— Странная история, — сказал Савелий.
— Да уж. А тут Сницар как снег на голову — подгадал как раз вовремя, пришел к ней объясниться, но опоздал. Увидел ее на полу, и… Картинка не для слабонервных.
— Сницар? — изумился Савелий. — Они что, знакомы? Он тут каким боком?
— Знакомы. Я взял его за локоток, пройдемте, говорю, доктор, поговорим. Он шарахнулся от меня, уставился, взгляд безумный… Пошел не пикнул в ее квартиру и выложил все как на духу. Оказывается, учились в одном классе, первая любовь, случайная встреча через много лет. Понятия не имел, что она гадалка Ванесса. Заподозрил, что она его шантажирует. Пытался выяснить, что происходит с Ниной, обыскал ее сумку и нашел генератор. То есть он понятия не имел, что это такое, но сообразил, что какой-то излучающий прибор, вызывающий сдвиги в психике, и Ванесса причастна. Говорит, был уверен, что там ее отпечатки, завернул в салфетку, чтобы, не дай бог, не стереть. Прибежал пригрозить и поторговаться — он ей вот это, — капитан ткнул пальцем в аппаратик, — а она ему дневник. И застал вид на Мадрид. Второй такой же мы нашли в квартире Ванессы во время обыска.
— Ты сказал, дневник? Какой дневник? — спросил Савелий.
— Дневник Элизы Варгус, где она описала сцену убийства. Пришла в башню забрать счета и увидела через окно драку в соседнем доме.
— Значит, все-таки была свидетельница! — обрадовался Савелий.
— Была, — признал капитан. — Но не Звягина.
— Мы тоже вышли на Элизу Варгус, — заметил Федор. — После беседы с консьержем. И узнали, что Сницар задавал ему те же вопросы. Мы только не знали, что она самоубийца, не успели. А в дневнике она, должно быть, описала убийцу… То есть мужчину, который дрался с женщиной. И это был не Сницар. Как дневник попал в руки к Ванессе? Он ведь был у нее, так? Нашли?
— Нашли. Она послала физика в квартиру Элизы, приказала искать красную книжку с золотыми уголками. Самое интересное, что доктор сунулся туда же с той же целью, нашел дневник и получил от физика по голове. Он шустряк, ваш доктор, а по виду не скажешь. Пришел в себя и свалил, причем из-под носа патруля — кто-то стуканул, что в квартире свет, те и приехали. Если когда-нибудь откроете частное агентство, не забудьте про Сницара, креативный мужик. Понял, чьих это рук дело, и помчался к Ванессе выяснять отношения и вызволять дневник. Но опоздал.
— А эта девушка… с ней все в порядке? — спросил Федор.
— Вроде в норме, восстановилась, не помнит, правда, ни Элизу, ни Ванессу. Но мозги вроде не отшибло, соображает. Спец по рекламе… Этот… Копирайтер.
— Кто? — переспросил Федор после паузы.
— Рекламщица! А я все думал, кто эту дурь сочиняет, так и бьет по темечку, хоть стой, хоть падай. Моя Ирка хавает все, что они рекламируют, копейка в доме не держится. Сплошная брехня, дурят народ, разводят, как лохов, а те, главное, опять ловятся! Их нажухали, а они ловятся. Ну ничему народ не учится!
— Надежда побеждает опыт, — заметил Федор.
Он помрачнел, и чуткий Савелий стал с тревогой к нему присматриваться.
— Еще вопросы будут? — спросил капитан. — Я бы перекусил. Не привык языком трепать, это вас, гуманитариев, хлебом не корми, а мы люди служивые, под козырек, и вперед.
— Значит, ничья, — вдруг сказал Митрич, внимательно слушавший. — Коля зашел с одной стороны, вы, ребята, с другой, в итоге боевая ничья. Я всегда в вас верил!
— Спасибо, Митрич. Как насчет твоих фирмовых и пивка? Отметим, так сказать, успешное завершение.
— Я мигом!
— Подожди, Коля, а что она написала в дневнике? Эта Элиза. Что она видела? Ты читал?
Митрич остановился на полпути к буфету и вернулся послушать.
Капитан выдержал паузу, достал из кармана сложенный листок и протянул Савелию со словами:
— Так и знал. Ну, любопытные! Читай, Савелий!
— Я? — смутился Савелий. — Может, Федя? У меня как-то не очень с дикцией.
— Это же не стихи, — сказал капитан. — Можно без дикции. Читай!
Савелий развернул листок и, сильно щурясь, начал читать.
— «Сегодня я была у Римочки с Васенькой, поливала кактусы и забрала… Забрала…» Тут неразборчиво.
— Платежки, — подсказал капитан.
— Ага, точно, платежки! «Любуюсь их квартирой, целых двести метров, громадные окна…»
— Лирику можно пропустить, — сказал капитан. — Давай дальше!
— «И мебель красивая, итальянская. Кресло как диван, можно спать, я уснула, просто удивительно, стала плохо спать, и вдруг…» Тут, наверное, тоже можно пропустить, — пробормотал Савелий. — «И вид из окна, если бы не этот старый облезлый домина напротив, я говорила им, надо было повыше, тут семнадцать этажей, но вверху намного дороже и сразу расхватали. Прямо окна в окна, надо шторы, Римочка не успела повесить. Свет зажегся, видно, как в театре, не надо бинокля! Женщина… ой! По-моему, нетрезвая, туфли так и полетели, и жакет, а платье шикарное — я видела такое в Мегацентре, целое состояние, черный гипюр, выше колена, вырез, и вся спина голая! Тоненькая. Надо взяться за себя, чего-то я набрала лишнего…»
— Савелий, это можно пропустить, читай, где подчеркнуто.
— Почерк неразборчивый, ага, вижу! «К ней кто-то пришел! В два ночи! Муж вернулся? Не похоже! Маленький, в джинсах и синей футболке, какой-то дерганый. Размахивает руками, что-то говорит, похоже, просит. Подошел ближе, хочет обнять! А она вдруг расхохоталась и толкнула его! Он зацепился за ее туфлю и упал! А она хохочет и что-то говорит, а потом вдруг кукиш ему под нос! И ногой его! Пнула! Он схватил ее за ногу и дернул, она упала, и он как накинется на нее, платье рвет, кричит, лицо красное, а она отбивается. Платье задралось, прямо кино! Он ее за волосы! Я даже подошла ближе, думаю, напишу Римочке, это же надо такое! А он вдруг повернулся и посмотрел на меня! Меня прямо как холодной водой окатило, лицо страшное, оскалился, а я, главное, как на ладони. Надо было свет выключить! Не догадалась. Бросилась к выключателю, думаю, не дай бог встретится на улице, точно скажет, что подглядывала. И на кухне выключила, везде. Смотрю, а у них тоже свет погас, окна уже темные. Конечно, кому нужны свидетели! Меня мой Игорь за всю жизнь пальцем не тронул, а тут поубивать друг дружку готовы. Народ сходит с ума. А взять сериалы! А тут жизненный детектив, кино не надо. Она, видимо, была в гостях, платье красивое, прическа, а он работяга, пришел со смены или в поездке был, шофер, а она его не ждала, и он…»
— Савелий, дальше не нужно, — сказал капитан. — И так ясно. Эта Варгус его видела, а он ее нет. Бывает и так. Труп увез не потому, что его видели, а потому, что надеялся, что не хватятся и подумают, что Огородникова уехала. И следы прибрал, и про чемоданы не забыл. И ключи бросил в почтовый ящик.
— Если бы Элиза заявила, проверили бы регистрацию на рейс, выявили, что она не улетела, стали бы искать, — сказал Савелий.
