Второй, в какой-то степени являющийся противоположностью незадачливого товарища (чуть пониже и покрепче, тёмный), проворно вскочил, сжимая в руке короткий кухонный ножик. О! Видимо, этот жаждал разобраться с Витьком.
От яростного замаха я уклонился, просто отступив назад. Укол, довольно быстрый. Но недостаточно: правой ногой шагаю за спину, уходя от удара; левым предплечьем сбиваю атакующую руку и с силой обрушиваю на нижнюю часть бицепса локоть правой. Ножик вылетает из мгновенью онемевшей кисти.
Захват, удар коленом под рёбра, согнувший «пионэра». Финиширую задней подножкой.
– Ну что, бойцы, разобрались с полицаями? А если бы я был полицай, тогда что?
Значит так, слушайте меня внимательно, повторяю один раз. Эти леса в поисках окружённых красноармейцев скоро прочешут, и у тех, кто не умеет хорошо прятаться, шансов нет. А я вот умею: и прятаться, и драться, и стрелять. И только прятаться от немцев не собираюсь. За мной пойдёте, научу всему, что умею, немцам покоя не дадим. Согласны?
…Ленька и Мишка решились сразу. Хорошие, смелые парни. Хотя Михаил в этой двойке выглядел более предпочтительно: серьёзный, основательный, исполнительный. Сын простого рабочего, привыкший сам добиваться поставленных целей. Его товарищ из семьи инженеров в своё время жил в гораздо более комфортных условиях, что определённо повлияло на развитие парня. Ну нет в Леньке той рукастости и самостоятельности, как в Михаиле. Несколько неуклюжий, мечтательный, достаточно смелый, чтобы разок рискнуть, по-настоящему мужественным он стал только после засады. Правда, цену за это заплатил более чем…
Витька этого прижали потом, расписку мне лично давал о сотрудничестве с партизанами. Пару раз даже полезной информацией поделился. Потом, правда, его полицаи раскрыли. Предателей у них тоже не любят, так что Витька быстро пустили в расход.
Лёха-егерь… Он был самым ценным приобретением отряда. И самой тяжёлой потерей. Лес знал, как свои пять пальцев, легко находил в нём еду: малинники, орешники, грибные места, рыбные озёрца, звериные тропы, где хорошо силки ставить – всё знал. Как пройти сквозь непроходимые с виду буреломы, как скоротать расстояние, где удобные проходы к железке – да всё, одним словом. Он многому успел меня научить, многое показал, но то была явно меньшая часть знаний егеря.
А главное: он сам, без всяких призывов и приказов начал с немцами свою борьбу. За плечами у Алексея была срочная служба, опыт обращения с оружием имелся. В армию в июне он просто не успел попасть – был на дальнем кордоне, опоздал на сборный пункт, а после было уже поздно. Вырос Лёха в семье охотника, плюс егерская служба – готовый снайпер. Побывав на местах недавних боёв, егерь обзавёлся целым арсеналом: танковый ДТ, три винтовки «Мосина» и одна самозарядка СВТ, командирский самовзводный «наган», да плюс небольшой запас патронов, да плюс несколько гранат, «лимонок» и «РГД» – воевать он собирался серьёзно, с расчётом на создание собственного отряда.
Хотя на деле, при всей боеспособности и решительности, Алексей был «бирюком», привык действовать самостоятельно, не полагаясь на других. Обратной стороной автоматически стала неспособность организовывать людей и руководить ими. Хорошим, даже очень хороший боец, но всё-таки не командир.
Я узнал про нашего егеря от Виктора. Накануне кто-то обстрелял группу немцев, занимавшихся «сбором продуктов», сиречь грабежом. С их стороны погибло три человека. Я, признаться, подумал про нескольких нападавших, а Виктор вспомнил про егеря, исчезнувшего с момента прихода немцев.
Найти его было ой как непросто. Но некоторые звериные тропы были известны и Виктору, и он предположил, что там могут быть расставлены силки. Так и оказалось.
Наконец-то гибкая фигура мужчины показалась среди деревьев. Егерь идёт пружинистым шагом, мягко, неслышно. Сложен средне, но в сухом жилистом теле чувствуется звериная грация и сила.
Приближается. СВТ за правым плечом, несёт по-уставному. Вот почему я подумал, что на немцев напала группа: самозарядка даёт высокую плотность огня, как если бы огонь из трёхлинеек вели как минимум трое стрелков.
Ну а с интуицией у тебя как, почувствуешь чужака?
Почувствовал, остановившись метрах в пяти от моей лёжки. Я неплохо замаскировался листвой, плюс камуфляж, дышу очень ровно и мягко. Но егерь присел на колено и вперился взглядом именно в мой «бугорок», образованный телом и листвой. Ну, что дальше?
Резко срывая с плеча самозарядку, рывком вскакивает на ноги. Быстро, очень быстро.
Но недостаточно быстро, когда тебе противостоит «бранденбуржец». В две секунды рву дистанцию; ударом ладони сбиваю ствол СВТ. Резко приседая, зашагиваю правой под колени. Рывком на себя выхватываю ноги – и мой невольный противник летит вверх тормашками.
Прыгаю на грудь коленями, выбивая дух. Левую руку фиксирую под шею, правой хватаю за горло; левым же коленом прижимаю правую руку, сжимающую СВТ. Контроль.
Вот теперь можно и поговорить.
– Слышь боец, я спрашиваю, отвечаешь кивком. Понял?
Алексей вперил вмени полный ненависти взгляд. Не понял.
Сжимаю до упора кадык.
– Не геройствуй. Не то время, не та ситуация. Гансов ты три дня назад пострелял?
Ярости во взгляде не убавилось, но кивком ответил.
Отпускаю горло, встаю. Протягиваю руку.
– Ты не обижайся, что я с тобой так жестковато. Лес – твоя стихия, и иначе я бы просто не смог к тебе подобраться. Наслышан о снайперских способностях. Ну а часть своих я только что показал.
У меня к тебе есть предложение…
Обязательна ли была демонстрация силы? Думаю, да. Мальчишки зачастую живут инстинктами, практически всё время проводящий в лесу егерь не особо далеко от них ушёл. Чтобы доказать своё право командовать, я должен был проявить силу. Доступно проявить, так, чтобы мысли нарушить или оспорить мой приказ в принципе не возникало.
С красноармейцами всё прошло проще и легче. Виктор и отец Николай сумели собрать необходимую информацию о чужаках, появившихся в сёлах после отступления Красной армии; их было не так и много. И все на виду, так что полицаи успевали «поработать» с материалом прежде, чем мы узнавали о людях. Выбор их нередко склонялся к службе у немцев: слишком убедительным был наш разгром в приграничном сражении, а темп германского наступления в сентябре был ещё очень высок. Никто особо и не верил, что Красная армия выстоит.
Тем более, тогда далеко не всех полицаев вязали кровью, да и «громких» карательных дел за ними не водилось. Сыто, спокойно, немцы не придираются, чем не жизнь?
Тут ещё вот что надо учесть: по деревням и сёлам разбредались в основном те, кто разуверился в возможности продолжения борьбы. Они просто искали тихого и спокойного места, оседали у соломенных вдовушек, потому и предложения немецкой администрации принимали. Те же, кто хотел сражаться, прорывались на восток, к фронту.
