— Думаешь, он так уж много знает? — спросила Карина.
Она была единственной, кому он мог доверять во всем. Некоторые считали, что его жена — всего лишь украшение дома, трофей, который достался ему непонятно за какие заслуги. Но Андрея никогда не волновало чужое мнение.
Он знал, насколько Карина умна. Именно она в свое время помогла ему решиться, войти в бизнес, который многих других пугал. Она не дала ему сорваться, благодаря ей он преуспел! И за это он обожал свою жену даже больше, чем за ее красоту.
Вот и теперь, когда стало трудно, он пришел за советом именно к ней.
— Он знает не все, но достаточно, — ответил Андрей. — На данном этапе — не критично, так ведь он не останавливается! Он продолжает копать, рано или поздно он что-нибудь выяснит. Думаю, придется работать на опережение.
— В смысле?
— А ты как думаешь? Избавиться от него до того, как он натворит бед!
Многих знакомых ему женщин малейший намек на убийство привел бы в ужас. Да что там многих — всех! Но не Карину. Она задумалась, размышляя об этом, как об очередной деловой стратегии. И все же Карина покачала головой:
— Нет, это плохая идея.
— Почему?
— Весь ваш легальный бизнес стоит на Шереметьеве.
Тут она была права. Управление теневым бизнесом поглощало все внимание Андрея. А между тем фирма, в которой он числился партнером, процветала — именно благодаря гению Константина Шереметьева.
Для Андрея это был не просто источник дохода, это было прикрытие для других доходов, идеальный инструмент отмывания денег. Справится ли он один? Может и не справиться.
— Но что-то же делать надо! — указал Андрей.
— Да, что-то изменить придется… Ну, во-первых, мне нужна в компании должность повыше.
Карина давно уже вышла на работу — с тех пор, как дети подросли, но пока она не спешила с карьерой. Теперь вот, видимо, передумала.
— Зачем? Как это поможет остановить Шереметьева?
— Остановить — никак, но это даст мне возможность следить за ним, пока тебя нет рядом, — пояснила Карина.
— Так он и станет тебе доверять!
— Я умею быть незаметной.
— Это да, умеешь, — согласился Андрей. — Но, опять же, ты увидишь результат. А нам нужно, чтобы результата вообще не было!
— Костя — человек творческий, обращаться с ним нужно, как с маленьким ребенком, — рассудила Карина. — Чтобы он перестал делать гадость, нужно, чтобы он расхотел делать гадость. Чего он добивается на самом деле?
— Моего ареста!
— Сомневаюсь. Костя — человек, направленный на созидание, а не на разрушение. А еще он не бескорыстный борец за справедливость. Ему нужна приземленная, вполне себе конкретная цель.
— Освобождение Солодова! — догадался Андрей.
— Вот именно, дорогой. И если убрать из этого уравнения Солодова, ради чего ему стараться, ради чего рисковать? Он угомонится, уж поверь мне. Убирают не того, от кого больше шуму, а того, кто не нужен. А Солодов нам не нужен вообще… как и всему миру. В конце концов, это всего лишь еще один преступник, который сгнил в лагерях!
* * *
Ночью было не до сна, но вовсе не потому, что Илья ее тревожил. Напротив, он очень быстро затих, да и она не рисковала подходить к его комнате. Просто ее не оставляли муки совести: правильно ли она поступила? Имела ли право так распоряжаться чужой жизнью? Какой уж тут сон!
В этом был только один плюс: уже в пять утра она искала новый тайник.
Она знала, что в доме есть гранит, видела где-то, но не сразу вспомнила, где. А потом память услужливо подбросила образ: да сразу у входа, на главной лестнице! Там как раз были стильные небольшие панели из черно-красного камня, гармонично дополнявшие деревянный интерьер.
Если уж Шереметьев сумел спрятать послание в соляной пещере, то под плитой и подавно! Кира уже не отвлекалась на философские вопросы вроде того, зачем ему это было нужно. Она просто приняла это, как данность, чтобы не тратить время зря. Так что теперь самым сложным было простучать все плиты, пытаясь понять, что делать с ними дальше. Шереметьев ведь знал, что это место на виду, здесь ходят люди, он должен был соблюдать особую осторожность.
— А вот Илья наверняка бы понял, что делать, — заметила Кира, глядя на сидевшего рядом Супчика. — Мог бы помочь! А чем он занят вместо этого? Правильно, планирует мою медленную мучительную смерть.
Наконец ей удалось найти на одной из плит углубление: маленькое, просто так и не обнаружишь. Кира даже не была уверена, что это не дефект камня, но нажатие на углубление привело к тому, что под плитой что-то щелкнуло, и она сдвинулась в сторону. Так и должно было случиться, Шереметьев ведь знал, что она сама такую махину в жизни не поднимет, и вряд ли он предполагал, что у нее будет помощник.
В тайнике она обнаружила открытку с изображением цветов, сложенный вдвое листок бумаги и… прядь волос, запаянную в стеклянную колбу. Волосы были черными, совсем как у нее, однако Кира не сомневалась, что это не ее прядь.
Уже в этой пряди читался намек, который она упрямо отказывалась понимать. Открытка с цветами была не так уж важна сейчас, она, скорее всего, указывала на следующий этап, о котором Кира не могла даже думать. Она дрожащими руками развернула лист тонкой бумаги и увидела, что на сей раз это даже не копия, а оригинал документа.
Свидетельство о смерти. Заключенный Солодов Валерий Петрович скончался в колонии от сердечного приступа. Случайная смерть, никто ни в чем не виноват.
На свидетельстве не было никаких дополнительных посланий от Шереметьева, ничего такого, что могло бы объяснить это. Однако в его молчании и был ответ. Вот его имя, вот волосы, а фотографию ты уже видела. Делай выводы.
Супчик по-прежнему не понимал, что происходит, но он обладал удивительным собачьим умением чувствовать, когда его человек расстроен. Поэтому он подошел к Кире, все еще сидящей возле тайника со свидетельством в руках, приподнялся на задние лапки и сумел-таки слизнуть горячую соленую слезу с ее щеки.
— Это ведь не может быть правдой, да, Суп? — прошептала Кира. — Я ведь все знаю о себе, знаю, во что верить. Почему он решил, что это нужно менять? Кто ему позволил? Это моя жизнь, а свою он уже прожил!
Но упрекать Шереметьева было бесполезно, а Супчик ничего не понимал. Выбор у нее все равно был — один и тот же с самого начала. Или идти по следу, или просто сидеть здесь, ожидая, пока решится вопрос с наследством. Она могла проигнорировать любое из посланий, а об этом вообще никто не знал, кроме нее.
Так ведь она и была своим самым строгим судьей!
Кира быстро стерла слезы, которые появились без причины и на которые она не имела права. Она достала из кармана телефон и нашла среди контактов номер Мирина.
