Я закрываю глаза и заталкиваю в дальний угол воспоминания о руках Дакса на шее. Как его пальцы впивались в горло. И как ярость нарастала в груди. Но мне не нужна месть. Это не Дакс причинил мне боль, а что-то другое. Четыре миллиона строк присоединенной процедуры, которые добавились к вакцине. Я отлично видела, как он изменился. Это же случилось со всеми, у кого светодиоды на панелях стали оранжевыми. И все еще происходит с ними.
Мы должны остановить это.
– Мне нужен генкит, – говорю я, приподнимаясь и опираясь на дверь джипа. – Если я смогу прочитать код вакцины, то, вероятно, пойму, что происходит. И, может, найду способ остановить это.
– Хорошая идея… – начинает Коул, а затем замирает. – Со мной только что связался Ли. Он не смог найти Дакса и теперь направляется сюда. Он сказал, что «Картакс»… Черт, они посылают дронов.
– Почему?
– Не знаю. – Коул набрасывает на меня спальный мешок. – Лежи и не высовывайся. Не хочу, чтобы ты отказалась от своих планов.
– Коул?
Он закрывает двери и забирается на водительское сиденье.
– Коул, что происходит? Они же не собираются нападать?
Он ничего не отвечает. А когда джип выруливает на шоссе, издалека доносится пронзительный гул. Я поднимаюсь на руки и колени, а затем выглядываю в заднее стекло, где вижу светящиеся точки, которые несутся вдоль гор. Дроны. Тысячи беспилотников летят в боевом построении.
– Останови их, Коул! – кричу я. – Скажи им, чтобы они не делали этого! Ты должен им все объяснить!
Джип мчится вперед по автостраде.
– Они меня не слушают, – отзывается Коул.
Я сжимаю в руках его рюкзак, чтобы успокоиться.
– Попробуй еще раз. Дакс где-то там, они не могут его убить!
Дорога сворачивает в лес, и я прижимаюсь к стеклу, с ужасом глядя в небо. Там парят беспилотники, тысяча светящихся точек зависает над Саннивейлом, словно геодезический купол
[32]. Я открываю рот, чтобы продолжить упрашивать Коула, но уже слишком поздно. Дроны разлетаются в стороны, и я понимаю, что все кончено.
Я вижу, как город взлетает на воздух раньше, чем слышу взрывы. Яркие полосы света и ослепляющие вспышки пронзают полуночное небо. За секунду тысячи жизней прекращают свое существование и превращаются в облако пыли.
Джип мчится по автостраде, унося нас вдаль.
Но через пять секунд до нас долетает ударная волна и подбрасывает в воздух.
Глава 41
Темнота рассеивается, и я оказываюсь в лаборатории, смотрю на три заросшие лесом горы, которые возвышаются вдалеке. Я не могу вспомнить, как попала сюда. На мне серая одежда, руки крошечные, как у ребенка, а ногти обкусаны под корень.
– Осторожно, дорогая.
Я оборачиваюсь и вижу папу. Он в белом халате, на кармане вышиты рога «Картакса».
– Ты испортишь репликацию
[33], если не будешь следить за этими белка́ми.
Он указывает на световой стол передо мной, над которым парит голограмма скрученной нити ДНК, а рядом с ней несколько строк кода. Двойная спираль вращается, я касаюсь ее рукой и приближаю участок, где допустила ошибку.
– Так лучше? – Я сосредотачиваюсь, и изображение подергивается рябью, а затем высвечиваются внесенные изменения.
Папа кивает и опускает одну руку мне на плечо.
– Прекрасно, хорошая девочка.
Гордость переполняет грудь. Я так старалась угодить ему, и наконец-то мне удалось все сделать правильно.
– Я хочу кое о чем поговорить с тобой, – присев рядом со мной, продолжает он. Он взмахивает рукой и голограмма, мигнув, исчезает. – Речь пойдет о вирусе гидры. Ты же знаешь о нем, не так ли?
Я киваю. Запах, взрыв. Я изучала его несколько месяцев.
– Ты же знаешь, как упорно я пытаюсь найти вакцину?
– Да, – говорю я голосом маленького ребенка. – Я знаю, что ты создашь ее. Ты такой умный.
Папа улыбается, и в уголках его глаз появляются морщины.
– Но кое в чем мне понадобится твоя помощь. Но это будет долго и мучительно. Ты должна быть сильной.
– Я справлюсь, – с энтузиазмом говорю я.
Он улыбается:
– Я знаю.
– Что мне нужно сделать?
– Пока ничего. Это особенный проект. Тебе придется нелегко, но мы спасем всех, если сделаем все правильно.
Я сжимаю руки в маленькие кулачки.
– Мы победим вирус. Я знаю, так и будет.
– О, мы сделаем намного больше, чем это, дорогая. Мы спасем людей от самих себя.
Папа тянется к светящейся панели на моей руке, но когда он прикасается ко мне, его пальцы прожигают словно огонь. Кожа на предплечье трескается и, отслаиваясь, превращается в пылающие хрупкие хлопья. Я отдергиваю руку и прижимаю ее к груди, но процесс быстро расползается по телу, словно трещины на стекле.
– Что происходит? – выдыхаю я.
Но папа в ответ лишь смеется. Кожа отслаивается уже на шее, воздух наполняют прозрачные хлопья, напоминающие обрывки горящей бумаги. Лицо жжет, а затем оно покрывается волдырями. Я кричу, а папа просто улыбается мне.
– Моя хорошая девочка.
Глава 42
Я просыпаюсь, и как только остатки сна улетучиваются, тут же дико озираюсь по сторонам. Я лежу на животе на заднем сиденье джипа, завернутая в серебристое термоодеяло. Рядом слышится ровное дыхание Коула, но мне трудно понять, где мы.
Последнее, что я помню, как мы уезжали из Саннивейла. А еще присоединенную процедуру, оранжевые светодиоды на панелях и всеобщее помешательство. Мы выехали на автостраду, чтобы убраться подальше, а затем…
Затем «Картакс» разнес всю долину.
Воспоминания врезаются в меня словно кулак. Я закрываю глаза и вижу светящиеся точки дронов «Картакса». Так много людей погибло. Я думала, что запуск вакцины вернет мир к нормальной жизни.
А вместо этого стало только хуже.
Я поднимаю голову, чтобы осмотреться, и морщусь, когда раненое плечо пронзает боль. Мы стоим посреди леса, задние двери джипа открыты, а воздух наполнен ароматами сосны и древесного дыма. Скоро рассветет. Клубы тумана овевают деревья, спускаясь до покрытой росой травы. Мы находимся на каком-то старом кемпинге в национальном парке, неподалеку виднеется уборная из выкрашенного шлакоблока и несколько почерневших от огня сеток забора.
