– Заносите! – распорядился Висхан.
Адлан схватил пленника под мышки, Руслан взял за ноги.
– Тяжелый! – сказал Руслан, пятясь, как рак, назад. Он был самым молодым, а потому и физически слабее других ребят.
– Ничего, не надорветесь! – подражая суровости отца, сказал Шамсутдин. – Несите и не нойте!
Неожиданно пленник открыл глаза.
– Он ожил! – От неожиданности Руслан разжал руки, нижняя часть пленника шлепнулась на бетон.
– Аккуратнее! – недовольно проворчал Висхан. – Убьете еще… Зря тащили, что ли?!
И склонился к незнакомцу.
– Ассаляму алейкум, дорогой! – изменив тон, участливо произнес он.
– Ва-алейкум салам! – тихо ответил тот.
– Как себя чувствуешь? – спросил Висхан на чеченском.
– Голова сильно кружится.
– Сам идти можешь?
– Попробую! – Мужчина поднялся, пошатываясь, сделал два шага… – Да, могу!
– Хорошо! – кивнул хозяин. – Кто ты?
Собравшиеся вокруг юнцы с интересом ждали ответ. Незнакомец обвел их взглядом…
– Давай поговорим без лишних ушей! – сказал он.
Будущий амир подал знак рукой, и его подчиненные отошли, но продолжали внимательно наблюдать.
– Говори! – нетерпеливо потребовал Висхан.
– Зови меня Султаном.
– Я не это спрашивал! – резко перебил Висхан. – Кто ты такой? И не юли, если тебе дорога жизнь!
– Я вижу, ты моджахед… Тогда ты должен знать, кто такой амир Саббах…
Для Висхана это страшное имя было так же далеко, как звезда на небе. Но он уверенно кивнул:
– Конечно, я его знаю.
– Знай и то, что сегодня лагерь Саббаха разгромлен кафирами
[12]. Я был там и сражался с ними…
– Почему тогда ты не погиб, а оказался в вертолете врагов?
– Не погиб я потому, что на то воля Аллаха. Меня и еще несколько моджахедов взяли в плен. Не знаю, остались ли они живы… Это ты сбил вертолет?
– Ты обвиняешь меня в смерти моих братьев? – угрожающе глянул исподлобья Висхан.
– Глупо обвинять тебя в том, на что воля Аллаха! Если они стали шахидами, иншааллах
[13], и ушли в рай, то от отряда амира Саббаха никого не осталось…
– Но ты-то остался!
Пленник покачал головой:
– Я не из отряда Саббаха. Я прибыл к нему с поручением из Иордании, незадолго до их последней битвы.
Висхан на минуту задумался. Проверить сказанное было сложно – тесных связей с НВФ у него не было, а уж с Иорданией – тем более. Но вида он не подал.
– Мне нужно время, чтобы проверить твои слова, – сказал он. – Поживешь пока под замком. Не обижайся.
– Напротив, я благодарен тебе. Ты спас меня, вырвал из рук шайтанов…
– Это было нелегко. Целый отряд выдвинулся к скалам, они обстреливали нас из пулеметов. Мы еле ушли.
– Позволь еще раз выразить тебе благодарность, достойный брат мой. Как зовут тебя?
– Висхан.
– Спасибо, Висхан!
Тот, кто назвался Султаном, сам зашел в гараж и уже внутри, перед тем как закрылась дверь, обернулся.
– Одна просьба, Висхан: покажи мне, где находится Мекка. Ведь я должен молиться.
– Там! – Висхан махнул рукой в сторону юга, с небольшим отклонением на запад.
Дверь закрылась, раздался лязг замка. Пленник сел на раскладушку и облегченно вздохнул. Голова и правда кружилась. Но ни переломов, ни ран не было, только ушибы. Слабая лампочка тускло освещала скудное убранство гаража: накрытую досками смотровую яму, принесенное Шамсутдином помойное ведро, трубы отопления вдоль кирпичной стены, старый табурет… Никаких стеллажей, запчастей… Вообще ничего! Либо машина никогда не ломалась, либо с ее самостоятельным ремонтом здесь не заморачивались, а отгоняли в мастерскую. Окон тоже не было, лишь две закрытых косыми решетками узких отдушины под потолком. Если стать на табурет и держаться за решетки, то можно увидеть часть двора с беседкой, горный склон с небольшими домиками, беспорядочно разбросанными, как зерна для посева.
Посидев в раздумье, «Султан» прильнул к щели в металлических воротах и прислушался. Похоже, часового у гаража бандиты не выставили. Надо думать, как быть дальше. Пленника звали, конечно, не Султан. У него было несколько имен, но в последнее время его называли псевдонимом Мухтарыч. И если пленившие его люди узнают, что он командир оперативно-боевой группы, изрядно проредившей ряды незаконных вооруженных формирований, то его ждет мучительная смерть. А они это узнают – вопрос только во времени. «Легенды» на случай пленения у него не было, каких-то объективных подтверждений родившемуся экспромтом рассказу – тоже. Значит, надо… Впрочем, он сам не знал, что надо делать. Выжил ли кто-то еще из отряда? Какие меры предпринимает Центр для его поисков? А может, считают, что все погибли и их никто не ищет? Впрочем, это вряд ли…
После захода солнца, когда над селом разнесся голос муллы, призывающего к вечерней молитве, дверь гаража открылась, и в проеме возникла фигура Шамсутдина, освещаемая фонарем над входом в дом. На плече у молодого человека висел автомат, направленный Мухтарычу в живот, палец лежал на спуске. И близко не подходит… Грамотный!
– Выходи! Отец разрешил тебе молиться в прихожей.
Это хороший признак: значит, хозяин склонен ему доверять.
Дом Висхана был одноэтажный, но с высоким цоколем. Дом стоял на взгорье и извилистая грунтовая дорога к нему хорошо просматривалась, как, впрочем, и все окрестности. На склонах – слева и справа, выше и ниже, стояли другие дома, хотя и на приличном расстоянии друг от друга, но в пределах прямой видимости. Ни подъехать, ни уйти незаметно нельзя. Разве что ночью…
Поднявшись по бетонным ступенькам, Мухтарыч открыл дверь и оказался в просторном коридоре. Шамсутдин стоял сзади, не сводя с него внимательных глаз и автоматного дула.
– Только молитвенного коврика у нас для тебя нет.
– Главное, чтобы молящийся чувствовал твердость и сколько бы ни пытался опустить голову ниже, чем во время первого касания, не смог бы этого сделать, – показал свое знание Корана «Султан». – А ты так и будешь надо мной стоять? Сам молиться не станешь?
– Не волнуйся за меня, – холодно ответил Шамсутдин. – Аллах простит бдительность моджахеда. В войну без нее не обойтись!
Мухтарыч помолился, и был отведен обратно в гараж. Но конвоир не торопился закрывать за ним дверь.
