Потому что настоящая Анастасия могла появиться и изобличить ее во лжи. Необходимо было убрать и ее: что и объясняет случившееся в одесском порту 7 февраля 1920 года…
Этот элемент «ребуса» свидетельствует именно в пользу факта, что Анастасия не была убита 17 июля 1918 года. По ней стреляли спустя девятнадцать месяцев…
И всего через десять дней после Одессы — 17 февраля 1920 года — в Берлине появилась будущая претендентка на роль Анастасии. Как говорится, время ее выхода на сцену — пришло…
Но в 1920 году происходит еще ряд событий, связанных с историей Романовых.
Советская власть официально признала факт расстрела всей царской семьи: обоих родителей и всех пятерых детей. Напомним лишь, что и «доказательства» этого факта появились в это же время: А. Авдеев, и П. Медведев, и Я. Юровский, написали, что среди убитых были Алексей и Анастасия. И что именно их тела были сожжены.
Параллельно в Германии происходит нечто совсем другое, даже — наоборот, противоречащее этому факту…
«Рожденная» в холодных водах берлинского канала Анна Андерсон окружена вниманием и заботой. Все только говорят и пишут о ней, как о Великой княжне Анастасии, дочери Николая II. В ее честь устраиваются приемы, балы аристократии. Она живет в дорогих гостиницах и разъезжает по курортам. Проводятся многочисленные встречи с целью «узнавания Великой княжны», и почти все в один голос твердят: «Да, это Анастасия, дочь Николая II»…
То есть развернута массированная целенаправленная кампания, направленная на то, чтобы внушить обществу — и немецкому, и во всем мире — что эта женщина и есть Анастасия!
Возникает резонный вопрос: почему же ни Советская власть, ни власти в Германии не предпринимают никаких действий по отношению «Анастасии» — Анны Андерсон?
Сам вождь Страны Советов Ленин, как известно, считал, что расстрел всей царской семьи был необходим: ведь любой из них, оставшийся в живых, мог стать «живым знаменем контрреволюции». Известна также печальная практика, что при ликвидации «под корень» всей семьи, если кому-то на время и удавалось спастись, то его находили любой ценой и доводили «дело до конца»…
Здесь же налицо удивительная пассивность: никакой реакции на появление почти общепризнанной «Анастасии»!
Такое бездействие властей, казалось бы, порождает серьезные сомнения, что эта женщина — Анастасия. Для того чтобы исключить последние сомнения и создаются «доказательства», что «Анастасия убита, и даже тело ее сожжено»…
При таком раскладе конспиративной операции с Анной Андерсон вроде бы грозил провал.
И вот тогда «всплывает» другое доказательство: сам Ленин создает его — своей телеграммой, что одна из Романовых жива: ее следует найти!.. Документ этот исключительно важен, ведь он написан самим главой государства.
И, таким образом, выходит, что все изложенное в докладах уральскими чекистами — неверно. Они виноваты в исчезновении «одной из Романовых», но чтобы их не обвинили в этом, они написали, что она была убита вместе с другими… А ее тело — сожжено…
Никаких доказательств.
Эта последняя деталь «ребуса» раскрывает все хитросплетение замысла: «Анастасия осталась в живых, и в Германии находится именно ОНА!»
Итак, «ребус Анны Андерсон» заполнен. Ответы очевидны.
Борьба за царские богатства продолжается!
* * *
В нашей версии истории царской семьи и спасения двух детей, конечно, есть пробелы: они неизбежны, ведь многие факты, даже воспроизводившиеся почти в то же время, умалчивались и фальсифицировались. Не говоря уже о том, что с годами подход к Истории претерпевал изменения…
…Можно лишь строить многочисленные догадки в отношении того, где и как проходила жизнь до начала 20-х гг. спасшихся царских детей Анастасии и Алексея.
Мы такими данными не располагаем. В рассказе Петра Замятина, как он прозвучал в больнице г. Балчик и как его запомнил тогда болгарский юноша Петр Петров, по этому поводу ничего не говорилось.
И мы, в нашем расследовании, попытались хотя бы теоретически представить себе эту часть жизни царских детей…
Не может ли нам помочь в установлении приблизительной информации в этом направлении… Анна Андерсон, точнее — люди, снабдившие ее нужными сведениями?
Как мы помним из рассказа П. Петрова, Замятину было приказано ждать дальнейших распоряжений на своем хуторе близ Одессы, но обстановка там изменилась, и группа продолжала путь.
Думаем — в сторону Германии, где у царских детей были родственники по материнской линии.
Вероятно, двигались через Румынию.
В начале ноября 1918 года в Германии была свергнута монархия. Желанная для беглецов цель уже не была столь безопасной.
Если в какой-то мере использовать рассказанное Анной Андерсон, то можно предположить, что Анастасия действительно была беременна (не ясно, правда, от кого — мы не знаем наверняка, был ли такой персонаж как Александр Чайковский, когда и как все случилось), то группе и по этой причине пришлось задержаться в Румынии. Они даже попытались обратиться за помощью в немецкое посольство там, и, видимо, тогда-то германская разведка «села им на хвост»… Далее — «Чайковского» убивают…
Опасность снова настигала их…
В августе 1919 года Белая армия генерала Деникина стояла в Одессе. Царским детям и сопровождающим их людям могло показаться правильным вернуться туда, к «своим»… По дороге Анастасия теряет при каких-то ужасных обстоятельствах ребенка…
Оказавшись в Одессе, беглецы поняли, что снова почти попали «в капкан»: Красная армия быстро наступала на город…
Выбора не было: надо было срочно покидать Родину.
Тогда они и сели на последний пароход, уходивший из Одессы…
…Даже если мы и ошиблись в части наших предположений, следующее изложение истории не вызывает у нас никаких сомнений!
Часть II
Глава 1. Эти странные «русские». Живая память габаревцев
Перенесемся в Болгарию…
Где-то в 1922–23 году, летом, во время традиционного ежегодного праздника односельчан («селски събор» — болг., прим. ред.) в с. Габарево появился незнакомец, русский. Никто не знал ни откуда он взялся, ни кто его привез в это село…
Поселился этот человек в доме стариков Ангела и Руски Бурмовых. Они дали ему комнату со скромной обстановкой, столовался он тоже у них.
В сельской администрации мужчина зарегистрировался как Петр Александрович Алексеев, родившийся в Смоленске 15.01.1884 года. Сказал, что по специальности он доктор, но соответствующих документов у него с собой не было. Сельский староста решил проверить его знания, привел к нему больного, диагноз которого был заведомо известен.
