поисках подходящего для большой охоты животного. Драчуны опустили дубины; все охотники застыли в полной неподвижности, стали издали похожими на замшелых каменных идолов. Наконец снова подал голос дозорный. На этот раз он имитировал крик какой-то птицы. В мгновение ока охотники бросились врассыпную и растворились среди камней и невысоких зарослей…

Неоптолем откровенно скучал. Он ехал позади Митридата, рядом с верным оруженосцем царевича Гордием. Обратная дорога в Понт оказалась спокойной, а от этого длинной и скучной. Два дня назад они расстались с арменийцами, и теперь проводником был Моаферн, невысокий сероглазый крепыш, подозрительный сверх всякой меры. Он и сейчас рысил далеко впереди отряда с двумя воинами, настороженный и чуткий, как вышедший на охоту зверь. Это по настоянию Моаферна они изменили маршрут; бывший начальник следствия царя Митридата Эвергета опасался, что их могут встретить мятежные кардаки, чьи разведчики преследовали отряд Неоптолема почти до границ Малой Армении едва не от самой Синопы. И теперь свита царевича пробиралась местами незнакомыми и нехоженными, ориентируясь по звёздам и редкому в эти осенние дни солнцу. Впрочем, дорога оказалась сносной, а местами и вообще отменной, только сильно заросла травой. Похоже, её проложили ещё во времена Ахеменидов между двумя сатрапиями могучего персидского государства.

Митридат был неразговорчив и угрюм. Ему не давали покоя воспоминания. По ночам, на привалах, он стонал и ворочался во сне, и нередко с его губ слетало имя — Нана. Неоптолем, последний раз видевший царевича семь лет назад, про себя дивился поразительным переменам, произошедшим в облике и поведении юноши. Теперь это был зрелый, закалённый невзгодами муж и мудрый повелитель. Лохаг про себя радовался: чутьё не обмануло его, хвала Серапису, он сделал правильный выбор в своё время и почти выиграл свою ставку, которая вскоре должна была обернуться чистым золотом и немалыми почестями.

Неожиданно осторожный не менее Моаферна оруженосец царевича вздрогнул и придержал коня.

— Что случилось? — пробасил безмятежный Неоптолем.

— Стоп! — не ответив на вопрос, приказал Гордий, вскидывая вверх правую руку.

Воины охраны повиновались мгновенно — среди них были только закалённые в боях и походах ветераны; многие из них служили ещё при Митридате-старшем.

— Нас окружают, — спокойно ответил Гордий, доставая из колчана пучок стрел.

— Кто? — всё ещё не веря, спросил лохаг, хотя и понимал всю бессмысленность вопроса.

Ответом ему стал нечеловеческий вопль, больше похожий на рёв раненого медведя. С окружающих дорогу возвышенностей посыпался град камней, а вслед за ним из кустов показались какие-то волосатые чудовища с палицами в руках. Они с невероятной скоростью бежали к отряду, стараясь побыстрее вступить в рукопашную.

Но ветераны не дрогнули: без паники, слаженно и точно, они осыпали дикарей боевыми стрелами с широкими зазубренными лепестками наконечников. Волосатые человекообразные только взвыли и прибавили в беге. Один из них, похоже вождь, добежал первым и опрокинул ближнего коня вместе с всадником. Тогда гоплиты взялись за мечи. Словно проснувшись, Неоптолем с радостным криком обрушил свой огромный меч на голову одного из дикарей. Тот успел подставить палицу, но остро отточенное лезвие перерубило её пополам, слегка ранив гептакомета.

На Митридата напал уже знакомый нам противник вождя. Он был легко ранен стрелой, но это обстоятельство только добавило ему сил. Рыча, как зверь, гептакомет выдернул царевича из персидского седла с высокой лукой — довольно редкого по тем временам сооружения, только входившего в моду у знатных воинов — и повалил на землю, стараясь разорвать ему горло. Но на этот раз ему явно не повезло — сила натолкнулась на ещё большую силу. Обученный приёмам кулачного боя и борьбы, закалённый скитаниями, царевич отшвырнул от себя дикаря, словно куль с мякиной. Озадаченный гептакомет, которому мало было равных среди сородичей, ощерил зубы и снова бросился на Митридата. Царевич встретил его коварным и страшным по силе ударом в челюсть. Обычный, пусть и очень сильный человек от такого удара по меньшей мере впал бы в беспамятство, но дикарь лишь помотал головой, будто отгоняя назойливых мух, и облапил Митридата своими узловатыми ручищами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация