— Вот же бред какой-то…
— Панфил Панфилович, у вас все в порядке? — В дверях кабинета стоял раскрасневшийся сержант Потапов, почесывающий внушительный живот.
— Ты еще что тут делаешь?
— Ну я… — Василий Петрович замялся. — Вы просто вслух разговариваете… сами с собой… я просто подумал…
— Не твоего ума дело, с кем я разговариваю… — Майор Грозов выпрямился в кресле и раздраженно впился взглядом в шарообразный силуэт, стоящий в дверях. — Думать он еще будет. До уровня «думать» не дорос еще. Тебя стучать учили? Или пора охранником в ларьке подрабатывать?
— Товарищ… товарищ майор… так я стучал… два раза…
— Ты мне тут не лебези, как бабка престарелая, бесит… Дебилы со склада подошли?
Сержант Потапов растерянно огляделся вокруг, как провинившийся школьник, и неуверенно произнес:
— В смысле… Аполло и Клюшкин?
— В смысле.
— Ну да, они уже ждут минут тридцать…
— Тогда что ты тут стоишь? — Майор снова обтер лоб. — Обоих срочно ко мне…
— Есть, товарищ майор… — Сержант переминался с ноги на ногу.
— Ты еще здесь?
— Вы что-то не в духе сегодня, Панфил Панфилович…
— Пошел отсюда…
— Все-все, понял… не дурак…
Фигура юркнула за дверь. Майор медленно выдохнул воздух, но внутри все продолжало клокотать. На самом деле он до сих пор не до конца понимал, на каком этапе он перестал контролировать ситуацию и допустил подобный провал. Потому что иначе как провалом все то, что происходило, назвать было нельзя.
Скандал чуть ли не вселенского масштаба: психованный малеватель настрогал заявление, директор Вишцевский припомнил старую дружбу с намеком замять дело по-быстрому, мелкая шелуха пыталась по левым каналам перепродать левые копии, которых уже набралось семь штук по Подмосковью и одна в Рязани. Но хуже всего звонок от полковника, который в противовес Эрнесту Львовичу лично потребовал отнестись к делу с повышенной серьезностью, отложив все другие, и в минимально короткие сроки найти провинившихся, видимо, уже продумывая свою пафосную речь перед прессой о высокой раскрываемости и выведении злостных преступников на чистую воду. А если вскроется, кто именно является организатором и имеет к этому прямое отношение, то рапортом об увольнении и личными объяснениями перед начальством не отделаться… И полковник свою речь все равно представит, только слова чуток перепишет. Таких майоров у него полное ведро и еще останется…
— Здравствуйте, Панфил Панфилович! Давно не виделись. Как вы тут? Уже почти забыл, как ваше отделение выглядит… как в дом родной вернулся… — Последнюю ночь Макс потратил на тщательное обдумывание стратегии общения с учетом новых обстоятельств, но, зайдя в комнату, чуть не забыл все свои идеи, увидев растерянного и потухшего майора. Подобная версия по праву могла занять место самой маловероятной теории из всех, пришедших ему в голову. Хотя в чем-то это обнадеживало.
— Что, радостно тебе? — Взглядом майору хотелось испепелить их обоих, но сил не хватало даже на ругательства.
— А вам нет? Понимаю. Обстановка, так сказать, не особо располагает. Уюта не хватает. Пока мы вас ждали, пообщались с сержантом. Кажется, он с нами согласен, хотя тщательно скрывает.
— Я тебе устрою обстановку поприятней! Только она тебе вряд ли понравится.
— И вам, Панфил Панфилович, тоже не понравится, я думаю. Ну ничего, будем обмениваться впечатлениями, кашей гречневой делиться, мусор по двору сгребать, песни выучим о жизни на воле… кстати, среди них есть весьма занятные композиции… Так и время быстрее пройдет.
— Тáк ты теперь разговаривать решил? — Майор сжал губы и выпрямился в кресле. — Вздумалось воробушку да по-новому ворковать?
— Просто теперь мы с вами в одной лодке, и как только появится в ней течь, ко дну пойдем вместе в сентиментальных дружеских объятьях. Да вы и сами это знаете.
— Да не ори ты на все отделение. Сели оба… Как же все бесит…
Феня примостился на краю стула и встревоженно посмотрел на майора:
— Вы так громко разговаривали вслух… сами с собой… Василий Петрович тоже за вас тревожится… Может быть, вам просто не с кем поговорить… тогда мы с вами можем поговорить… а еще вам нужно покушать что-нибудь вкусное…
— Еще один… — пробурчал майор. — Вот тебя еще только не хватало…
— Спасибо, — Феня повеселел, — мне вас тоже не хватало… У меня есть вкусные конфеты с собой…
Феня порылся в кармане, достал две большие шоколадные конфеты и положил на стол перед майором.
— Это вам.
Панфил Панфилович опешил. Майор переводил взгляд то на Макса, то на Феню, но слова на ум не приходили.
— Вы хотели нам задать несколько вопросов… — подсказал Макс.
Предложение возымело действие — от него майор наконец-то вернулся в реальность, утвердительно кивнул, после чего, отодвинув конфеты на край стола и хрипло откашлявшись, не без усилий выдавил:
— Значит так. Будем говорить по делу. Мне нужны подробные объяснения всего. И не пара фраз, а все по пунктам, до каждой минуты. Итак, начнем. Вопрос первый. Каким образом… Откуда… Откуда, — майор внезапно перешел на крик, — к чертовой матери, появились эти чертовы копии «Экзопулуса», восемь штук?! Что можно было сделать такого, чтобы получился такой бардак? За несколько дней!
— Это не копии… — радостно сообщил Феня. — Копии делают специальным аппаратом. Это перерисовки. Я помню каждый квадратик на картине. Она хорошая…
— Это он нарисовал?! — Панфил Панфилович хлопнул папкой по столу. — Он?! Да он же отсталый на всю голову! Двух слов связать не может! Посмеюсь на радости, если он хотя бы карандаш в руке удержит…
— Удержит, не беспокойтесь. Может, даже получше вас, как выяснилось. — Макс возмущенно наставил палец на майора. — Вы бы лучше на своего подопечного сержанта внимание обратили: не уверен, что он вообще помнит хоть что-то, кроме адреса ближайшей столовой.
— Лучше в столовой не питаться… там могут быть неправильные продукты…
— Ты вообще рот закрой. Мать твою… — Сочные матерные выражения, многие из которых Макс познал впервые, заполонили всю комнату и, казалось, были слышны уже во всем отделении. — Вы что, совсем съехавшие?
— Интересно, что бы мы получили за это все? — Макс наклонился к майору. — На нас бы дело повесили, а на вас блестящую медальку? Мы вам достали оригинал, а потом что? Смотрели бы потом с уголовкой, как вы на дачке своей нежитесь?
— А вы решили на побережье Франции нежиться? Да вы кто такие? Мелкие потроха, которых никто не заметит и никто не вспомнит…
— Можно поехать вместе… — предложил Феня.
— Он может не разговаривать? — вспылил майор. — Он может заткнуться хоть как-то? Сделай что-нибудь с ним, наконец! Сколько можно…
