Из «Опеля» тоже вышел человек, неспешно подошел. В компанию спортсменов он не вписывался: кожаное пальто с меховым воротником не могло скрыть пивного брюшка, фигура неуклюжая, на глазах солнцезащитные очки, хотя день отнюдь не солнечный.
– Привет от старых штиблет! – Милиционер поздоровался со старшим за руку, остальным кивнул. – Вот, привез, кого заказывали.
Четыре пары глаз уставились на новичка.
– Точно того? – спросил боксер. – Или первого попавшегося?
– Не веришь? – обиженно произнес лейтенант. – Когда я тебе фуфло прогонял?
– Да через раз! Вы в своей ментовке совсем страх потеряли. Привыкли бесправных человечков разводить, и кидаете тех, кого кидать нельзя! Ну-ка, Козырь, погляди!
– Точняк, это он! – сказал тот, что был в темных очках. – Махается, как зверь! Савка до сих пор не очухался, Костян и Метла в больнице…
Только теперь Шумахер его узнал – это был «инвалид чеченской войны», тот самый одноглазый вокзальный попрошайка. Ничего себе доходы у нищих!
– Спасибо, Козырь! Иди, дальше мы сами разберемся! – кивнул боксер.
«Ветеран Чечни» прыгнул за руль «Опеля», развернулся и уехал.
– Принимай! – Лейтенант протянул старшему несколько листов бумаги.
– Это же мои документы! – узнал Шумахер.
– Не волнуйся! – сказал старший. – Я отдам их тебе сразу после нашего разговора.
Он взял бумаги, быстро, но внимательно их прочитал. Лейтенант смотрел на него, явно чего-то ожидая.
– Что стоишь? Свободен! – бросил боксер.
– А как же оплата за работу, Тайсон? – растерянно спросил лейтенант.
– Это не работа! – грубо бросил тот. – И я тебе не Тайсон, а Алексей Петрович! Ты эти документы читал? Надо быть безмозглым бараном, чтобы продавать боевого офицера, как никому не нужного гастарбайтера! А если завтра его товарищи найдут тебя и спросят? А они найдут и спросят, и ментовская форма тебе не поможет! Эти ребята шутить не любят!
Лейтенант задумчиво потер переносицу.
– А я при чем? Как говорили, так я и делал!
– Вот ты им так и объяснишь.
Милиционер заторопился.
– Ладно, Петрович, разбежались! Некогда мне – служба!
Дождавшись, когда «Газель» уедет, Тайсон обратился к Шумахеру:
– Меня, как ты понял, зовут Петровичем! Этот баран подбирает мне «кукол» для боев без правил. За вознаграждение, разумеется…
– Как рабов, что ли, продают? – возмутился Шумахер.
– Обычное дело, – пожал плечами Тайсон.
– А что такое «куклы»?
– Никому не нужные людишки. Они надеются подзаработать в безобидном шоу, но все идет всерьез, и если их замолотят насмерть, то никто искать не будет. Ты на эту роль не подходишь по двум причинам…
– Первую я слышал. Боишься, что товарищи за меня отомстят?
– Не боюсь, а опасаюсь. У вас, кто побывал на войне, у всех башни клинит. Хотя за мной серьезная организация, но лишние проблемы ни к чему… Своих хватает…
– А вторая?
– Ты же не на кулачные бои заточен. Не на то, чтобы ставки для меня поднять и выиграть. Ты на уничтожение противника запрограммирован. Значит, зрелищности ноль, а труп гарантирован. Зачем мне с государством проблемы? Ведь этот баран, – Тайсон кивнул в сторону уехавшей «Газели», – он зря думает, что пуп земли! Если за него возьмутся, то он всех сдаст и поедет на «красную зону» лет на семь!
– Так что, расходимся? – спросил Шумахер.
– Можем разойтись, ты свободен. – Тайсон протянул ему документы. Шумахер развернул листки, посмотрел, снова сложил и спрятал в карман.
– Но у меня есть к тебе деловое предложение. Согласишься – получишь постоянный заработок, жилье, перспективы продвижения…
– А если нет?
– Пойдешь бомжевать дальше!
– Я не бомж!
– А кто ты?
Шумахер промолчал.
– Ну что, будешь слушать? Или опять на вокзал пойдешь? Только имей в виду, там конкуренту и нож исподтишка в бок вставят, да так, что и навыки в махалове не помогут.
– Ладно, говори!
– Предлагаю тебе поработать на меня. Для начала – в звене сбора. Там присмотришься, подучишься, в тему войдешь! Зарплату положу хорошую, жилье дам. Ну а дальше – как себя покажешь! Можешь вот у них поинтересоваться. – Тайсон кивнул на своих телохранителей. – Они тоже с этого начинали и не обижаются.
Молодые парни утвердительно закивали.
– Нет вопросов, босс! Мы довольны!
Тайсон поощряюще улыбнулся.
– Ну и с документами помогу, если проявишь себя, как надежный боец.
Шумахер молчал, обуреваемый теми же мыслями, что сказочный рыцарь на развилке дорог. «Налево пойдешь – ничего не найдешь, направо пойдешь – голову потеряешь…» Так и здесь. Справа – «Мерседес», вроде бы солидный и справедливый работодатель, конкретное предложение жилья и работы. А слева что? Ночлежка, вокзал, лейтенант милиции, мнящий себя большим начальником, а по мнению Тайсона – безмозглый баран… Значит, Тайсон авторитетней лейтенанта!
– Что скажешь, старлей?
– Я согласен! – решительно ответил Шумахер.
– Тогда поехали!
Шумахер забрался на заднее сиденье с одним из охранников, второй сел за руль, а Тайсон занял переднее пассажирское. Ездить сзади он не любил.
Машина быстро набрала скорость.
– Ты под кожу колешь что-то, что ли? – спросил Шумахер у сидевшего рядом парня, глядя на его непомерно большие кулаки.
– Борную мазь, – гордо ответил тот.
– А этот, который с вами был, одноглазый… Он что, реально в Чечне глаз потерял?
– Козырь, что ли? – рассмеялся охранник. – В какой там Чечне?! В златоустовской зоне ему глаз выкололи. За мухлеж картежный.
– Вот тебе раз! – изумился старлей. – Вот тебе и герой!
– Мы все такие герои, – усмехнулся сосед. – Может ты другой…
– Кстати о героях. – Тайсон повернулся. Вблизи было видно, что на лице у него еще несколько шрамов. – У тебя погоняло есть?
– Меня никто не погонял. А позывной есть – Шумахер.
– Че, типа на тачках лихо гоняешь? – усмехнулся водитель.
– Вообще-то, КМС по автоспорту.
– Кандидат в мастера, это хорошо, – сказал Тайсон. – Но «Шумахер» не годится.
– Почему?
– Во-первых, сильно длинно.
– Нормально! – возразил Шумахер. – К тому же буква «р» хорошо проходит по эфиру.
– По какому еще эфиру? – не понял Тайсон. – Нет, будешь «Шум», а «хер» нам не нужен! Иначе так тебя и прозовут. Это вторая причина. В нашем мире как человека кличут, а главное – как он откликается, так его и оценивают. Прилепят кликуху Хер – и намертво приклеится, не отцепишь! А авторитета с таким погонялом, ясное дело, не будет!
