– Говори!
– Предлагаю взорвать нашу милицию, этих предателей, прислужников кафиров!
– Очень хорошее предложение! – снова похвалил Шамсутдин. – Только не райотдел, к нему не подойдешь. Мы прокуратуру взорвем – больше шума будет. И охраны там меньше…
«Молодые моджахеды» одобрительно зашумели, поражаясь мудрости своего вожака: взорвать можно издалека и не лезть под пули. Это всем понравилось.
– Значит так, Ильяс! – продолжил самозваный амир. – Ты это предложил, тебе и задание будет: разведай, кто прокуратуру охраняет, сколько их, где у них огневые точки, вооружение какое. И где чей кабинет, чьи окна. Все, короче, подробно узнай! Помощники нужны?
– Сам справлюсь! – гордо ответил Ильяс, хотя слабо представлял, как он это все будет узнавать. Да и все остальные слабо представляли, как они взорвут охраняемую прокуратуру. Но спорить с вожаком никто не решился.
– Ладно, на сегодня все! – сказал Шамсутдин. – У меня еще важные дела есть. Расходимся! Только Адлан остается!
И когда они остались вдвоем, сказал:
– Я тут тебя перехвалил, но ты не зазнавайся: это я для примера, пусть другие тоже стараются. Между нами, ты мог взять автомат и добить раненых, там ведь не было других шайтанов, и тебе никто не мешал!
Адлан отвел глаза.
– Слушай, Шамсутдин, а когда ты в вертолет стрелял, что почувствовал?
– Ничего. Там ведь отдачи нет. Ракета засвистела и ушла. И все.
– А ты не боялся?
– Конечно, боялся! Если бы я ракету истратил впустую, мне бы отец такое устроил!
– Да я не про это… Там же люди внутри. Много людей…
– Какие люди?! – вскинулся Шамсутдин. – Шайтаны это, а не люди! Ты что, кафиров жалеешь?!
– Да нет, конечно…
– Вот то-то! Ну что, Абдурахмана, видно, не выпустят?
– Скорей всего. В тюрьму отвезли.
– Это плохо.
– Да, жалко дядю. Он все наперед видел: сказал, чтоб я обязательно надел перчатки, когда по веревке съезжать буду. А я забыл в суматохе – вот и обжег ладони… До мяса кожу содрал…
– Ладно, это ерунда! А он тебя научил, как по радио взрыв делать?
Адлан покачал головой.
– Нет, только по проводам.
– Это плохо. К прокуратуре провода не протянешь. – Шамсутдин задумался, потом повесил на плечо десантный автомат со складным прикладом. – Знаешь что? Пойдем к этому Султану. Похоже, он настоящий моджахед и опытный воин. Думаю, проверка скоро закончится и его из гаража выпустят. А пока он нам поможет из твоего снаряда радиоуправляемую бомбу сделать…
– Пойдем! – сразу согласился Адлан. В их паре он явно был ведомым.
– Только будь настороже! – предупредил командир. – Держись так, чтобы мы были с разных сторон от него.
– А что, он может напасть? – вскинул брови Адлан.
– Тогда я его пристрелю! – Шамсутдин похлопал по автомату. – У тебя есть штык или кинжал?
– Вот. – Адлан вынул из кармана складной нож, нажал кнопку. Со щелчком выскочил блестящий клинок.
– Нет, этот не годится, им только щекотать можно, – покачал головой Шамсутдин и, расстегнув куртку, снял с пояса кинжал в грубых, явно переделанных ножнах. – Держи.
– Это тот, с вертолета? – Адлан погладил прозрачную, с узором рукоятку.
– Да. Сам режет. Если Султан на меня кинется – воткнешь ему в спину.
Адлан поперхнулся слюной.
– Так если ты ему не веришь, как же мы ему дадим фугас делать? Вдруг он его подорвет?!
Шамсутдин покачал головой:
– Не подорвет. Тогда ведь и ему конец придет! Да и потом, я ему верю. Это так, на всякий случай. Отец учил, что никому до конца доверять нельзя…
Глава 5
Свои среди чужих
Шумахер
За первую неделю работы в Организации Шумахер не только приоделся, но еще немного отъелся и вдоволь отоспался. Его поселили в съемную двушку с тремя новыми коллегами, которые отзывались на прозвища Худой, Змей и Гришанчик. Старшим звена был Змей, он расположился с комфортом в одной комнате, двое подчиненных теснились в другой на раскладушках, а Шумахеру и вовсе пришлось устроиться на тощем, брошенном на пол матраце. Впрочем, ему было не привыкать к спартанским условиям: и на земле спать приходилось, и в лесу под дождем, и в холодной землянке, да еще в условиях постоянной угрозы нападения противника… А тут тепло, сухо и безопасно.
В первый же день его вызвали в офис, и врач в белом халате осмотрел зажившую, но еще свежую рану. Сделано это было под предлогом заботы хозяина о его здоровье: не разошлись ли швы, нет ли опасности воспаления… Потом какой-то человек, с ловкостью, выдающей профессионала, откатал отпечатки пальцев: дескать, все члены Организации проходят эту процедуру. Под тем же предлогом ему предложили написать автобиографию. Шумахер не возражал: во‑первых, соответствующая «легенда» у него имелась, а во‑вторых, сопротивление ничего не даст и только осложнит его отношения в группировке.
Работой поначалу загружали не сильно:
– Ты сейчас, главное, присматривайся, знакомься с людьми, запоминай что к чему! – сказал Шумахеру Змей. А он редко говорил сам от себя: чаще повторял указания Тайсона.
Он и присматривался, и запоминал, стараясь разобраться в непривычном мире, в который так неожиданно окунулся. Откуда, например, берутся прозвища? Ну ладно, Худой действительно напоминал жердь, хотя был жилистый и выносливый. Гришанчика звали Гришей, и тут тоже все понятно. Но почему Змей? В крепком немногословном парне на вид не было ничего змеиного. Какой-то особой хитростью он вроде бы тоже не отличался. Может, коварен? Или умеет искушать, как библейский Змей? Да вроде не похоже…
Спрашивать Шумахер не стал: расспросы, как он понял, здесь не приветствовались. Тем более что, задавая вопросы, надо быть готовым и отвечать на них. Поэтому он только слушал, тем более что парни не особо скрывали свое прошлое. Худой провел два года в колонии за грабеж, Змей дважды просидел несколько месяцев под следствием, но до суда дело не дошло. Худой любил выпить, но знал меру, иногда они с Гришанчиком покуривали анашу. Змей в основном вел здоровый образ жизни и ходил в «качалку», хотя иногда напивался для расслабления. Словом, люди как люди. С убогим лексиконом, блатными словечками, малообразованные, но люди. Правда, лица и манеры у них были бандитские, и если бы Шумахер в свое время встретил их в Сагашкинском лесу, то, скорей всего, пристрелил бы всех троих без разговоров… Но времена изменились, а как говорится, «времена не выбирают, в них живут и умирают»… Задачей Шумахера было выжить в новой обстановке.
Несколько дней Шум сидел дежурным в офисе Тайсона: ему отзванивались «бригады», работающие на выезде, а он должен был быть готовым доложить обстановку шефу, если тот поинтересуется. В случае тревоги следовало немедленно направить на помощь «разборную бригаду», которая всегда находилась наготове. За это время он понял цели и задачи организации, уяснил расстановку сил и средств, а также методы работы. Оказалось, что по сравнению со службой в спецподразделении все выглядит убого и примитивно, как игра в домино по сравнению с шахматами.
