Строгая обстановка телестудии сменилась шумными кадрами с улицы и торопливыми фразами молодого журналиста, осознаваемыми майором через призму ленивой усталости.
— Известный скандальный художник и провокатор Феликс Петров удивил многих своих поклонников и не только… Представив двенадцать абсолютно идентичных картин, поражающих беспрецедентной точностью исполнения… Уникальная мысль, ошеломляющий художественный эффект, который запомнится надолго… Новое слово в современном искусстве… Как вы видите, количество желающих посетить выставку «Новый Феникс» просто невообразимо… Огромные толпы людей возле галереи «Артекториум» мечтают увидеть воочию… что образовало большую очередь около центрального входа, простирающуюся… Кроме обычных зрителей, выставку посетили многие известные личности, такие как… На пресс-конференции Петров заявил, что возьмет небольшой отпуск, что может говорить… Данное заявление подтвердил и его британский агент Литтон Фарнсуорт… По словам одного из сотрудников галереи — Елисея Ланских, эта выставка оказалась невероятно трудной в подготовке… Открывая новые возможности… Был ли данный скандал тщательно спланированной рекламной операцией или оплошностью сотрудников… Петров комментировать отказался… Акцентируя внимание на том, что в современном искусстве не может быть границ… В сети уже появились многие предположения по поводу… Количество положительных комментариев, несомненно, преобладает… Что определенно можно назвать успешным завершением нашумевшего проекта…
Майор довольно ухмыльнулся и посмотрел на картину с отколотым кусочком краски в уголке, идеально разместившуюся над камином, и подошел к ней ближе, в который раз пристально разглядывая каждую деталь. Бережно приподняв ее за золотистую раму, он спустил полотно на мягкий ковер из овечьей шерсти и перевернул, любуясь на небольшой лоскуток холста в правой нижней части, который Панфил Панфилович пометил еле видимой карандашной линией, более двух часов перебивая мелкие гвоздики, стараясь не повредить полотно. На обратной части отогнутого лоскутка, скрытая от чужих глаз, красовалась мелкая затейливая вторая подпись, тот самый отличительный знак, о котором ему проговорился Феликс.
Вернув картину на прежнее место, майор медленно опустился в кресло и налил в стакан терпкий бронзовый коньяк. Сколько времени пройдет до того момента, чтобы появилась хотя бы небольшая возможность реализовать картину, не попавшись бдительным журналистам или своим хватким коллегам, майор не знал. Возможно, пройдут месяцы, а то и годы. Но все чаще и чаще одинокие промозглые вечера наполнялись едва слышимой мелодией светлой безмятежности…
Казалось, что картина сама выбрала дом, где она обрела свой законный покой, желая поведать новоиспеченному владельцу все свои тайны и неповторимые истории. Все то, что берег в своих глубинных очертаниях оригинал «Экзопулуса».
