– Потому что нельзя наполнить и так уже полный сосуд…
14 сентября 1944 года
– Ну, зализали вы раны, а далыне-то что?
– Товарищ капитан, да в горле уже пересохло рассказывать! И в животе бурчит. Может, покормите?
Контрразведчик удивлённо на меня уставился:
– Наглость – второе счастье, да, Мещеряков?
– Товарищ капитан, я в последние дни не особо-то наедался. И кашу на фильтре приносят жидкую и пустую, даже масла постного жалеют. А вкус чая я вообще забыл.
– Ты не наглей! Может, тебе ещё ресторанное меню и официантку с четвёртого размера бюстом?!
– Ресторан не ресторан, а «второй фронт» попробовать было бы интересно. Неоценимая помощь союзников – сколько про неё слышал, а ни разу не ел.
– Да ты что?! А жопа-то у тебя не треснет?
– Никак нет, товарищ капитан!
Особист усмехнулся:
– Ну, в качестве исключения… Васильев, распорядись, пусть на двоих организуют.
– Товарищ капитан, вы же…
– Сержант! Исполняй приказ. Молча.
Дюжий парень с ППШ в руках нехотя вышел из блиндажа.
– Переживает, что оставляет вас наедине с элитным немецким диверсантом?
Моя попытка пошутить разбилась о ледяной взгляд контрразведчика.
– Мещеряков, можешь острить, но ты давно уже подтвердил все мои слова. Смотри сам: у тебя документы сержанта НКВД. Вот Васильев – тоже сержант «СМЕРШ», по сути, изменилось только название. Ты думаешь, что ему хватит знания и навыков развернуть партизанский отряд, который на протяжении всей своей боевой активности будет действовать как классическое диверсионное подразделение? С разбивкой на отделения и двойки, как это делалось в «Бранденбурге»?
Нет, ты, конечно, можешь апеллировать: обычные документы сотрудников НКВД выдавались и бойцам «ОСНАЗа». Вот только в них не было скрепок из нержавейки, повально используемых немцами при подделке документов в начале войны! И ещё: ВСЕХ бойцов «ОСНАЗа» Западного военного округа я знал в лицо. Так как сам служил там же.
Потому я не боюсь оставаться наедине с тобой: только дёрнись, и сразу получишь пару незапланированных отверстий в теле. Не самая приятная перспектива, правда?
– Товарищ капитан, вот вы всё долбите: «Бранденбург», диверсант – а с чего бы немецкому диверсанту сражаться против немцев?
– А это и есть вопрос, на который я себе пока не дал точного ответа. Ага, вот и сержант. Ну что, перекусим?
Бутерброды из свежего пшеничного хлеба, густо намазанные маслом и американским колбасным фаршем, оказались чудо как хороши. Не разочаровал и крепкий сладкий чай.
– В журнале боевых действий указано, что в январе 42-го вы впервые столкнулись с командой Дирлевангера. Как и при каких обстоятельствах это случилось?
29 января 1942 года
…– Осмотрел я всё, командир. Три круга сделали, потом ещё часов пять в засаде просидели. Никакого движения.
– А ничего не почувствовал? Чужого взгляда?
– Да… может, что и было. Но скорее просто как-то тревожно.
– Ладно, идите, отдыхайте. Завтра выходим полным составом.
Большинство раненых наконец-то восстановились, так что я решил вновь перейти к активным боевым действиям. Но проблема заключается в том, что и путейский инвентарь, и противотанковые мины остались в старом лагере. Не были в своё время эвакуированы и запасы НЗ.
Я понимаю, что фрицы наверняка облазали там каждый кустик. Но, во-первых, во время бомбёжки и миномётного обстрела часть землянок могло засыпать. Во-вторых, немного зная немцев, я готов предположить, что противотанковые мины остались в лагере. Если фрицы и не подготовили засаду (может, что и было, но вряд ли кто-то остался после двух месяцев бесполезного ожидания), то заминировать были просто обязаны. Немцы любят оставлять хитрые «сюрпризы»: уложат, к примеру, противотанковый блин, а под него укладывают противопехотку. Получается, неизвлекаемая мина, детонирующая при попытке её обезвредить.
Только я все эти приёмы знаю, умею разминировать. Если всё получится, то мы разживёмся взрывчаткой.
– Виталий, Миха! Собирайте людей, завтра выступаем! Приготовьте лыжи, почистите оружие, с собой максимальный боезапас.
В своё время я выбрал лагерь в живописном месте на крутой возвышенности. С одной стороны его прикрывает глубокая расселина, а с другой широкая проплешина, оставшаяся после пожара. Оборонять удобно, противник в случае чего окажется на виду. Незаметно подойти к базе можно только по густому ельнику, часть которого примыкает к лагерю, а потому там всегда дежурил пулемётный расчёт. И по тем же соображениям проход по ельнику должны были заминировать в первую очередь.
Лыжи уютно скрипят по глубокому, но твёрдому снегу. Несмотря на мороз, в плотном полушубке тепло, но не жарко, и кажется, что я готов часами ходить на лыжах по зимнему лесу. Как же здесь красиво! На ветках деревьев повисли огромные шапки снега, прижимающие их к самой земле, придавая тем самым какой-то домашний и в то же время сказочный вид. Солнце отражается от наста миллиардами снежных звёздочек, а воздух! Как приятно наслаждаться его свежестью после душной землянки! Хочется просто остановиться и любоваться окружающей красотой… А ещё хочется разделить её с любимой.
Сердце кольнули воспоминания о Бискайи и Дунише. Насладится ли она когда-нибудь красотой зимнего русского леса, стоя рядом со мной?
Стоп. Пора гнать от себя ненужные мысли. Мы на войне, командир не должен думать о посторонних вещах.
…Чувство тревоги становится тем сильнее, чем ближе мы подходим к базе. Что-то здесь не так.
– Шадов!
Идущий впереди со своими дозорными Михаил не сразу услышал мой негромкий оклик. После гибели первого отделения я назначил его командиром разведчиков, оставив в подчинении обоих уцелевших бойцов. Вчера они втроём обследовали подходы к лагерю (боясь мин, я запретил соваться внутрь), теперь снова идут впереди.
– Миш, приготовьте гранаты к бою, идёте впереди в 40 метрах. Дистанция не меньше десяти. Ваша задача дойти по проплешине до границы лагеря, дальше занимайте позицию. В случае чего, сразу падайте в снег!
– Есть!
– Виталий, Миха! Берёте каждый по три бойца, расходитесь по флангам. На проплешину не соваться, страхуете первую группу. Прохор! С оставшимися бойцами прикрой тыл. Я в центре, с пулемётчиками.
Из-за нехватки боеприпасов взяли с собой только один МГ. Пулемётчик у Виталика хороший, Алексей. Он отличился в прошлый раз, крепко ударив по эсэсовцам. Думаю, и сегодня справится в случае чего.
Группа Шадова двинулась вперёд. Ширина проплешины составляет не более 100 метров, для лыжников плёвое расстояние.
Вот они уже проскользили порядка 70 метров, до кромки леса осталось совсем чуть-чуть…
