Он замолчал.
Федор придержал за рукав капитана, который, не воспринимая «всю эту лирику», уже открыл рот, чтобы задать очередной вопрос: оставь, пусть выговорится.
— И пошло-поехало! Рестораны, ночные клубы, мотовство, шмотки. У меня были отложены деньги на квартиру, куда там! Все ухнуло. Я был как в тумане, каждый день приносил сюрпризы. Однажды мне пришло в голову, что в ней живет много женщин, понимаете? Каждый день новая. Мысль меня позабавила…
— Вы были в курсе связей Огородниковой? — спросил капитан, решив, что услышал достаточно лирики. — Подруга Елена, кто еще? Может, кто-то из мира криминала?
— Понятия не имею, — Сницар потер лоб. — Ну, было, здоровались с ней на улице и в ресторане, часто какие-то сомнительные личности, но я никогда не спрашивал, кто они, а она не говорила. Мне было все равно. Я же все понимал, я даже не ревновал, понимаете?
— Это были мужчины? Женщины?
— И те, и другие. Люди из другой жизни. А потом… — Он запнулся. — Потом я понял, что мы как восток и запад и не сойтись нам никогда. Слава богу, не женился, а ведь были мысли, страшно боялся ее потерять. Когда я узнал, что Лера уехала в Германию, я испытал облегчение, подумал, раз уехала, значит, рецидива не будет. Она даже не сообщила мне, что уезжает! Скандалы, ревность, планы на будущее — свадьба, медовый месяц, собственный дом, а сама втихаря за моей спиной пакует чемоданы. Ни за что бы не поверил.
— Почему? — тут же спросил Федор.
— Лера была… Как бы это вам объяснить? Не особенно умна. Мозги золотой рыбки. А тут такое коварство, и ключи бросила в почтовый ящик. Нет, мне даже нравилось сначала, казалось, что она притворяется глупышкой, чувство юмора такое, а оказалось, она на самом деле… Золотая рыбка. Знаете, глупость — это такое качество… Оно способно испортить все. Самый прекрасный секс, желание, страсть… Все! Тем более скандалы.
— Георгий Николаевич, вы сказали, что вы были людьми из разных жизней, так? — сказал Федор. — Мне показалось, что было нечто, что развело вас окончательно? Глупость, конечно, большой минус, и скандалы, я с вами согласен, но ведь было еще что-то?
Капитан Астахов насупился, не одобряя философского трепа «за жизнь» и философских подходов: «Ах, что же еще у вас было? Я же чувствую! Вы же недоговариваете! Скажите все!» Он был прост как правда, капитан Астахов: ать-два, левой, и теперь жалел, что, поддавшись на уговоры Федора, взял его с собой. И не здесь беседовать надо было, а вызвать к себе. Пока как свидетеля, а там посмотрим. Доктор Сницар ему не нравился: на вид нормальный мужик, качается небось, вон, мускулы халат распирают, а развел тут историю любви, сопли распустил, прости господи! Устроил, понимаешь, театр.
Сницар отвечать не спешил. Раздумывал. Сказал после паузы:
— Мне сказали, что к Лере приходил мужчина. Когда меня не было.
— Кто сказал? — разумеется, спросил капитан.
— Соседка с первого этажа, старуха, она всегда сидит у подъезда. Мы дружили, я мерил ей давление. Вот она и сказала.
— Вы поговорили с Лерой?
— Нет.
— Почему?
— А зачем? — Сницар пожал плечами. — Я не выношу скандалов. Я понял, что подсознательно ожидал чего-то подобного. Я скучный человек, что я мог ей предложить? Вот она и разнообразила свою жизнь как могла. Тем более к тому времени наш роман был близок к финалу. То, что у нее кто-то появился, вполне закономерно. Я даже почувствовал облегчение. Понимаете, не ревность, а облегчение…
«Брехня! — отразилось на лице капитана. — Облегчение он почувствовал!»
— Когда это случилось? — спросил Федор.
— За пару месяцев до ее отъезда.
— Вы не пытались их увидеть вместе? — спросил капитан.
— Вы имеете в виду, не следил ли я за Лерой? — В голосе Сницара послышались высокомерные нотки. — Нет, разумеется.
Капитан ему не поверил, в отличие от Федора. Как же, как же, а то мы не знаем, как это бывает! Таскался следом, вынюхивал, обыскивал сумочку, проверял мобильник. Из другой жизни, ага! Все мы из одной и той же.
— Как зовут соседку? — спросил Федор.
— Мария Станиславовна. Из первой квартиры.
— Когда вы съехали оттуда?
— Спустя пару месяцев.
— Куда?
— Я взял кредит в банке и купил квартиру.
— Вы женаты?
— Нет.
— Что из ценных вещей пропало из съемной квартиры?
— Почему вы решили, что пропало? — не сразу спросил Сницар.
— Так пропало или нет? — Капитан сделал стойку, мысленно поздравляя Федора за удачный вопрос.
— Я не хотел бы… — Сницар смотрел в стол. — Понимаете, я не имею претензий.
— Что это было?
— Подвеска восемнадцатого века, итальянская. Наше семейное сокровище, мама мечтала подарить невестке. Платина, сапфиры и бриллианты. Восемь крупных сапфиров, замечательный дизайн. Очень дорогая. — Он помолчал. — Понимаете, этот мужчина, потом подвеска… Я действительно почувствовал облегчение! Это было как…
Он замялся.
— Как точка? — подсказал Федор. — Финита.
— Именно. После этого ни сожалений, ни надежд, что наладится, ни долгов. Со мной тоже не сладко, поверьте. Я педант, терпеть не могу беспорядка… Когда я обнаружил, что подвеска исчезла, я подумал: «Теперь все». Расплатился. Брать чужое отвратительно, такое нельзя простить.
— Когда вы обнаружили пропажу?
— Когда вернулся из командировки. В конце августа. Кажется, двадцать девятого. Это можно уточнить.
— Вы пытались найти подвеску? В скупках, ломбардах?
— Нет. Просто вычеркнул из памяти и постарался забыть. Это было вроде платы за глупость. Я ведь с самого начала знал, чувствовал, что не надо.
— Вы сказали, что были в командировке. Где именно?
— В Зареченске в основном. Оттуда было несколько выездов в другие районы, я, кажется, упоминал. Я там консультировал. Все это, естественно, задокументировано.
— Где вы жили в Зареченске?
— В комнате-бытовке при районной больнице. Питался в кафе по соседству. — Он усмехнулся. — Экономил.
— Так он убийца или не убийца? — недоуменно спросил Савелий. — Коля?
— Я тебе что, экстрасенс? — с досадой буркнул капитан. — Не знаю. Будем работать. Мужик не дурак, связался с богемой, не рассчитал сил. Знаю я таких, отличников по жизни. Зануда, порядок он любит. Опять-таки мама… Как он сказал? Назидала? Во-во. Назидала по мозгам. Типичный маменькин сынок, а тут вдруг такое чудо, как певичка из «Прадо». Вот он и сорвался. Добром такие связи не кончаются.
— Ты думаешь, это он ее убил? — спросил Митрич. — За измену?
Капитан пожал плечами.
