— Это не более чем вопрос возможностей. После прибытия орков в систему Сола возникли новые безотлагательные проблемы, не так ли?
— Верно, причем на ряде фронтов. Так, Сенаторум Империалис требует развертывания титанов.
— Генерал-фабрикатор Кубик отказал им?
— Естественно, отказал. Какой смысл отправляться в путь без наших главных сил? Кроме того, учитывая выбранную на Терре тактику, Легио погибли бы бесцельно.
— И как же именно генерал-фабрикатор ответил на требования? — уточнил Элдон.
— Сообщил о наличии технических затруднений. Разъяснил, что у нас не имеется ни средств, ни времени для транспортировки боевых колоссов.
Клементина осознала, что Урквидекс развивает беседу исключительно ради нее. Она прямо сейчас собирала улики, с помощью которых Вангорич сможет доказать преступный умысел Кубика. Правда, ассасина беспокоило сужение поля для маневра.
— Разумно ли было перемещать Фобос из одной точки его орбиты в другую? — спросил Элдон. — Масштабы данного опыта и переноса всей планеты несопоставимы. Возможно, мы лишь зря потратили время, которого у нас и так немного?
— Вы и в самом деле заблуждаетесь, магос биологис, — рассуждаете о том, что не относится к вашей области знаний, и делаете неверные предположения. Мы проверили базовые принципы телепортационной технологии. «Великий Эксперимент» завершился успехом. Теперь остается лишь многократно увеличить мощность. Вопрос решается лобовым методом.
— Понимаю. — Урквидекс замолчал, но не откланялся.
Глазные линзы ван Аукена зажжужали, фокусируясь на магосе.
— Ваши колебания указывают на нерешительность или внутреннее смятение, — заявил он, изучив Элдона. — Вы вынуждаете меня оформить доклад о несоответствии.
— Остальной Империум расценит завершение данного проекта не иначе как предательство.
— Мы действуем, как и всегда, исходя из верности Богу-Машине. Или вы хотите сказать, что сохранение Марса является маловажным?
— Разумеется, нет.
— Империум состоит не из одной Терры. Мы уже многое узнали, анализируя стремительное технологическое развитие Veridi giganticus. Высока вероятность того, что результаты дальнейших исследований возместят нам любые потери, понесенные в процессе. Изучение Veridi более актуально, чем их нейтрализация, особенно если они достигли точки кладогенеза.
Линзы зажжужали вновь. Йендль представила, как мастер-траекторэ рассматривает Урквидекса при максимальном увеличении. Возможно, он замечал в языке тела коллеги микровыражения, невидимые человеческому глазу.
— Или вы не согласны? — закончил ван Аукен.
— Именно так.
— Вы оспариваете эдикты генерал-фабрикатора?
Клементина могла поклясться, что в электронном голосе Аргуса прозвучало удивление.
— Я не согласен с их посылками и выводами из оных.
Но я подчинюсь указам.
— Вы серьезно рискуете, магос биологис.
— Как и генерал-фабрикатор Кубик, — парировал Элдон. — Такие сейчас времена.
Собеседники перешли на двоичную речь. При всей чуждости ее звуков и неподвижности техножрецов Йендль понимала, что конфликт между ними разрастается. Потом Урквидекс отвернулся и зашагал вверх по рампе, ведущей из чаши.
На обратном пути из Лабиринта магос биологис не произнес ни слова. Группа вышла через тяжелые, расписанные символами железные ворота, створки которых раздвинулись, чтобы пропустить их, и тут же захлопнулись с металлическим грохотом. Выслушав команды Элдона на бинарике, его подчиненные разошлись исполнять поручения. Клементина осталась.
— Вы все поняли? — спросил техножрец.
Оба говорили вполголоса, хотя в обществе, где аугментированный слух был нормой, это мало что меняло. Ван Аукен обвинил Урквидекса в том, что тот рискует. «Ты даже не представляешь, как сильно», — подумала Йендль. Она видела проблески героизма в спокойных поступках Элдона.
— Очень хорошо поняла, — подтвердила ассасин. — Знает ли генерал-фабрикатор, как остановить орков?
— Мне не хватает информации для ответа.
— Если и знает, то не планирует этого делать.
— Сейчас объем нашей базы знаний растет по экспоненте. Следовательно, появление Veridi — не катастрофа, а новая возможность.
Клементина едва не выругалась.
— Проект телепортации нужно остановить, — заявила она.
— Невозможно, если только вы не обладаете силами для крупного вторжения. Я также не стану саботажником.
— Тогда зачем было показывать мне все это?
— Чтобы вы предприняли необходимые действия.
— Вы же сказали, что проект не остановить, — напомнила Йендль.
— Его можно затормозить.
Ассасин кивнула. Отсрочка может помочь. Если она будет достаточно долгой, окно возможностей Кубика закроется. Обстоятельства или Вангорич вынудят механикусов исполнить долг перед Империумом. Слабая надежда, возведенная на зыбучем песке, но Клементина обязана была ухватиться за нее. Как-никак, песок окружал ее со всех сторон, и требовалось, чтобы он остался на своем месте в Галактике.
— Если перемещение Марса зависит от энергии, то атака на силовую установку «Великого Эксперимента» может серьезно задержать его, — рассудила Йендль.
— Верно, — отозвался Урквидекс, — но я никогда не причиню ей вреда.
— Однако за вами могут тайно последовать к ее местоположению…
— Это стало бы чрезвычайным, непредсказуемым происшествием.
— Нам нужно устроить много таких происшествий, магос, — сказала ему Клементина. — Мы слишком долго были их жертвами.
Глава 9
Фолл — орбита
Курланд трудился над своим доспехом в личных покоях.
Самостоятельно он мог исправить урон лишь отчасти. Боэмунд предоставил в его распоряжение кузницу и оружейную «Ненависти», и последний Имперский Кулак собирался посетить их в дальнейшем, но сначала хотел собственноручно починить все, что удастся. Он не сумеет вести войну в одиночку, но его поступки как индивидуума имели значение. Поэтому второй капитан напряженно корпел над броней.
Он снял печати чистоты. Ничто не должно напоминать о битвах, кроме полученных в них повреждений. Курланду не хотелось убирать все следы сражений — ему казалось, что с ними исчезнет последняя осязаемая память о боевых братьях. Такой поступок стал бы отрицанием случившегося. Капитан твердо решил вернуться на поле брани в доспехе, при виде которого враг поймет, как велика была жертва Имперских Кулаков. Своим видом Резня покажет оркам, что он выжил, и то, какая расплата их ждет. Золото его ордена засияет вновь, но отмеченное знаками воскрешения и жажды возмездия.
