– Как поймала? – спросил женский голос в трубке, искаженный и от этого кажущийся знакомым.
– На балу.
– Выдерни кабель. Отключи все. Жди, я приеду с инструментом.
Тоненькая ниточка, превращавшая женщину в игровой персонаж Арсена, порвалась. Он снова сделался одеждой, безвольным ватником на ее плечах. Очень грузная, почти толстая, она соображала быстро и волю имела железную. Он чувствовал ее, как чувствуют напряжение высоковольтной линии – провода трещат, под ними неприятно и жутко стоять. Сознание женщины было рядом, за непрозрачной тонкой стенкой. Арсен мог бы влезть ей в голову, как когда-то влез в сознание к собственному отцу… Нет, не мог. Тогда рядом был Максим. А с этой женщиной в одиночку ни за что не справиться.
Его собственные мысли расслоились – был страх, как во сне, когда убегаешь и не можешь убежать, когда лежишь, очень слабый, на рельсах и слышишь гул идущего поезда. И было любопытство: значит, она – Квинни? Тоненькая, как соломинка для коктейля, Квинни – персонаж толстухи, обитающей за компом среди голых кирпичных стен, на бетонном полу. Кто она? Зеркало, хоть бы мне зеркало…
Женщина медленно повернулась к компьютеру. Монитор возвышался на единственном в комнате столе – древнем столе под древней клеенкой, когда-то пестрой, но со временем лишившейся рисунка и цвета. Под столом, между алюминиевыми кривыми ножками, стоял системный блок, на нем черная коробка модема. Женщина потянулась к кабелю.
Нет, сказал Арсен.
Было очень трудно. Он будто пытался придать форму сухому песку, собранному в полиэтиленовый кулек. Прежние его жертвы – те, кого он заставлял писать на бумаге имя и подходить к зеркалу с этим самодельным плакатом, – случайные люди принимали его как часть себя. Эта женщина сопротивлялась: руки ее, без колец, безо всяких украшений, с коротко остриженными ногтями, тянулись к модему. Она отключит его или выдернет кабель – тогда Арсен не сможет вернуться.
Фигня, сказал он себе. Я дома, я сижу за своим столом, я заигрался, смотрю на монитор… Что передо мной на экране? «Королевский бал», памятник Министру, стоит Лопушок, он пустой изнутри, нарисованная фигурка, никем не управляемая. Где я? Что такое «я»? Арсен перед монитором – тоже фигурка, только из плоти и крови, никем не управляемая… А я где?!
Он собрал всю волю. «Прилипала», внешний скелет этой женщины, из желеобразного сделался упругим, как мышцы моллюска, захлопывающего раковину. Он заставил женщину выпрямиться, заставил посмотреть на монитор, и сила его отчаяния была такой, что она на секунду снова сделалась его игровым персонажем.
На ее рабочем столе, на экране, была картинка – тропический берег, следы босых ног на влажном песке, сколоченный из досок настил, уходящий вдаль, и высоченная пальма. На листьях пальмы, как елочная игрушка, желтела иконка «Королевского бала». Арсен дернул руку женщины, бросил на мышь, и двигательная память не подвела – курсор совместился с иконкой. Палец нажал на кнопку прежде, чем женщина успела снова освободиться. Оставалось несколько секунд, пока программа загрузится…
Женщина, на которой Арсен висел, как рыба-прилипала, рывком высвободилась из его воли. Упала на колени, схватила модем и рванула кабель.
* * *
– Так, значит, шутки кончились? – Максим закинул ноги на край стола и потянулся, воздев к потолку мосластые кулаки.
Арсен остался стоять. В комнате без окон беззвучно работали кондиционеры.
– Ты же меня не предупреждал, – сказал Арсен.
– Это был последний раз, когда ты входил из дома, – Максим кивнул. – Отныне – вот твое рабочее место, – он кивнул на компьютер в углу. – А твой комп, скажи родителям, пусть продадут.
– Ты меня не предупреждал, что так может быть! Что это опасно!
– Опасно?! Тьфу на тебя. Это совершенно не опасно. А что такое может быть, я сам не предполагал…
Максим говорил и, тыча пальцем, перебирал крохотные картинки-экранчики на мониторе своего ноутбука. По очереди выводил их на большие экраны: дама перед банкоматом, эскалатор метро, кабинет офисного работника, автостоянка, перрон. Он просматривал их и снова собирал на экране ноута, и Арсену казалось иногда, что Максим собирает огромную головоломку, пазл.
– Что это было? – Арсен почесал расцарапанную ладонь. – Она сказала… сказала, что я вирус?
– Ну какой ты вирус, – Максим говорил, не отрываясь от своего занятия. – Вирус – это программа, способная создавать свои функционально идентичные копии. Ты можешь создавать свои копии? Нет? Просто по обывательской привычке мы называем вирусом все, что перемещается и вредит. Либо просто перемещается без ведома пользователя. Не маячь, возьми себе кофе.
Арсен потоптался еще, потом сел.
Он очнулся ночью оттого, что мама трясла его за плечо и плакала. Отец готов был вызвать «Скорую»; Арсен с трудом сел и обнаружил себя на полу под столом. Его компьютер безмятежно спал, выбросив на экран заставку-скринсейвер.
– Что с тобой? Да что с тобой, ты потерял сознание?!
– Я просто заснул, – сказал Арсен и улыбнулся.
– Я десять минут тебя добудиться не могла! Ты ведь только один бокал шампанского… Если бы я знала…
Он успокоил родителей как мог. Утром встал пораньше и напоказ сделал зарядку, принял контрастный душ, потом взял роликовые коньки и отправился в парк. Родители смотрели недоверчиво, и правильно делали: прокатив круг по парку, запыхавшись и дважды шлепнувшись, Арсен позвонил Максиму, и тот прислал за ним машину.
– Что со мной случилось, ты можешь объяснить? Что она собиралась со мной делать?
– Думаю, она собиралась записать тебя на съемный винчестер и как следует препарировать. Но аварийная программа, которую я тебе прописал, сработала, уничтожила захваченную копию и активировала резервную.
– Так, значит, копия все-таки была?!
– Арсен, ну а как ты думаешь? Что ты в самом деле прыгаешь как блоха или как бродячая душа из тела в тело? С экрана в реальность и обратно? Это информационные фантомы, это всего лишь программки, выполняющие для нас определенную работу… Возьми себе кофе, прошу тебя, и успокойся.
– А если бы ты не прописал бы мне аварийный выход…
– Меня бы следовало повесить за халатность.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Я дурак, по-твоему? Посмотри на меня – я дурак?
Максим выпрямился в кресле, всем видом показывая, что сама постановка вопроса его возмущает. Арсен обнаружил, что до сих пор держит в руках сумку с роликовыми коньками.
– Но шутки действительно кончились, – тоном ниже сказал Максим. – Некоторые пользователи продвинуты до безобразия. Ты мог бы подумать, прежде чем тронуть Квинни.
– Я не знал. Кто она такая?
– У тебя «Пиноккио» запущен? – Максим улыбнулся. – Или нет?
– Она такая же, как ты? – жадно спросил Арсен.
