— Эй, ты че, спишь, что ли? — От грубого голоса Артем чуть не подскочил. — Обалдел совсем? Тебя всей редакцией ищут, главред сказал срочно привести, а он в курилке спит. С дуба человек рухнул совсем.
Артем растерянно смотрел на Никиту — здоровенного и крепкого, с короткой, почти под корень, стрижкой, который смотрел на него сверху вниз.
— Ты че смотришь, вставай, я же сказал, ищут тебя все. Я тут в свой день рождения мокнуть из-за тебя должен? Охота пострадать — будет отпуск, иди в запой. А пока тут работа, а не отдых тебе.
С этими словами Никита схватил Артема за руку и потащил. Артем, не до конца понимая, что происходит, покорно поплелся за ним.
Никита работал здесь уже около пяти лет. Раньше он был весьма неплохим оператором, работал на телевидении и свободное время проводил в «качалке». Но потом, на одной из тренировок, Никита серьезно повредил связки правой руки и камеру больше держать не смог. После двух лет реабилитации Никита восстановил моторику руки и, хотя тяжелые предметы поднимать уже не получалось, переквалифицировался в фотографа и вернулся к работе.
— Ты, конечно, круто придумал, нашел место для сна.
— Да я не спал, — запротестовал Артем.
— Ага, конечно, рассказывай давай. Уже полседьмого, половина компании домой свалила. И штаны еще себе прижег окурком.
— Где? — растерянно пробормотал Артем.
— Да вот же, — Никита указал на круглое, обуглившееся с краев, отверстие в джинсах на верхней части бедра, — скажи спасибо, что причиндалы себе не поджарил, а то вообще бы день не задался. — Никита залился громким, здоровым смехом, каким мог бы смеяться добротный деревенский мужик вечером, после хорошей работы на поле, сытного ужина и чарки-другой.
Артем через силу улыбнулся:
— Точно… Спасибо, Никита. И с днем рождения тебя, кстати. Извини, что не смог подойти со всеми.
— Да ладно тебе, — Никита с добродушным видом почесал ухо, — я не в обиде. А вот Яков Юрьевич, — Никита подмигнул левым глазом, — весьма вероятно.
Артем вздохнул. К этому времени они уже подошли вплотную к большому семиэтажному зданию, и, оставив позади стеклянный холл бизнес-центра, узкий лифт и Никиту, юркнувшего в техотдел, Артем остановился перед последней дверью, украшенной золотой табличкой с надписью: «Косторович Яков Юрьевич». Постучав два раза и услышав разрешительное мычание, он набрал воздуха и шагнул вперед.
Главному редактору недавно исполнилось шестьдесят. Среднего роста, но достаточно худощавый, в небольших круглых очках без оправы, с легкой белесой щетиной, сформировавшейся в аккуратную бородку, он что-то увлеченно писал в своем блокноте с кожаной обложкой цвета малахита.
— Яков Юрьевич, вы меня искали… — Артем осторожно закрыл дверь. — Вы меня извините, я просто… не успел подойти…
— А, это вы… — Косторович вопросительно взглянул: — Вы…
— Артем Поплавский.
— Артем. Я прошу прощения, еще не всех знаю поименно. Вы присаживайтесь, — Яков Юрьевич снова углубился в блокнот.
Артем почти неслышно подошел к столу и опустился в мягкое кресло, покрытое темно-изумрудной матерчатой обивкой. Сразу бросалось в глаза, что в кабинете главного редактора находилось множество вещей — статуэток, вазочек, накидок — в каждой из которых присутствовал зеленый оттенок. Было непривычно. Со дня ухода предыдущего предводителя газеты «Знать» — Дмитрия Борисовича — прошла всего неделя, в течение которой Артем занимался журналистским расследованием и писал статью.
Под пафосным названием скрывалась поездка Артема в Нижний Новгород, где разгорелся местный скандал про исчезнувшую три дня назад школьницу. Несмотря на помпезные домыслы и догадки практически всех, кто мог к этому иметь какое-то отношение — родителей, соседок, одноклассников, друзей, которые к тому времени обзавелись тайными мотивами, которым могли бы позавидовать лучшие детективы мира, — школьница Даша около одиннадцати вечера того же дня вернулась сама, веселая и в подпитии. А рассказанная ею реальная версия случившегося, казалось, расстроила всех своей тривиальностью. Оказалось, она просто познакомилась в соцсети с «нормальным» парнем, жившим в Нижегородской области, и тот предложил ей покататься и отдохнуть на Волге, пока стоит хорошая погода. Недолго думая, она заменила сим-карту, прыгнула в автобус, еще немного проехалась автостопом, а потом встретилась с долгожданным кавалером, подъехавшим на стареньких «жигулях» своего дедушки. И после трех прекрасно проведенных дней на Волге девчушка благополучно возвратилась домой.
После этого уставший и надутый Артем, возвращавшийся на автобусе в кромешной тьме, написал в своем блокноте огромными буквами «Школьница ушла купаться», и больше всего ему хотелось, чтобы так и напечатали в газете. Чтобы на полном развороте красовались только три слова. Чтобы все читатели поняли, что такое по-настоящему «Правда и ничего другого».
Но затем, снова уговорив себя, снова написал стандартную псевдоморалистическую статью о том, кто же виноват в этой истории, что было бы, если бы трагедия все же случилась, насколько близки сейчас родители и дети, почему раньше было лучше, и выслал ее в редакцию.
К этому времени Косторович уже успел познакомиться почти со всеми. Яков Юрьевич имел в своем окружении неплохую репутацию и связи, поэтому, когда предыдущего редактора «попросили» владельцы газеты из-за низких продаж, Косторович оказался в нужный момент и как всегда произвел прекрасное впечатление.
— Итак, я, пожалуй, закончил, — Косторович удовлетворительно захлопнул блокнот. — О чем я хотел с вами поговорить. Вы писали статью о девочке из Нижнего Новгорода…
— Да, — кивнул Артем, — про Дашу.
— Так вот… Я внимательно прочел вашу статью и признаюсь, что серьезного редактирования она не требует, даже не думаю, что там стоит добавлять какие-то замечания или особые правки…
— Спасибо, — просиял Артем, — я старался…
— Потому что это — полный бред, — закончил Косторович. — Давно я не читал настолько безынтересный материал. Кто-то может жаловаться, что в статьях много воды, а здесь же — целое море, океан, можно дайвингом заниматься дни напролет.
— А я тут при чем? — вскричал Артем. — Мне выдали задание, направили в этот… Нижний Новгород… страдания пропавшей школьницы освещать. Я собрал весь материал. Я знаю теперь наперечет всех любовниц дяди Гриши и почему баба Клава отказалась продавать дачу. И непосредственно перед моим отъездом эта… — Артем проглотил слюну, — Даша заявляется и говорит, что ей прекрасно было на Волге тусить. О чем мне писать?
— Спишу на то, что мы пока не очень хорошо друг друга знаем, это естественно, — Яков Юрьевич постучал средним пальцем по столу. — Во-первых, Артем, сядьте. Во-вторых, не нужно перебивать, это явный признак невоспитанности или внутренних комплексов. Что у вас, мне на данный момент неинтересно. А в-третьих, я в курсе, что газета стала получать негативные отклики, темы статей стали неактуальными, что видно даже в вашем случае. Владельцы очень недовольны. Возможно, Дмитрий Борисович просто выгорел…
